Непознанный мир (цикл повестей)

Пленники замычали ещё отчаянней. Лорд сделал знак двум стражам, стоящим за их спинами, развязать им рты, и, как только это было сделано, Мастер взорвался первым:

– Ты, жалкий лордишко, отпусти Смерка и нас, мы вовсе не отступники! Мы не угроза Англии, мы её спасители, а вовсе не враги!

Мастер начал вырываться, но железная хватка стража вернула его к действительности, заставив понять, что их жизни находятся сейчас в руках сумасшедшего аристократа-дракононенавистника. Испытав боль от стиснувших его плечи сильных рук в стальных перчатках, Мастеру пришлось затихнуть.

– Милорд, милорд, господин! – зарыдал Уоллфрид. – Это же я, милорд, я, Уоллфрид Бергмор, ваш дворецкий! Вы… вы не узнаёте меня? – С этими словами он подцепил зубами цепочку медальона Фреммора и вытащил его. – Вот, милорд, смотрите: это мой медальон, помните? Вы же видели его тогда, в святилище. И клеймо Верности – оно тоже подтвердит вам это и скажет, кто я такой… Ах, если бы вы меня развязали, я бы показал его вам… Но я говорю правду, милорд, это я, Уоллфрид, взгляните же на меня! Приглядитесь! Я изменился, очень изменился, но, уверен, вы узнаете меня хотя бы по клейму и медальону. Поверьте же мне, милорд…

Лорд недоумённо взглянул на льющего слёзы молодого человека. Не очень-то поверив его словам и доказательствам, он вдруг что-то очень знакомое уловил в его взгляде. Да, такого же цвета глаза, только ярче, те же длинные волосы, та же ливрея, – правда, измазанная грязью и порванная в нескольких местах, – и даже медальон с хорошо знакомой лорду трещинкой с нижнего края, которая возникла в результате сильного удара, когда Уоллфрид пятнадцать лет назад пытался расколоть им орех для лорда.

Но в остальном…

– Ты… Уоллфрид?.. – немного растерянно произнёс лорд, но спустя мгновение расхохотался. – Очень умно, отступник, но этим ты меня не проведёшь! Ума не приложу, откуда ты знаешь моего дворецкого, но тебе не удастся меня обмануть! Слышите?! – прогремел он, обращаясь ко всем троим. – Не удастся!!!

– Пожалуйста, милорд, – взмолился Уоллфрид. – Отпустите моих товарищей… Отпустите Смерка, нашего дракона. Пожалейте хотя бы его! Я пошёл с ними добровольно, а значит, они не виновны в моём исчезновении, ведь я хотел помочь им вернуть… драконов!..

– ВЕРНУТЬ ДРАКОНОВ??? – в ужасе возопил Лайтенвуд, выронив сигару и подавшись назад.

– Да, и я бы вернулся к вам, милорд, после этого, обязательно бы вернулся! – горячо продолжил несчастный слуга. – Я не хотел покидать наш замок, но я не мог поступить иначе, ведь в том разговоре в святилище Великого Фреммора я понял, что вы, милорд, не любите драконов, и всё размышлял потом, почему. И в конце концов решил, что пора мне…

– ХВАТИТ!!! – заорал лорд так, что стоящие за спинами пленников стражи вздрогнули. – Мне надоело это слушать! Ты! – подскочил он к перепуганному Уоллфриду. – Ты убил его, падаль! – Он с размаху ударил дворецкого по лицу. – Убил, и теперь выдаёшь себя за него, присвоив его медальон и ливрею! Ты выведал у него подробности его жизни перед тем, как убить, чтобы я поверил тому, что ты – Уоллфрид, и тем самым сохранил бы тебе жизнь, не уничтожив вместе с отступниками, так? Но твой план провалился, безмозглый юнец! И ты умрёшь гораздо более мучительной смертью, чем они! Я никому не прощаю ничего и никогда, а убийце Уоллфрида – и подавно!

Он пнул «убийцу» ногою, и тот повалился набок, но стоящий сзади страж тут же поднял его, по-видимому, для того, чтобы лорд смог во второй раз наградить Уоллфрида пинком, что Лайтенвуд и собирался было сделать, но вдруг остановился с занесённой ногой. Видно, что-то в словах или облике Уоллфрида наконец заставило его поверить дворецкому.

– Уоллфрид, – осторожно, как бы ещё не совсем веря, тихо произнёс лорд. – Это действительно ты? – Он поднял за подбородок его опущенную голову, прочитав в глазах дворецкого немой укор за недоверие. Уоллфрид даже не плакал, впервые за всю свою службу у лорда получив от него побои. Можно сказать, что это было для него неожиданностью, поэтому он и не знал, как ему реагировать на всё это – злиться, плакать, или молчать. Но, во всяком случае, укор в его глазах не был сейчас одним из проявлений его характера, поскольку высокомерием он не страдал никогда. Скорее, этим Уоллфрид хотел подтвердить правоту догадки лорда, пусть позднюю, но всё же свершившуюся.

– Да, милорд, – кротко ответил дворецкий, моргнув и чуть улыбнувшись. Укор пропал, и в глазах его появилась так знакомая лорду мягкость.

– Но это не можешь быть ты, – с малой толикой недоверия произнёс лорд, – ведь ты же старик! Тогда откуда же ты мог знать о нашем разговоре с Уоллфридом, – или ты и об этом у него выведал перед тем, как убить?

Видно было, что лорд снова начал сомневаться в собственных догадках, и Уоллфрид поспешил всё ему объяснить.

– Видите ли, милорд, меня сделал молодым Первый слуга Фреммор, – с улыбкой произнёс дворецкий, ласково глядя Лайтенвуду в глаза. – Пожалуйста, поверьте мне.

– Я… верю тебе, Уоллфрид, – спустя минуту мягко отозвался лорд, положив свою руку ему на голову. – Теперь я вижу, что это действительно ты… – Тут он резко отдёрнул руку и с силой стукнул тростью, да так, что она вонзилась в песок на пару сантиметров. – Но как ты мог так грязно со мной поступить?! Ты предал меня, сбежав из замка, и обманул, когда сказал мне, что утопишь отступников в озере вместе с этой тварью!

– Мы не отступники! – грозно выкрикнул Квин, за что получил сильный удар в затылок стальным кулаком солдата.

– Я не предавал вас, милорд, не говорите так! – с мольбою произнёс Уоллфрид.

– Нет, Уоллфрид, ты меня предал! – в голосе лорда не было злости, а была лишь горькая обида за причинённую боль. – Предал и обманул! Я чуть с ума не сошёл, ища тебя по всему замку. Да что там по замку – по всей Англии! И вот тогда, когда я отыскал тебя и увидел, что я обманут… Как же ты мог, Уоллфрид? Нет тебе прощенья за такое!

Несчастный дворецкий в ответ громко зарыдал и, свалившись к ногам лорда, уткнулся носом в землю и запричитал:

– Простите, милорд… Простите меня… Я не хотел уходить, но… не смог… Не смог перебороть свою любовь к дра…

– А любовь ко мне ты смог перебороть? – перебил его лорд, глядя на слугу осуждающим взором. Он знал, что уже окончательно подчинил себе Уоллфрида, заставив его почувствовать раскаяние, и теперь лишь ждал, что тот начнёт молить его о пощаде. А это было для лорда слаще, чем десерт из фруктового мороженого на обед.

– Уоллфрид, не унижайся перед этой скотиной! – громко выкрикнул Квин, тут же опрокинувшись набок от пинка одного из стоявших сзади солдат.

– Ты недостоин больше называться дворецким, Уоллфрид! – загремел Лайтенвуд, резко подняв правую ногу и поставив её на спину Уоллфрида, прижав его к земле так, что тот буквально впечатался в неё. Слуга застонал от боли. – И как бы я тебя ни любил, ты теперь такой же, как они, – лорд оскалил зубы в сторону пленников и ещё сильнее вдавил несчастного Уоллфрида в землю. – Ты теперь пропитан их грязными помыслами, изменник, и прощенья ты от меня не дождёшься, предатель Англии!

Уоллфрид, задыхаясь, захрипел, пытаясь высвободиться из-под ноги лорда, но что он мог, связанный? А Лайтенвуд лишь с наслаждением хохотал, продолжая свою незамысловатую пытку. Квин и Мастер закричали, вырываясь, но ничем не могли помочь и только с ужасом наблюдали за тем, как лорд расправляется со своим преданным слугой.