Начало траектории

Ликвидность — больше $5,8 млн в свободных и полусвободных активах. Доля в 19 стартапах, три из которых уже начали приносить прибыль. В логистической компании в Восточной Европе — рост на 27% оборота после начала паники.

Недвижимость: 60 объектов в Украине и 2 в Польше. Земля под «Платформу» юридически почти закреплена — осталось пройти последнюю стадию оформления. Подрядчики готовы. Деньги — есть.

Офшорная венчурная структура Fortinbras Capital Seed владела контрольными пакетами в шести ключевых стартапах в области логистики, финтеха и цифровой безопасности. Общая капитализация — более $9,8 млн, из которых $3,5 млн — уже ликвидны.

Он смотрел на страницы блокнота и чувствовал, как цифры оживают. Как линии между ними становятся артериями системы, пульсирующими в унисон с его мыслями. Он провёл пальцами по строкам, будто убеждаясь, что это всё реально. Это уже не просто активы. Это — мир, который он построил.

Он откинулся в кресле, впервые за всё это время позволив себе улыбнуться. Негромко, почти про себя. Радость пришла неожиданно — не как вспышка, а как тёплая волна. Он вспомнил тот день, когда вернулся в своё одиннадцатилетнее тело. Пять гривен в кармане. Один доллар. И — память. Только она. Ни союзников, ни ресурсов, ни гарантий. Лишь воля. Лишь стремление.

Теперь перед ним — миллионы. Структуры. Люди. Верные, надёжные, выстроенные в точных конфигурациях. Команды, которые ждут его слова. Инвесторы, которые следуют его логике. Будущие лидеры, которые росли под его взглядом — Лёша, Вика, Андрей. Он сам выбрал, кого вырастить. Он сам построил систему, которая будет жить десятилетиями.

И вдруг он понял: он больше не боится. Он доказал себе главное — из ничего можно создать всё. Если знаешь, куда идти.

Он провёл ладонью по обложке блокнота и прошептал: — Я сделал это. Не потому что был умнее. А потому что верил в себя.

Он встал, посмотрел в окно. Город спал. Но внутри него — всё уже изменилось.

Это было только начало, ещё много чего нужно сделать. Но это уже была победа.

Глава 34 Переход

Конец сентября 2001 года. Харьков. Осень медленно прокрадывалась в город — не шумно, а сдержанно, как будто не хотела нарушать порядок вещей. В воздухе пахло прелыми листьями и первым дымком с дач, а сквозь окна штаб-квартиры Августа — его комнаты, на улице в старом районе мягко струился янтарный свет. Это был особый день. Последний, в котором ядро оставалось в полном составе здесь, в этом городе.

Август сидел за письменным столом в своей комнате, обрамлённой мягким светом. В комнате царила тишина, наполненная предвкушением и лёгким напряжением. На столе — аккуратные черные папки, рядом — четыре банковские карты, каждая с эмбоссированным именем: Вика, Лёша, Андрей и Мозоль. три карты в Швейцарском банке, одна в украинском. Рядом стояли чашки с остатками чая, в вазах — сочные яблоки, а поверх всего — невидимая плёнка важного момента.

Дети уже были в квартире. Они пришли чуть раньше, смущённо переступая порог, неся с собой пакеты с новыми вещами. Они решили собраться немного раньше и пройтись по магазинам, прежде чем собираться у Августа и прощаться. Кто-то из них купил первый в жизни костюм, кто-то — кожаную сумку, Лёша хвастался недорогими, но швейцарскими часами, которые выбрал с осторожной гордостью. Они смотрелись иначе — взрослее, увереннее. Их движения были более размеренными, взгляды — твёрже.

Вика рассматривала интерьер, гладя рукой по спинке кресла, как будто запоминала тактильное ощущение уюта. Андрей уселся в кресло у окна, молча наблюдая за остальными, но с лёгкой, почти незаметной улыбкой. Лёша увлечённо разглядывал стопку журналов о стартапах, что лежала на столе, и даже комментировал что-то про будущие технологии. Между ними — легкие взгляды, поддразнивания, короткие касания плеча, смех, не требующий слов. Август наблюдал за ними и чувствовал: они стали другими. Более живыми.

И это собрание было не прощанием, а финальным аккордом одной главы. Перед тем, как начнётся следующая — взрослая, самостоятельная, масштабная.

— Завтра вы улетаете, — сказал он, не поднимая глаз. — И с этого момента у каждого из вас начинается новый этап.

Они молчали. Даже Вика — обычно самая прямая — лишь тихо кивнула.

— Я не поеду с вами, — продолжил он. — Я остаюсь здесь, чтобы завершить переход. Все структуры уже на автопилоте. Но будут моменты, когда я должен вмешиваться. Это мой выбор. И моя зона.

Он потянулся за конвертами и раздал каждому карту. Лёша посмотрел на свою — Visa Platinum, эмбоссированное имя, логотип Fortinbras.

— У каждого из вас будет лимит. Двадцать тысяч евро в месяц. Это на личные расходы. Всё, что касается школы, репетиторов, жилья — оплачивается фондом напрямую. Не следите за этим, просто учитесь. Учитесь жить с масштабом.

Андрей вскинул голову:

— Столько?.. Это… даже слишком.

Август мягко улыбнулся:

— Нет. Это — достаточно. Чтобы вы поняли, как управлять возможностями. Деньги — не цель. Деньги — масштаб для принятия решений. Я хочу, чтобы вы учились мыслить категориями систем, не выживанием.

Вика сжала карту в ладони и заглянула Августу в глаза:

— А что, если мы ошибёмся?

Он посмотрел на неё спокойно:

— Ошибитесь. Обязательно. Это нормально. Но если не попробуете — никогда не узнаете, на что способны. Там, куда вы летите, каждый будет казаться умнее, опытнее, важнее. Но помните: никто из них не проходил через то, что было у вас. Никто из них не продавал наклеек в школе, спрятавшись от завуча. Никто не зарабатывал на ручках и бумаге для стикеров. Это было ваше. Ваш бизнес. И ваш урок.

— Но вам нужно знать: этот мир будет не только про красивую жизнь. Будут вызовы. Богатые дети, их родители, влиятельные и опытные, наркотики, алкоголь, красивые обложки. Я не буду вмешиваться. Вы должны пройти через это сами. Это тоже часть обучения.

Молчание. В этом молчании — благодарность, страх и что-то большее. Вера и понимание. Это был не просто момент поощрения — это была проверка. Справятся ли они с обучением? Выдержат ли тяжесть проблем и ответственности? Всё только начиналось.

…

Позже в тот же день Август встретился с Мозолем. Они сидели на крыше старого здания, над которым висел пожелтевший рекламный щит. Отсюда открывался весь Харьков — будто город застыл в ожидании новых решений.

— Тебе надо ехать, — сказал Август. — В частную школу в Киеве. Я нашёл подходящий вариант. Там будет уровень, там ты вырастешь. И я устрою твоих родителей, если они захотят переехать.

Мозоль молчал. Потом произнёс:

— А если не захотят?.. — голос Мозоля был тише обычного, и в нём звучала болезненная искренность. — Мои… они пьют. Не просто иногда — как образ жизни. Больше, чем живут. Папа давно не работает, мама всё время чем-то недовольна. Дома постоянно крики или тишина такая, что становится страшно. Я не могу больше. Мне надо выбраться, Август.