Наследница огненных льдов

Глава 55

Пока я сооружала из длинных прутьев треногу, на которую можно повесить мокрую одежду, Зоркий потянулся к рюкзаку с едой и начал к нему принюхиваться. Пришлось отложить все свои дела и заняться пёсиком.

– Опять за старое? – опустившись на корточки, спросила я его и ласково потрепала по гриве. – Наверное, оленинки захотелось. Пушистик мой, лапочка. Зачем же ты меня бросил, да ещё ушёл с этим… Или ты по мне всё это время скучал? Ну скажи, скучал или нет?

Зоркий высунул язык и часто задышал, не сводя с меня тёмных глаз. А в этих глазах читалось… Что же там читалось? Наверно что-то вроде этого: "Да, хозяйка, я ужасно рад тебя видеть, а если ты меня ещё и покормишь, я буду самым счастливым псом на свете".

Внезапно возле зарослей заскрипел снег – это Мортен Вистинг направлялся к костру. Завидев его, Зоркий завилял хвостиком и кинулся к Вистингу. Да что же это такое, а как же я? Пришлось подозвать пса к себе, и на моё счастье он откликнулся. Всё, теперь я обняла его за шею, чтобы снова от меня не убежал.

– А где Эспин? – не скрывая тревоги, спросила я Вистинга.

– Скоро придёт, – безразлично отозвался тот и кинул на срубленный кедрач свой рюкзак, ружьё, кухлянку и широкие лыжи с посохом.

Лыжи… Как же мне самой не пришло в голову обзавестись такими же? Теперь ясно, как Вистинг нашёл нас с Эспином – по глубоким следам в снегу. А сам он преспокойно ступал лыжами по насту, никуда не проваливался и потому быстро двигался вперёд по нашему маршруту. Какой подготовленный.

– Держи, принцесса, – с этими словами он подал мне рукавицу, а после посмотрел на треногу моего изготовления и усмехнулся.

– На троих сушилка будет маловата, не находишь?

– Сделайте лучше, если знаете как, – огрызнулась я.

– Полегче, принцесса, – пригладив мокрые волосы, пожурил он меня. – Нам ещё вместе идти к Ясноморью. А потом плыть на Капустный остров. Так что будь повежливей, если хочешь без проблем попасть на Песцовый остров.

– Неужели Эспин согласился идти на север вместе с вами? – не поверила я.

– Конечно, согласился. Он ведь, оказывается, разумный человек и трезво оценивает свои шансы на выживание в дикой природе. Кстати, что там у вас случилось за последние четыре дня, что он так быстро поумнел?

Пришлось пропустить мимо ушей последние слова, тоскливо вздохнуть и признаться.

– Эспин убил медведя, а медведь чуть не убил его.

Вистинг ничего мне не ответил, просто вернулся к своим вещам, выудил из них пару верёвочек, взял лыжи с посохом и соорудил из них почти такую же треногу, что и я, но с одним длинным основанием. А потом он водрузил на мою треногу свободный конец посоха, связал их вместе, и получилась горизонтальная жердь на двух подпорках, на которую можно развесить немало одежды и даже отсыревшие спальные мешки. И ушло у Вистинга на изготовление такой конструкции не больше пяти минут. Да, стоит призадуматься, кто тут самый подготовленный к долгому походу и чей опыт просто бесценен.

Вскоре вернулся Эспин, понурый, с каменным лицом и тёмными от влаги волосами. Всё ясно, серьёзный мужской разговор состоялся в озере. Надеюсь, они не пытались друг друга утопить.

При виде Эспина Зоркий встрепенулся и поднялся, но бежать к нему не порывался, просто наблюдал, как Эспин подходит к продуктовому рюкзаку и начинает в нём копаться. Я ещё раз обняла Зоркого, на сей раз ощупала его упитанные бока, но из чувства противоречия всё равно произнесла вслух:

– Что-то он исхудал, – а потом недовольно глянула на Вистинга и обвинительным тоном спросила, – Вы что, плохо его кормили всё эти дни?

 – Попробуй его плохо покормить, – усмехнулся Вистинг и посмотрел на пса, – он же ещё тот проглот. Кто утащил в Ольховке связку юколы, а? А кто хотел забраться в амбар и стянуть толсторожину?

Зоркий внимательно слушал Вистинга, но на его морде не было ни следа раскаяния. Он даже вырвался из моих объятий, чтобы оббежать костёр и как бы случайно остановиться около рюкзака Вистинга.

– Нельзя, – строго одёрнул его Вистинг, и Зоркий послушно отвернулся от искушающего вместилища всяких вкусностей.

Правда Зоркий не был бы собой, если бы в следующий миг не подбежал к Эспину и нашему рюкзаку.

– И туда тоже нельзя, – не давал ему спуску Вистинг.

Пришлось Зоркому пристыженно отвернуться от второго рюкзака, лечь возле нарубленного кедрача и с грустью наблюдать за языками пламени в костре. Подумать только, он слушается Вистинга и начал понимать слово "нельзя". И это всего лишь за четыре дня их совместного похода. Выходит, как опытный собаковод Вистинг знает, как влиять на островных лаек.

– Крог, только не говорите, что вы собираетесь готовить из этого ужин, – глядя на то, как Эспин достаёт из рюкзака жестяные банки, прокомментировал Вистинг.

– Прекрасная свинина. Что не так? – недовольно отозвался тот.

– Жить под открытым небом и в самом начале зимы питаться консервами – это самое нелепое, что может быть.

– Что, у вас есть предложение получше?

– А то.

И с этими словами Вистинг направился к своему рюкзаку и к нашему удивлению вынул оттуда двух белых куропаток. Так вот кому охотничья удача сегодня благоволила. А куропаткам не повезло, после встречи с Эспином они таки попали на мушку более опытного охотника.

Зоркий увидел добычу и тут же встрепенулся, но Вистинг быстро пресёк его попытки сорваться места веским:

– Лежать.

Зоркий повиновался и с грустной мордашкой опустился на снег.

– Что, шелопут, – всё же обратился к нему Вистинг, – спугнул табунок, гонялся за улетевшими куропатками? Эх ты, сожрал таки одну, не принёс мне. Вот теперь и лежи.

Обогнув костёр, Вистинг приблизился ко мне и кинул мёртвых птиц прямо на мои колени:

– Давай, принцесса, приступай к ощипыванию.

Я пребывала в ступоре не меньше минуты, в ужасе глядя на два трупика. Пришлось собраться с мыслями и жалобно пискнуть:

– А я не умею.

– Значит, придётся научиться. Это несложно.

На этом Вистинг снова взялся за топор и отправился рубить кедрач. Пока он разгребал снег возле нашей палатки и укладывал на него игольчатые лапы, я в нерешительности выдернула одно белое перо, другое. А ведь их тут сотни. Какая тоска.

Я щипала перья и начинала понемногу закипать. Вистинг что, считает, раз я женщина, то и должна заниматься исключительно готовкой? Как же Эспин был прав, в его идеальной картине мира место женщины только в постели и на кухне – и в одном, и в другом постулате этого мировоззрения я сегодня смогла убедиться сполна. А ведь это только начало нашего совместного путешествия. Что же будет дальше?