Нашествие гениев

— Хм. Ты угадала, — нахмурился любитель «Божественной Комедии». — Он связался со мной вчера вечером и сказал, что знает о твоем вчерашнем выступлении, а значит, пришло время расплатиться с ним. Ты хочешь, чтобы я оставил его работу неоплаченной?

— Ты человек слова, — тяжко вздохнула я, — как ни печально это признавать в данном случае. Хотя обычно я этому рада — видишь, во всем плюсы ищу. Так что оплату ты ему, ясен фиг, предоставишь, но не так, как он рассчитывает. Кстати, как он с тобой связывается?

— По мобильному, — с хитрым прищуром ответил Ионов. — Откуда подобный интерес?

— Я надеялась, что по мылу, — соврала я, морщась. — Тогда я бы прочитать детали смогла…

— Я и так их тебе озвучу — у меня неплохая память, — фыркнула эта пакость. — Он хочет, чтобы я нашел крепкого, здорового мужчину, не страдающего никакими заболеваниями, и отвез его в какое-либо помещение, оснащенное средствами реанимации, приковав к кушетке. То есть, фактически, ему нужна жертва, не более. Он просил предоставить большое количество адреналина в ампулах, дефибриллятор, кардиограф, аппарат для искусственной вентиляции легких и прочие реанимационные принадлежности.

— Нехило Лайт разгубастился! — протянула я.

— Вопрос: зачем ему все это нужно, — озадачился Ионов, пытливо на меня глядючи. — Опыты над людьми?

— Типа того, — поморщилась я.

— Ладно, это не мое дело, — пожал плечами мой работодатель, резко теряя интерес к данному вопросу. Всегда он так: что его интересы не задевает, то не имеет значения. Только почему он статичность потерял, вот вопрос… — Так чего же ты хочешь?

Я призадумалась, а затем решила, что ничего жуткого, если я позвоню L, не произойдет, и сказала:

— Я тупая, ты же знаешь. Так что спрошу совета у его вражины, подождешь?

— Конечно, — усмехнулся мафиози, хитро на меня воззрившись. Я встала и пошла куда подальше от этой пакости — у кого, у кого, а у него-то уши точно длинные и слышат хорошо.

Свалив так далеко, что лавочка была едва видна, я набрала номер своего домашнего телефона и минуты через две услышала голос Ривера:

— Квартира Алексеевых.

Блин, Ниар, ты моя секретарша, что ли, такое ляпать? Ну да ладно, зато смешно…

— Найт, позови L, это срочно, — опуская стадию приветствий и прочей лишней на данный момент лабуды, попросила я. Ниар пошуршал за Рюзаки, и вскоре в трубке раздался апатичный голос моего глючного медведя:

— Что?

— То, — фыркнула я. — Лайт уже выдвинул условия. Он хочет, чтобы Ионов похитил какого-нибудь здорового мужика, привез в уединенное место с реанимационными прибамбасами, приковал к койке и оставил на произвол судьбы, то бишь нашего несостоявшегося Ками. Кстати, связывался он с Ионовым по мобиле. Что делать?

Повисла тишина. L работал шестеренками, впаянными в мозг, а я слушала их шуршание и ждала вердикта. Долго ли, коротко ли, но возвестил Царь холопам решение свое:

— Мы должны быть там. Шинигами должен появиться, и мы должны при этом присутствовать.

Чего?! Это что он сейчас сказал?! Он что, хочет, чтобы из-за нас человека кокнули? А не жирно ли будет?!

— А не офигел ли ты?! — возмущенно воскликнула я, едва обретя дар речи. — Человек же умрет!!!

— Вероятность этого составляет семьдесят три процента, — выдал L. — Однако не забывай, что только так мы сможем предотвратить куда большие беды.

— Это ты сейчас заюзал правило Киры «цель оправдывает средства»? А не ты ли его считал…

— И до сих пор считаю, — перебил меня Лоулиетт. — Это неверное правило, однако иногда оно все же применимо: например, если речь идет о судьбах мира или о жизни очень дорогого тебе человека.

Я растерялась, не зная, что сказать на эту жуть, а Рюзаки воспринял мое молчание, как знак согласия, и завалил меня горой инструкций. Когда словесный рог изобилия иссяк, я сказала:

— Ну и гад же ты!

— В данном случае цель и правда оправдывает средства, — раздался безразличный ответ, а затем послышались короткие гудки.

Я возмущенно фыркнула, спрятала мобилу в карман и вернулась к Ионову. Надо было обсудить план этого глючного марионеточника и его исполнение с моим персональным кошмаром…

====== 34) Птица Обломинго и возвращение на Арену ======

Тишина в комнате со светлыми стенами стояла дикая. Да-да именно дикая, потому что ее наполнял ужас, исходивший из соседнего помещения, и мой собственный страх. Успокаивало лишь присутствие анимешных глюказоидов, однако все равно мне было жутко: ведь за спиной умирал и возвращался к жизни тридцатипятилетний одинокий мужчина, потерявший родителей в автокатастрофе и никогда не знавший слов «штамп в паспорте», «совместное хозяйство» и «пеленки». Я сидела прямо на полу одной из комнат заброшенного, списанного под снос многоквартирного дома, L стоял у закрытой двери и взирал на монитор, который держал в руках, Мэлло и Мэтт стояли рядом с ним, а Ниар ныкался в углу комнаты, неподалеку от меня, сидя на корточках у стены со светло-бежевыми замызганными обоями в крупную ромашку. За стеной находились Кира, его жертва и медицинское оборудование, а у меня дома — Юля и ее любимый маньяк, коего оставили там, на всякий случай, для охраны моей подруги. Все же вариант более тесного сотрудничества Ионова и Киры отрицать не стоило… Внезапно L ломанулся к двери, и гении кинулись за ним, а я, помедлив и подумав, что сейчас возможно, снова увижу смерть человека, скрепя сердце заставила себя пойти за ними.

В центре пустой комнаты стояла кушетка, на которой лежал привязанный кожаными ремнями мужчина. Рядом стоял реанимационный монитор, ясно говоривший о том, что он еще жив, и Кира таки успел завести его сердце до того, как появился шинигами. Сам Лайт стоял слева от кушетки и держал в руках какую-то ерунду, напоминавшую газовый баллончик нехилых размеров — он был сантиметров двадцать в высоту и распылял непонятную химию в воздухе. Сам Ягами был в противогазе, как и все мы, собственно говоря, — спасибо предусмотрительности L — чего нельзя было сказать о валявшемся на полу светловолосом парне лет двадцати пяти на вид, облаченном в черный деловой костюм. Да уж, шинигами, оказывается, не все не в курсе слова «мода»… Хотя, может, это только на Писарей распространяется?..

Кэль держал Ягами на мушке, не давая пошевелиться, а L подошел к нему и забрал распылитель химикатов. Отключив действие этой мерзости, он открыл окно, и вскоре Писарь начал приходить в себя, причем я его активно откачивала, зачем-то делая массаж сердца и обмахивая старой газетой, кои валялись на полу в огромном количестве, вместо искусственного дыхания. Стоило лишь парню (надо сказать, очень симпатичному — с прямым, чуть длинноватым носом, пухлыми алыми губами и точеными чертами чересчур бледного лица) открыть огромные, глубокие зеленые глаза, как он тут же улыбнулся и заявил:

— Вы очень добры, спасибо. Не думал, что попытаются поймать именно меня…

Я опешила и возмущенно вякнула, забыв о наличие противогаза:

— Вы знали про охоту и все равно шляетесь так спокойно?!

Ясен фиг, вместо моих слов комнату огласило возмущенное нечленораздельное «бубубу», и шинигами, несколько растерявшись, попросил:

— Кажется, комната проветрилась, не могли бы Вы повторить то же самое, но без противогаза?

Я воззрилась на L, и он знаком показал Ягами, чтобы тот снял с себя противогаз. Кирыч помедлил, но условие выполнил и явил миру свою злющую-презлющую харю. Рюзаки кивнул мне и тоже снял противогаз, остальные его примеру не последовали. Как только я вдохнула воздух, заполненный каким-то странным сладковатым ароматом, мне поплохело — голова закружилась, начало тошнить, глаза начали слезиться… Шинигами участливо приобнял меня за плечи и пробормотал: