Начало пути

На этот раз граната взорвалась близко от их позиции, и Радована с Виталиком немного оглушило. Голова Радована гудела, как при легкой контузии, но спустя пару минут сознание прояснилось, и можно было продолжать бой. Эх, было бы чем!

Второй магазин Радован опустошил так же быстро, как и первый, причем, похоже, безрезультатно. У Виталика закончилась в коробе лента, перезарядить короб было нечем, и парень бросил ставшее бесполезным громоздкое оружие, схватившись за свой автомат.

– Виталь! Патроны есть?

Мамонтов кинул ему два из остававшихся у него пяти рожков - отлично, теперь еще несколько минут можно продолжать отбиваться.

– Беречь патроны, парни! Тут еще минимум полтора десятка козлов поблизости!

В этот момент защелкали оружием вражеские стрелки, и ребята Радована спрятались за кирпичной стеной, не высовываясь из окон. На их счастье, пулеметов у архангельцев с этой стороны не было - бронебойные пули могли пробить древнюю кладку стен. Тимоха и Леня иногда выпускали со второго этажа короткие очереди, пользуясь преимуществом высоты занимаемой позиции - как известно, целиться сверху вниз гораздо удобнее, чем наоборот. Какое-то время перестрелка не приносила успеха ни тем, ни другим, как вдруг в помещение залетела граната, метко пущенная через окно каким-то архангельским умником.

Не дожидаясь команды, Васька выскочил на крыльцо, заперев дверь, а Радован с Виталиком перекатились через подоконники и оказались снаружи, покинув ставшую смертоносной комнату, где тут же раздался взрыв. На их удачу, так никого не зацепивший.

Пребольно стукнувшись спиной, Радован приземлился, не отряхиваясь, вскочил, превозмогая боль, и выпустил очередь в набегавшего архангельца, который тут же картинно рухнул в паре метров от серба.

Еще двое вражеских бойцов уже сцепились с Виталиком, уронившим в падении через окно свое оружие - на его счастье, враги тоже не стреляли, очевидно, рассчитывали взять пленника. Одного из них тут же срезал из АКМ Радован, во второго же стрелять не решился - противник захватил Витальку борцовским приемом, и парень опасался случайно ранить товарища.

Мамонтову спустя пару мгновений удалось вырваться и ударить соперника кулаком снизу вверх в подбородок. Архангелец ненадолго отшатнулся, попытался ногой пробить в корпус Виталику, но тот отпрыгнул назад, а Радован выстрелил одиночным в голову, уложив виталькиного визави наповал.

Расположившиеся сверху Мухин и Прохорчук, которым, понятное дело, особого вреда разорвавшаяся на первом этаже граната причинить не могла, продолжали целиться в архангельцев, многие из которых покинули свои укрытия, увидев, как из окна осажденного дома вывалились двое балтийцев. Как минимум троих уже удалось свалить, как вдруг из-за бурелома, закрывавшего обзор ближайшей к ним улицы, раздался треск автомата - Виталька вскрикнул и начал заваливаться на спину, тут же подхваченный рукой Радована.

– Братан, эй, не дури! Чего с тобой?

Стрелок высунулся из-за бурелома, метя Радовану в голову, тогда как серб, расстроенный ранением товарища, на какое-то время забыл, что вокруг идет бой, аккуратно уложил товарища и сорвал с того гимнастерку, чтобы оценить серьезность раны.

Архангелец выстрелить не успел - выручил подоспевший Головачев, успевший опередить противника и давший очередь первым. Мельком Радован оглядел товарища, заметил у него кровь на щеке, но ничего не сказал. Гораздо больше его озаботила размазанная по васькиной левой штанине кровь, еле заметная на форменной одежде. Но серб обратил на это внимание, потому что Васька заметно прихрамывал.

– Зацепили, мрази!
– пояснил Васька, заметивший, что от Радована не укрылось его очередное ранение.
– Потом перевяжу.

– Смотри не затягивай, а то без ноги останешься! А пока помоги мне затащить обратно в дом Витальку. Парни, эй, наверху! Прикройте, если что!

Оставалось надеяться, что гранатами их больше не потревожат. Тащить парня в лазарет Радован пока не рискнул - он не знал, что происходит в том месте, и не исключал, что туда могли прорваться архангельцы, хотя медпомощь была бы как нельзя кстати - Мамонтову прострелили бок, к счастью, вроде бы навылет, а Васька нездорово побледнел, скорее всего, сказывалась новая кровопотеря, да и пулю, угодившую товарищу в бедро, следовало в ближайшее время вытащить. У самого Радована сильно болела ушибленная после прыжка из окна спина, но он старался не обращать на это внимание.

Зато Васька, как ни хорохорился, чувствовал себя все хуже. С трудом он помог Радовану затащить Виталика в комнату, расстелить плащ-палатку и уложить на нее раненого. Но было видно, что Головачев уже вышел из строя, и рассчитывать на него в бою уже не стоит.

– Леня, Тимоха, что там у вас?

– Все путем, Радик! Никого не видно, вроде отбились пока.

– Вот именно, что пока. Хрен с ними, слезайте, надо выяснить, что с остальными нашими.

Ребята молодцевато, в несколько прыжков спустились по лестнице вниз. Прислушались. Где-то справа от них то и дело раздавалась густая стрельба, но гранаты уже не взрывались. Равномерно распределив на троих остатки боезапаса, парни осторожно выбрались из дома на сумрачную улицу, густо усеянную убитыми балтийцами вперемешку с архангельскими, и не спеша направились к командирской квартире, где, как и в прошлый раз, снова было жарко. Но на этот раз все было опаснее - сколько бойцов их роты еще осталось в живых - двадцать, пятнадцать, десять? А сколько из них сможет продолжать бой? Вполне возможно, они трое на всю часть остались целыми и невредимыми. Да и то - надолго ли?

Радован, заметив возле одного из трупов валявшийся фонарик, подобрал находку, щелкнул включателем. Парень рисковал выдать себя вспышкой света, но терять было нечего - двигаясь в такой темноте, они рисковали ничуть не меньше. Подобравшись к жилищу капитана Васильева, они осмотрели дом - тот оказался пуст. Перестрелка же шла где-то дальше, уже за окраиной поселка. Куда подевался ротный и остальные, было непонятно.

– Тимоха! Сгоняй в лазарет, посмотри, что там!

Прохорчук потрусил в сторону медпункта, а Радован и Мухин решили спуститься в подвал, который оказался заперт, причем изнутри. Ленька несколько раз ударил в дверь прикладом своего автомата - после третьего толчка послышался шепот:

– Кто там?
– голос показался парням знакомым.

– Свои, - проговорил приглушенно Радован, - где Васильев? Что с остальными?

– Архангельцы прорвались. Капитан опасно ранен, он здесь, со мной вместе с радистом Пашкой.

– Понятно, ты-то сам кто? Я Рома Горенко, из первого взвода, был направлен к ротному с докладом - меня взводный Матвеев послал.

– Тогда дверь-то открой, Ромка! Мы ж свои, не чужие.

Дверь со скрипом распахнулась, и показался Рома Горенко - солдат не старше двадцати лет, с разорванной на предплечье гимнастеркой. Рваная ткань и окровавленные бинты прикрывали сильнейший порез на руке балтийца.

– А сам взводный где?

В случае ранения Васильева единственным из уцелевших офицеров оставался младший лейтенант Кирилл Матвеев, и в отсутствие капитана именно он должен был возглавить роту, вернее, то, что от нее осталось.

– Понятия не имею. Нас из всего матвеевского взвода пятеро оставалось, ну, еще семеро в лазарете, из них больше половины - тяжелых. Я получил небольшую ножевую царапину, а потому Матвеев именно меня к Васильеву направил.

– Что хотел доложить?

– Мы услышали примерно в паре километров к югу от поселка перестрелку. И это были не автоматы и даже не гранатометы - похоже, что бронетранспортеры или БМП, слишком отчетливо моторы ревели. Матвеев решил, что это наши - если бы у противника была в распоряжении такая техника, рассудил он, мы бы уже давно об этом знали. И отправил меня докладывать Васильеву, что помощь близко. Когда я сюда прибежал, капитан истекал кровью, а рядом был вырубленный Пашка с ногой в лубке, и валялась на полу сломанная рация. Я наскоро перевязал капитана, затем затащил его и Пашку по очереди сюда, и заперся здесь, ожидая, что балтийцы вернутся. Оставить капитана я не мог ...

– И решил отсидеться, да?

– Да пошел ты, герой долбаный! У меня выбора не было, да и если б сюда заявились архангельцы, что тогда? Уж если б я всерьез струсил, я бы в лес побежал и там схоронился.

– Скорее, тебя бы там схоронили! Ты ж прекрасно знаешь, что архангельцев в окрестностях пруд пруди, а тут была возможность пересидеть.

– До тебя что, не довели информацию, что они хотят здесь закрепиться? И долго, по-твоему, я бы пропрятался, да еще с двумя тяжелыми ранеными на руках? И ни воды, ни еды у меня здесь нет. А вот дожидаться помощи - это было разумнее, да и командира я уже как-никак, перевязал, а то, бедный, кровью бы тут истек.