Начало траектории

Он вытащил папку с логотипом будущей школы. На ней — герб, название, и девиз на латыни.

— Вы переезжаете в Швейцарию летом. Institut Le Rosey. Самая элитная бординговая школа Европы. Специализация — бизнес, технологии, финансы, дипломатия. Там вы станете теми, кем должны быть. А до того — языки. Английский, немецкий, французский, испанский, китайский. Репетиторы уже подбираются. Занятия — каждый день.

В комнате повисло напряжённое молчание.

— Мы справимся, — наконец сказал Лёша. — Мы справимся, правда, ребята?

— Да, — хором отозвались остальные.

— Я даже не знаю, как это будет, — прошептала Вика. — Но я хочу. Я хочу стать сильной.

— И станешь, — ответил Август.

Он посмотрел на них, и впервые позволил себе внутренне расслабиться. Они были не просто его проектом. Они были его семьёй. Его ядром. Его будущим.

Он знал: ни у одного миллиардера мира нет такой команды. Дети, прошедшие путь с нуля. Дети, которые испытали недостаток, страх, сомнения — и выбрали путь дисциплины и роста. Он лепил из них не просто бизнесменов. Он лепил звёзд. Людей, которые станут опорой его начинаний в будущем мире. И он сам был для них проводником, наставником, кузнецом их силы. В этой комнате сидела элита будущего, пока ещё не осознававшая, насколько высоко они поднимутся.

Он не сомневался — каждый из них, при должном обучении, со временем сможет управлять собственным инвестиционным фондом, транснациональной корпорацией или даже государственными процессами. Он создавал школу — не учебное заведение, а школу мышления, школу власти. И начиналась она здесь, в обычной комнате на востоке Европы, с подростками, которые уже знали цену слову «ответственность».

Август посмотрел на ребят и кивнул, словно подводя черту.

— А теперь ещё один момент. Нам нужно обсудить ваших родителей. Я бы хотел, чтобы каждый из вас поговорил с ними — не формально, а по-настоящему. О том, чтобы они перешли в нашу структуру. Мы не просто предложим работу — мы предложим участие в развитии чего-то по-настоящему большого.

Ребята замерли, переглянувшись.

— Условия — простые, — продолжил он. — Зарплата — по 2500 долларов на человека. Пять тысяч на семью. Официально. С налогами, соцпакетом, со всеми гарантиями. Это не ключевые позиции. Не руководство. Но это важные места, где они смогут быть полезны, расти. И при этом — не выгорать. У них останется время для отдыха, для себя. Мы не забираем у них жизнь — мы даём её новую форму.

— А чем конкретно они будут заниматься? — спросила Вика.

— Логистика, снабжение, складские операции, контроль поставок, клиентский сервис. Мы подберём под каждого. Я не хочу, чтобы они чувствовали себя просто на зарплате. Я хочу, чтобы они чувствовали, что они полезны.

— Моя мама будет плакать, — прошептал Андрей. — Счастливо.

— Пусть плачет, — улыбнулся Август. — Это будет слёзы гордости. А ещё… я подумал. Летом, перед вашим отъездом, мы соберём всех. Ваших родителей, дядю Витю, моих родных. И полетим в Турцию. Лучшие отели. Самый тёплый берег. Всё за мой счёт. Чтобы просто быть вместе. Потому что потом — редкие встречи, учёба, проекты, перелёты. Мы должны запомнить момент. Вместе.

— Это будет правильно, — тихо сказал Лёша.

— Как прощальный подарок семье, — добавила Вика.

Август кивнул. Он чувствовал: теперь — всё стало по-настоящему. Взросло.

Глава 32 Перед бурей

После бурных весенних месяцев и невероятных результатов, достигнутых в ходе краха доткомов, Август, наконец, позволил себе замедлиться — но только внешне. Внутри он уже строил следующую волну. Летние месяцы 2001 года стали поворотным моментом — не из-за одного события, а из-за спокойной, глубинной перестройки. Структура, которую он выстраивал полтора года, наконец обрела форму зрелого организма. Клуб превратился в неофициальный экономический мозговой центр. Его участники — владельцы бизнеса, инвесторы, консультанты и тихие лоббисты из разных уголков СНГ и Восточной Европы — начали всё чаще координироваться между собой. Не по указке Августа, а на основе привычки к общей логике и взаимной выгоде.

За это время Fortinbras Club стал фигурой на политико-экономической шахматной доске. Его аналитические обзоры цитировали банкиры в закрытых встречах. Его отчёты обсуждались в министерствах, а «анонимные источники» из клуба попадали на страницы европейской прессы.

Официальное представительство Fortinbras Club в Украине было трансформировано в дочернюю структуру Fortinbras Group Ukraine LLC. Руководство — за Саввой. Он стал не просто публичным лицом, но и координатором всей клубной вертикали в Восточной Европе. Через него шла коммуникация, управление контактами, приглашения новых участников.

На стратегическом уровне Август перевёл ключевые активы в Fortinbras Estates Ltd., а затем создал Fortinbras Global Strategies LP — управляющую компанию, базирующуюся в Лондоне. Все действия шли через многоступенчатую сеть юристов, криптографов и доверенных лиц. Тем самым он планомерно превращал клуб в самодостаточную структуру с полноценной вертикалью управления. Савва должен был стать её фасадом и основным координатором, в то время как сам Август — оставаться в тени, вмешиваясь лишь при необходимости, задавая стратегический вектор и предотвращая риски. Он хотел создать систему, в которой его личное присутствие не было бы обязательным для стабильности и роста, но его влияние ощущалось бы в каждом решении.

В клуб начали поступать крупные игроки. Сначала — Александр Вербицкий, один из первых украинских ритейлеров. Затем — Павел Левчук, белорусский импортер электроники. В июле присоединился Владислав Радченко, совладелец транспортного холдинга с оборотом свыше $80 млн. И, наконец, в августе — Виктор Ч., бывший замминистра экономики Украины. Его появление в клубе закрепило статус Fortinbras как института влияния.

Один из самых амбициозных проектов лета — инвестиции в онлайн-медиа. Август прекрасно понимал силу информации. События краха доткомов показали ему, насколько рынок уязвим перед паникой, слухами и искажённой повесткой. Он осознал, что контроль над медийным пространством — это не просто способ влияния, а инструмент управления восприятием. К тому же, он знал, что в ближайшие годы интернет станет главным каналом распространения информации, и именно те, кто первыми займут эту нишу, получат несоизмеримые дивиденды. Так родилась идея создать платформу, которая не только агрегировала бы новости, но и предлагала бы глубокую, основанную на данных аналитику для элиты.

Август мысленно ориентировался на будущие проекты вроде Bloomberg Terminal и Seeking Alpha, которые к 2020-м годам станут незаменимыми источниками для трейдеров и фондов. Он хотел, чтобы ClearSignal стала их предшественником: системой, объединяющей аналитику, новостную ленту и сигналы на основе машинного анализа трендов — пусть и на зарождающемся технологическом уровне 2001 года. Он тщательно адаптировал современные идеи под технические возможности времени: вместо нейросетей — экспертные алгоритмы и ручной отбор, вместо высокочастотных моделей — приоритет на фундаментальную аналитику и раннюю разведку рынков.

Он инициировал создание ClearSignal как многослойной платформы, где эксперты клуба могли бы публиковать анонимные обзоры, а автоматизированные инструменты фиксировали аномалии в рынке задолго до их появления в заголовках. Главная цель — подготовка медийной базы для будущего финансового влияния, способной не только отражать, но и формировать повестку в инвестиционном сообществе.

В этот же период он начал работать с группой криптографов. Ему был нужен базис для следующей технологической фазы: криптографически защищённые платёжные шлюзы, а в будущем — платформы для цифровых активов. Это был ещё не блокчейн, но подготовка к нему шла полномасштабно. Никто из окружения — ни Савва, ни даже сами криптографы, тогда ещё малоизвестные энтузиасты, не понимали, почему это направление вызывало у него такой живой интерес. Для большинства это казалось игрой в теоретиков, оторванной от реального бизнеса. Но Август знал: через десять лет эти же технологии станут основой новых финансовых империй, и он должен быть у истоков, пока остальные только наблюдают.