Наследница огненных льдов

После пяти минут мучений, я не вытерпела и взяла в руки нож. Буду я ещё выщипывать каждое перо – лучше срежу с птиц кожу вместе со всем вросшим в неё оперением.

Вистинг только начал устанавливать свою одноместную палатку впритык к нашей, а передо мной уже лежали две голые тушки. Наверное, надо их ещё и разделась.

– Брум, – кликнула я хухморчина, – а как ты относишься к птичьим внутренностям?

– Пакость, фу-фу-фу, – послышалось где-то рядом с продуктовым рюкзаком.

– А рыбьи, значит лучше? – с сомнением поинтересовалась я.

– Рыбы не едят всякую гадость.

– А глаза у птиц тоже гадостные?

– Ну, – с сомнением протянул хухморчик и выглянул из-за матерчатого мешка, – если только попробовать.

Я проложила у костра две отрезанные головы и приглашающе указала рукой:

– Пробуй, мне не жалко.

Оглянувшись на Зоркого, что лежал смирно и даже не шевелился, Брум быстро подбежал к костру и ухватился за птичью голову. Вот и славно, пусть выковыривает глаза и не говорит, что я совсем о нём не забочусь и не кормлю.

Вскрыв куропатку, к своему удивлению, я заметила, что по строению она очень напоминает курицу, только кости у неё слишком тонкие. Как бы не проглотить нечаянно одну такую. Да и Зоркому не стоит их давать – вдруг съест и поранит желудок.

Порезав тушки на куски, я сложила их в суповой котёл и залила водой из растопленного снега, что всё это время таял в чайном котелке. Вода и дичь – скудновато для супа. Но ничего, у нас есть запас сараны, можно кинуть несколько клубеньков. Пришлось натопить ещё снега, чтобы промыть их от остатков земли. И я никак не ожидала, что Вистинт подкинет мне в тару какие-то тёмные клубеньки размером с фасолину.

– Что это?

– Кимчига. Но будем представлять, что это свёкла. По вкусу они весьма похожи.

Что ж, заменитель картофеля и свёклы у нас есть, осталось только подсолить суп.

– Откуда у вас эта кимчига? – поинтересовалась я у Вистинга.

– Оттуда же, откуда твоя сарана. Из мышиной норы.

– Да? А я видела, как разрывают мышиные норы. Но таких клубеньков как у вас там не было.

– Видимо, твоя нора была на Собольем острове. Кимчига там не растёт. А на Медвежьем не растёт сарана.

Надо же. А ведь как удачно мы объединились для варки супа: Вистинг поделился куропатками и кимчигой, мы – сараной. Надо бы ещё что-то привнести на общий стол. Выудить из рюкзака заварку для чая что ли?

Стоило мне только об этом подумать, как Вистинг достал из своих вещей растрескавшуюся чёрную деревяшку размером с ладонь и начал соскабливать с неё ножом опилки, что тут же падали в подставленную чашку.

– А это что такое? – не могла не спросить я.

– Чага, здешний заменитель чая.

– Да? А почему он похож на обуглившуюся деревяшку?

– Наверное, потому что это берёзовый гриб, – терпеливо пояснил Вистинг, – он годами растёт на повреждённом дереве. Неимоверно полезная штука. Если делать из неё настой, то его можно пить как лекарство от многих болезней. А можно просто заварить и выпить как тонизирующий чай. Силы от него сразу прибавятся.

– Как интересно, – смотрела я на руки Вистинга и то, как из-под счищенного чёрного налёта чаги появляется светло-коричневое тельце древесного гриба. – Выходит, поздней осенью достаточно просто пройтись по здешним лесам и тундре, чтобы добыть всё для супа и чая.

– На Медвежьем острове – да, достаточно, – глянув на меня, согласился Вистинг. – На Песцовом острове с этим будет уже сложнее. А на Тюленьем и того хуже. А вот что будет дальше на севере, я не имею ни малейшего понятия и не особо жажду это выяснять.

– Вы же сказали, что проводите нас на север, – хотела было возмутиться я.

– Но не к оси мира, принцесса. Чувствуешь разницу? Если честно, я не теряю надежду, что ты ещё успеешь одуматься и на Песцовом острове попросишься обратно домой.

– Ни за что! – воспротивилась я такой крамольной мысли.

– Посмотрим, – лукаво глянув на меня, заключил Вистинг.

Как только суп был готов и разлит по мискам, он поставил на огонь будущий чай из чаги, и мы приступили к трапезе. Суп мне очень даже понравился. Я ожидала, что и Вистинг похвалит мой кулинарный дебют, как когда-то нахваливал и запечённого лосося. Но на сей раз всё вышло не по-моему.

– Хитрости тебе не занимать, принцесса, – испробовав мясо куропатки, с испытующей улыбкой посмотрел на меня Вистинг.

– А что не так?

– Нормальный суп, – подал голос Эспин, – приятный вкус.

Ну хоть кто-то всем доволен.

– Для континента, может быть, и нормальный,– отрезал Вистинг, – но не для севера.

– Это ещё почему? – не поняла я.

– Потому что в условиях пешего похода и холодов для организма важна каждая калория. Каждая. А ты просто срезала с дичи шкуру вместе с подкожным жиром и приготовила диетический суп. На первый раз сойдёт, но в следующий раз не разбрасывайся столь ценными питательными веществами.

Я не стала ничего отвечать, только опустила взор, будто изучаю содержимое своей миски. Ну да, не подумала я про жиры. Но это же не повод командовать мной, будто я кухарка в поместье Вистинга. Можно было сказать об этом несколько мягче. Между прочим, я вообще первый раз в жизни взялась разделывать и готовить птицу – мог бы и оценить мои старания.

Пока я молчаливо дулась на Вистинга, Зоркий не сводил с него глаз, вернее с куропачьей ножки, которую обгладывал Вистинг. Бедный мой лохматик, хочет кушать, а с ним никто не делится.

Я поставила миску на колени и принялась пальцами отщипывать от бёдрышка кусочки мяса без костей. Зоркий заинтересовался этими манипуляциями и вмиг переключил своё внимание на меня. Но даже здесь Вистинг умудрился встрять со своими комментариями:

– Принцесса, не порть собаку.

– Я не порчу, я кормлю. Вы что, не видите, он же голодный и хочет кушать.

– Поэтому поест он только после того, как все остальные закончат с ужином.

– Я и сейчас готова поделиться Зорким. Зачем ему ждать объедков?