Неприкаянное Племя: Сурвивалист

– Как же вы мне надоели, человечишки, - голосом Инги произнесло существо.

Последовал невидимый силовой удар, отбросивший меня с паладином на землю. Когда мы встали, увидели мерзкую картину - это было похоже на рождение какого-то отвратительного насекомого. Руками девушка разорвала себе рот, кожа с тошнотворным треском лопнула, и демон стянул её с себя, точно чулок, а затем отбросил в сторону то, что когда-то было Ингой.

Не знаю, как такая туша умудрилась влезть в столь тщедушную девушку. Демон был на две головы выше меня, в чёрной коже, шипах, с когтистыми ногами и чешуйчатым хвостом. Густая чёрная шерсть покрывала могучий торс и воняла так, что у меня сразу перехватило дыхание. На его зубастой, похожей на бычью, башке были три огромных, изогнутых золотистых рога, беззубый рот, с чёрным вывалившимся языком казался больше, чем сама бездна, а глаза, маленькие и белые, сверкали из-под тяжёлых надбровных дуг.

Когда он сбросил кожу, вокруг вспыхнуло голубое демоническое пламя. Оно проворными змеями поползло по земле, взобралось по скалам, без труда сжирая камень, словно это сухие дрова, расплавило землю. Недолго думая, я достал колбу со святой водой и метнул в Ятудхана, от его кожи повалил дым.

– Неужели ты рассчитывал меня этим остановить?
– Презрительно сморщилось существо, даже не подумавшее остолбенеть.
– Ты дважды помешал мне напиться силой и за это будешь умирать мучительно долго, - тварь протянула ко мне свою лапу.

В этот момент раздался мелодичный перезвон колокольчиков и к демону устремился паладин, со сверкающим мечом. Монах, окружённый голубым куполом своей веры, напирал, и светящийся клинок с благословением высшего существа наносил противнику страшные раны, истекающие демоническим пламенем. Демон защищался с помощью короткой, дымчатой палицы, пытаясь прихлопнуть ловко перемещающегося вокруг него брата Мишеля.

Понимая, что в этой битве титанов от меня мало что зависит, я устремился к побратиму. Пригибаясь, подбежал к Харальду, кинул на него лечащее заклинание и с радостью заметил, как друг вяло шевельнулся.

«Жив! Жив, дурилка, - я достал зелье регенерации и влил побратиму в рот.
– Даже не думай подыхать, а то я тебя... живи».

Монах тем временем умудрился отрубить демону один из трёх золотых рогов и запястье левой руки. Но дальше развить успех не смог. Раненая тварь была так же опасна, как и прежде. Брат Мишель уцелел лишь благодаря своему сияющему куполу, а выбитый из его руки клинок сверкнул в ночи и ухнул в реку. Демон шагнул к паладину, занося палицу, чтобы разбить голову, и я решил вмешаться.

Радужное Тело - поглощение всего входящего урона, Взгляд Хаоса - полное игнорирование брони противника. Теперь у меня есть пять секунд, чтобы или прибить тварь, или, как минимум, не дать демону расправиться с паладином. В противном случае, я уже точно ничем не смогу помочь побратиму.

Глефа просвистела в воздухе и перерубила сухожилья на левой лапе демона, взревев, он упал на колено. Я продолжал смертоносный танец, сместился за спину твари и нанёс колющий удар в область сердца - монстр запустил в меня своей палицей. Благодаря Радужному Телу, урон не прошёл, однако инерция от столкновения оказалась очень большой и меня отбросило назад.

Я быстро вскочил и рванул к демону, уже понимая, что опаздываю - драгоценные секунды полной неуязвимости заканчивались.

– Вера моя крепка!
– взревел паладин и вцепился в шерсть на груди демона.
– Не тебе, мерзкий червь, вставать на пути Святого Рыцаря! Ибо сила моя идёт от силы богов! Боги Светлого Прайма, не оставьте воина своего! Именем вашим изгоняю отродье это обратно в ад, ибо я верую, а ты трепещешь!

Двумя руками брат Мишель вцепился в бычью голову, сдавливая её что есть силы и, не отводя взгляда от белых глаз, читал молитву. Выло, ревело, земля дрожала, а вода в реке ходила огромными волнами. Вокруг демона начал закручиваться белый вихрь, в следующую секунду из его глаз, рта, носа и ушей воссиял свет, и, превратившись в пламя, враг исчез, растворился в воздухе, оставив после себя на земле огромную подпалину.

– Надоели мне приключения, - я лёг на траву возле паладина и уставился бесконечно-синее осеннее небо.

– Чем займёшься?
– вяло поинтересовался Мишель. После боя с демоном, рыцарь резко обессилел и повалился на землю, где стоял.

– Не знаю, - честно ответил я и решил просмотреть «приват».

Последнее сообщение было от Громыхайло, его то я и открыл:

«Сергей, я не знаю, прочитаешь ли ты моё послание, а если прочитаешь то когда? Но все равно напишу.

Катаржина беременна, скоро у тебя будет ребёнок».

– Вернусь домой, - обалдело произнёс я, возвращаясь к прерванному разговору.
– Там меня ждут.

В тот момент мне было плевать кто именно ждёт, одно я знал точно - мой ребёнок не будет расти без отца.

Увертюра.

Остановившись у подножия поросшего травой холма, Грей снял с седла Роберта и Марианну. Деревья поредели - там, за холмом, начнётся открытая местность. Грей устал: все тело его отяжелело, глаза слипались. Всегда крепкий, он не привык к подобному состоянию и не мог понять его причины. Будовнич подошёл и принял на руки Камиллу, которую подала ему Шарлота.

– Почему мы остановились?
– спросила девушка.

Архитектор пожал плечами.

Грей взошёл на вершину холма и лёг на землю, оглядывая Дикое Поле. Вдалеке двигалось пыльное облако, отсюда не разберёшь - это стадо диких животных или отряд разумных. Воин прикусил губу и нахмурился.

На север?

А куда им ещё деваться? Вот оно, Дикое Поле - равнина, раскинувшаяся на многие тысячи километров своей травянистой гладью, где лишь изредка встречаются деревья и низкие изгороди. Но Грей знал: этот ландшафт обманчив. Там, где почва кажется ровной, могут таиться балки и буераки, ямы и рвы. Здесь можно разом спрятать все баронские дружины, и он бы их не увидел. Парень оглянулся. Девочки собирали лесные колокольчики, и смех их отдавался эхом у холма. Грей вполголоса выругался, осторожно отполз назад и вернулся к своим спутникам.

Когда он был ещё на склоне, из-за деревьев вышли четверо мужчин.

Сузив глаза, Грей продолжал спускаться. Вацлав разговаривал с Робертом и не замечал пришельцев. Они разошлись веером - бородатые, с угрюмыми лицами, в затёртой, многократно латанной кожаной броне. У каждого - длинная сабля и кривой степной лук.

Будовнич обернулся, когда Грей прошёл мимо, и увидел незнакомцев. Девочки бросили рвать цветы и метнулись к Шарлоте. Роберт двинулся к ним, а Вацлав занял место позади Грея.

– Хорошие у вас кони, - сказал человек, шедший посередине. Он был выше остальных и носил домотканый плащ из зелёной шерсти, поверх доспеха.

Грей промолчал, и архитектор почувствовал, как нарастает напряжение. Он вытер ладонь о рубашку и сунул большой палец за пояс, поближе к ножу. Человек в зелёном плаще, заметив это движение, улыбнулся и вновь устремил голубой взор на юношу.

– Не слишком-то ты приветлив, мой друг.

– Ты пришёл, чтобы умереть?
– ласково осведомился Грей.