Начало траектории
Шрифт:
Он подвёл черту: около семи с половиной миллионов под контролем. Большая часть — напрямую или через доверенных. Он прислонился к спинке кресла. В голове прозвучало:
«Всё собрано. Всё сконцентрировано. Теперь — ждём искру.»
Он закрыл блокнот, выключил свет и пошёл к окну. Город спал. А он — готовился проснуться.
5 сентября. Вашингтон. CNN. «Спецвыпуск: Америка балансирует на грани». Ведущая не улыбалась — впервые за неделю. На экране — дрожащий график: NASDAQ теряет 1,2% за день, SP 500 проседает на фоне растущих опасений. «Рынок перегрет, уровень margin trading — на рекордных значениях за последние пять
На Bloomberg выходят заголовки: «Экономика США — в тени страха», «Продолжится ли падение?», «Финансовая система трещит». Крупнейшие хедж-фонды переходят в золото и облигации. Инвесторы обсуждают «что-то грядёт».
Во время трансляции американских новостей мигали всплывающие уведомления — срочные заголовки Bloomberg и CNBC. Он заметил одно: «Bank of America переводит $80 млн в краткосрочные фонды. JP Morgan усиливает защиту страхового портфеля». Он скопировал заголовки и переслал Савве, сопроводив короткой фразой:
«Смотри внимательно. Рынок дрожит. Наблюдай за страховым сектором и авиацией. Это не обычная турбулентность».
Через час Савва прислал черновик.
Обзор для Клуба: «Нестабильное спокойствие» — рост страха среди институциональных инвесторов; — откат капитала в защитные активы; — напряжение в логистических узлах США; — страховой сектор и транспорт — зоны повышенного риска; — краткосрочная рекомендация: «удерживать», «наблюдать», «готовиться к вхождению».
Внутри Клуба начались обсуждения. Участники комментировали, делились мнениями, запрашивали уточнения. Новички писали: «Слишком абстрактно». Ветераны отвечали: «Кто понял — уже действует».
— Инвестировать в технологии — значит, по сути, покупать воздушные замки, — говорил он, разложив перед ними распечатки с графиками. — А теперь посмотрите сюда: выручка Cisco и Amazon растёт на 3%, а акции — на 40%. Где логика?
— Ну, все же так делают… — А потом все будут продавать. А я вам предлагаю: вы сохраните капитал. Я вас переведу в оборонные бумаги и валюту. А потом — выкупим лучших, когда упадут.
10 сентября, поздний вечер. Комната Августа озарена только светом от экрана. Он пересматривал ленту с Bloomberg, переключаясь между окнами с графиками и срочными заголовками. Акции авиакомпаний продолжали снижаться: American Airlines упала на 4,2%, United Airlines — минус 3,8%, Delta — почти 5% вниз. На форумах инвесторов распространялись тревожные обсуждения: «Почему перевозчики просели так резко без явного повода?» — «Есть утечки по повышению уровня угрозы» — «Может быть, что-то планируют?».
CNN выпустила репортаж о нестабильной ситуации на нефтяных рынках, а один из аналитиков CNBC проговорился: «Институционалы выводят активы из транспорта. Это не просто коррекция».
Завтра он планировал созвон с Клемансом — французским аналитиком, которому доверял. Но на этот раз он пошёл дальше.
Август составил короткий, но насыщенный пакет аналитики под нейтральным брендом Fortinbras Advisory и направил его по закрытым каналам десяти фигурам — стратегически отобранным. Среди них: влиятельный бизнесмен из Казахстана, владелец телекома из Риги, бывший замминистра финансов из Москвы, частный управляющий из Будапешта, анонимный фондовый спекулянт из Цюриха. Он добавил даже троих «легендарных» участников:
контакт, связывающийся от имени Рея Далио, посредника от Сороса и — под личным кодом — лондонского банкира, который ранее консультировал Rothschild Group.Сопроводительное письмо было предельно осторожным:
'Мы наблюдаем тревожные синхронизации между страховым, авиационным и энергетическим секторами. Текущие данные указывают на аномалии, которые могут стать прелюдией к системному сбою. Рекомендую перевести до 30% ликвидных активов в защитные инструменты до конца недели. Подробности в приложении."
Этот шаг был не только проявлением заботы. Это был расчёт. Он знал: если те, кто получат его предупреждение, проиграют, — они запомнят, кто предупреждал. А если спасутся — кто дал им карту. В обоих случаях Fortinbras получит новый уровень доверия.
И только Клемансу он написал лично:
«Мой прогноз: в течение 72 часов произойдёт событие, после которого рынок рухнет. Подготовь отчёт по европейским банкам, которые держат американские бумаги. Мы будем скупать страх.»
11 сентября 2001 года началось как обычный вторник. Харьков просыпался под шум трамваев и утренние новости. Август сидел за ноутбуком, когда первый сигнал пришёл через новостной ленту: «Пожар в северной башне Всемирного торгового центра». Он замер. Потом открыл несколько потоков CNN, CNBC и BBC. Изображения были рваными, словно отказывал интернет. Через шесть минут — второе сообщение. Вторая башня.
На экране — огонь, дым, крики. Потом — тишина. Август не дышал. Он знал. Он знал, что это будет. Но знать и видеть — не одно и то же.
В Харькове, в ICQ-канале Fortinbras, началась паника. Первым написал один из венгерских участников:
«Это война?»
Следом чешский бизнесмен: «Только что вывел 2 млн в ETF. Что делать?»
Савва написал лично:
«Ты видел? Это оно?»
Август ответил сухо:
«Да. Активируй 'Каскад-21». Сигнал «Искра». Пул x20 в работу. Задействовать все шорт-позиции. Защитные активы — в приоритет."
Он встал, прошёлся по комнате. Пальцы дрожали. Не от страха — от осознания. Он действительно это знал. Он шёл к этому. И теперь — это случилось.
В следующие часы Fortinbras начал действовать, как машина. Планы были отточены заранее. Савва рассылал инструкции, аналитики запускали автоматические ордера, команда IT-наблюдения отслеживала задержки исполнения. Первыми активировались x20-маржинальные позиции по страховым компаниям — AIG, MetLife, The Hartford. Уже за первый час они дали +12%, к полудню — +28%.
Далее — удар по авиаперевозчикам. Fortinbras открыл серию агрессивных шортов через офшорный хедж-фонд: American Airlines, United, Delta, Lufthansa — падение было стремительным. Август дал команду открыть x10 плечо, затем — x20 на отскоке. Все знали: возврата не будет. Утром падение акций составляло 5–8%, к вечеру — уже 35–42% по сектору.
Но самый рискованный шаг он сделал лично. В 14:40, по харьковскому времени, он отдал приказ на сделку по шорт-позиции с кредитным плечом x50 — через дубайский деривативный контракт на авиационный индекс. Это был моментальный риск потери $180,000. Но ставка сыграла. Индекс рухнул. Сделка принесла ему $2,4 млн чистой прибыли за 6 минут.