Наследница огненных льдов

– И что же вы, – спросил Эспин, – хотите найти этого мифического барса? На мой взгляд, он не более реален, чем огнедышащий горный медведь.

– Вот и посмотрим, Крог, что реально, а что нет, когда я привезу на континент пятнистую шкуру.

– Хотите стать первооткрывателем полуночного барса? – поддел Вистинга Эспин, – обогатить науку новыми сведениями?

– Смейтесь, Крог, смейтесь. Только по ночам возле гор держите ружьё наготове. Вдруг голодный барс осмелеет и не посмотрит, что перед ним малознакомое двуногое существо.

Не прошло и часа, как кошачьи отпечатки на снегу отдалились от озера в сторону ближайшего леса, а Зоркий не собирался сбиваться со следа и упорно шёл к зарослям.

– Идите точно вдоль берега и скоро выйдете к Верхнему Ясноморью, – напутствовал нас Вистинг

– А вы? – спросила я.

– А мы с Зорким посмотрим, куда отправился барс. Не переживай, принцесса, с твоим псом всё будет в порядке. Обязуюсь вернуть его к наступлению сумерек.

– Да, – не удержался Эспин, – возвращайтесь вместе со шкурой упитанной рыси, что ходила ночью на водопой, а потом вернулась в родной лес.

Вистинг ничего ему не ответил, и на этом мы разошлись в разные стороны, а я поймала себя на мысли, что очень волнуюсь за Вистинга. А что если барс и вправду существует, а в лес он забрёл по причине крайнего голода? Он тогда и человеком не побрезгует, не то что собакой. Хоть бы Вистинг не потерял бдительности, иначе… Да плевать на поход и сопровождение, просто… Просто мне будет очень жаль, если с ним что-нибудь случится. Уж пусть он потешит своё самолюбие и добудет эту дурацкую шкуру, чем погибнет от зубов и когтей дикой кошки.

Глава 57

К восьмигранным домикам возле вытекающей из озера реки мы вышли задолго до сумерек. Как только мы с Эспином попались на глаза погонщику собачьей упряжки, что кормил своих псов во дворе, он тут же пригласил нас в дом. А как только мы сказали, что идём в одной компании с отставшим от нас Мортеном Вистингом, он несказанно обрадовался и выставил перед нами всевозможные угощения.

– Это хорошо, что Мортен придёт, очень хорошо, – довольно улыбался наш хозяин Тимупель. – Он добычливый охотник, всегда нам помогает. А нам этой зимой помощь ой как нужна.

– Что-то случилось, да? – не смогла не поинтересоваться я.

– Случилось, – вмиг погрустнел Тимупель. – Этой весной пришли к нам сборщики пушнины от нового губернатора и сказали, чтобы теперь с каждого дома отдавали им по пятнадцать шкурок соболя, тридцать – водяной крысы, двадцать пять горнаков, двадцать белок, десять песцов, семь огнёвок, пять выдр, четыре рыси, три росомахи, два волка и одного медведя. А если не настреляем столько, все наши запасы юколы и сушёного уйка сборщики себе заберут. А не останется запасов, посуду с ножами с собой унесут.

– Что за грабительский налог? – нахмурился Эспин. – Во-первых, в императорском указе значится втрое меньше шкур. А во-вторых, с такими аппетитами на острове скоро совсем не останется пушного зверя.

– Так губернатор у нас новый, – нехотя напомнил Тимупель, – и сборщики у него тоже новые.

– Так они большую часть шкур заберут себе? – догадалась я и возмущённо сказала Эспину. – Как только вернёмся во Флесмер, нужно рассказать прессе о бесчинствах губернатора Лудборга. А лучше – сразу императору. Такому человеку нельзя давать в руки власть.

– Сначала ещё нужно вернуться домой, – отозвался он и спросил Тимупеля, – сколько вообще вы сможете добыть шкурок?

– Ой, в этом году мало совсем, да и то к концу зимы.

– Почему? Ведь сезон пушной охоты уже начался.

– Так несчастье у нас страшное приключилось, что теперь не до охоты. На устьях кит выбросился и сдох.

– Простите, – замешкался Эспин, – не совсем улавливаю, в чём связь.

Я уже готовилась услышать очередную порцию суеверий, будто дух мёртвого кита летает над сушей и охраняет всех зверей от охотничьей пули, но вместо этого Тимупель привёл нам самые приземлённые доводы:

– Так ведь две недели назад он выбросился, целая гора мяса и жира на берегу теперь валяется. И со всей округи зверьё к этой туше бежит. Песцы с огнёвками в ките норы проели, бегают по ним, все в жиру вымазались. А на что мне жирная шкура? Нетоварный вид, так сборщики пушнины говорят. Эх, скорее бы звери этого кита доели и в снегу шкурки свои почистили, иначе беда придёт в Ясноморье. Все разом по миру пойдём. Только на Мортена теперь вся надежда. Он когда с Песцового острова возвращается, всегда нам свои трофеи отдаёт. Там на севере сборщики не очень сильно лютуют, потому что остров большой, все селения не обойдёшь, много оттуда не унесёшь, вот они норму по пушнине для тамошних островитян снизили. Мортен с тамошними рыбаками трофеями редко делится, разве что часть выделать отдаёт, чтобы нам потом принести. С нас-то сборщики в три шкуры дерут. Вот и теперь, может, Мортен принесёт нам с севера пушнину. Да и сейчас хорошо бы он на Капустный остров отправился на промысел. Завтра всем Ясноморьем мы решили на собачках к устьям ехать, а оттуда на байдарах на Капустный остров плыть. Трудная будет охота, но нам каждый стрелок, каждый гребец важен. Так может и ты, парень, с нами пойдёшь? А сестрица поможет.

– Конечно, поможем, – обрадовалась я такому приглашению. – Только нам бы потом с Капустного острова на Песцовый перебраться.

– Обязательно переберётесь. Наши мужики и так туда поплывут, чтобы с соседями целебной солью на шкурки поменяться.

Вот и решился вопрос с нашей переправкой на север. А вскоре к дому Тимупеля пожаловал и Вистинг с Зорким. Хозяин был рад гостю и старому приятелю, а вот его собаки Зоркого встретили с насторожённостью.

Когда подошло время кормёжки, упряжные псы пытались отогнать Зоркого от своего корыта, но он всё равно умудрился вытащить оттуда мозговую кость с мясом и залёг с ней по ту сторону забора. Самый высокий и сильный пёс залаял на Зоркого и направился к нему. Хорошо, что во дворе помимо меня остался и Вистинг. Если случится свара, меня задерут вместе с Зорким, а у Вистинга должно хватить сил образумить собак.

Зоркий грыз украденную кость, вожак упряжки стремительно подбирался к нему, и тут мой пёсик превратился в самого настоящего снежного волка. Зоркий не сдвинулся с места, но оскалил длинные клыки и утробно зарычал на вожака. Хозяйский пёс замер на месте, словно опешил от такой наглости, а потом снова залаял. Зоркий куснул свою добычу и вновь продемонстрировал трюк с волчьими клыками и рыком. Так повторялось, раз пять, пока вожак не расписался в собственном бессилии и не вернулся во двор к корыту доедать, что осталось.

Что стало с моим белым мохнатиком, что за разительная метаморфоза произошла? Да он стал самой настоящей дикой зверюгой, желая отстоять свой ужин. Это присутствие Вистинга его так подзадоривает, и он хочет показать ему свою брутальность и незаменимость на охоте?

– А как ваш поход по лесу? – вспомнила и спросила я Вистинга, когда Зоркий снова стал милым пушистиком и продолжил мирно грыз косточку.

– Как видишь, неудачно. Барс нарезал круги вокруг берёз, а потом пошёл на юг. Мы бы с Зорким отправились следом, но тогда пришлось бы уйти очень далеко от Ясноморья.