Нереальная реальность

Он задавал умные и четкие вопросы, выжимая мельчайшие подробности из рассказчика. Когда Лаврушин дошел до мобилизации, присутствующие заволновались.

– Все точно, – кивнул человек в синем плаще. – Враг подготовился.

– Вспомнил, – прошептал Степан. – Этот в синем плаще – Горец.

– Кто?

– Дункан Маклаут. Герой из племени бессмертных. Маг и рыцарь.

Тем временем страсти за столом разгорались.

– Жди со дня на день, – доносились голоса.

– Пусть приходят, эксплуататоры! Встретим их пролетарским огоньком!

– Покажем кукиш Чемберлену!

– Мобилизация. Их ринется тьма.

– Они еще должны удержать провал!

– Могут и удержать. И если навалятся все?

– Нам будет плохо. И вся розетка будет сотрясена.

– А вот в граде Муроме, помню красна девица одна…

– На что надеяться?

– Теперь у нас есть музыкант! – торжественно изрек Дункан Маклаут, и все замолчали.

Светлый Князь встал, подошел к Лаврушину, который поднялся с места, и крепко обнял его.

– Мы так ждали вас… Низкий поклон вам, добры молодцы…

* * *

Обсуждение проблем затянулось еще на полчаса. Лаврушина устраивало, что на них перестали обращать внимание. Разговор представлял мешанину из каких‑то малопонятных терминов и понятий. Но ясно было, что речь идет о войне. И война должна грянуть со дня на день.

– Перерыв на час, – наконец сообщил Светлый князь Властимир деловито, тоном, больше подходящим директору компании. Похоже, здесь не слишком много внимания уделяли церемониям.

– Курить – не работать, – сказал Петька.

– А пить – не курить, – кивнул Василь Иваныч.

– Помню как‑то во славном граду Киеву… – затянул Илья Муромец.

Все разошлись. Друзья остались с Горцем и Светлым Князем.

– Вы уверены, что приняли нас за тех, кто вам нужен? – спросил Лаврушин.

– Мы не приняли, – возразил Горец. – Вы имеете то, что не имеем мы.

– Что?

– Вы имеете Назначение, – сказал Светлый Князь. – Ваш крест – спасение.

– Что за хреновина? – Степан напрочь забыл, что имеет дело с властителем мира.

Но Светлый Князь не замечал грубоватости тона.

– Что бы не говорили только что на Малом Совете, общая мобилизация в Ледовых Мирах означает одно – враг лавиной обрушится на нас. Он закружит торнадо, грянет землетрясением. Цитадель не выдержит, как бы мы не храбрились и не убеждали себя в обратном.

– Но… – попытался возразить Горец.

– Дункан, тебе вестимо, как я прав. Правота моя. Хотя видит Перун, как мне хотелось бы ошибаться.

Горец угрюмо кивнул.

– И первая Цитадель падет, – заключил Светлый Князь.

– И что? – спросил Степан.

– А за ней меч зависает и над всей Розеткой миров. Над оставшимися четырьмя Цитаделями. И над Солнечным Градом.

– Солнечный град? Розетка миров?

– Розетка – группа схожих, взаимодействующих и взаимообусловленных миров, – пояснил Горец. – Вам должно быть известно, что пространств великое множество, стремящееся к бесконечности. Миры разделяются по степени реальности, по уровню влияния на сопредельные миры. Есть миры почти призрачные. Есть ключевые, которые больше влияют на других, чем те на них. Из такого мира и вы.

– Взаимовлияние? – Лаврушин задумался на секунду. – Так что, происходит взимовыдумывание реальности? Как такое возможно?

– Просто так ничто не происходит, – возразил Горец. – Нет случайностей. Случайно не рождается ни одна фантазия, не возникает ни один, даже самый прозрачный мир. Вселенная – огромный компьютер, где все взаимоувязывается каким‑то загадочным программистом. Но нам его не понять. Мы просто живем. И боремся с наступлением ХОЛОДА!

– Мы только и слышим о холоде, – воскликнул Степан.

– В нашей розетке миров идет вечная борьба. Сталкиваются Лед и Солнце. Хаос и Разумный Порядок. Жестокость и Милосердие. Они воплощены в Ледяной Империи и Солнечной Обители, которые стремятся подчинить своему влиянию миры. Холод силен. Ледники стирают камни и сравнивают горы.

– И сейчас они устремились в атаку?

– Да. Воины Солнечной Обители, собранные со всех миров, отчаянно отважны и искусны. Для льдов ход в пространства Солнечной Обители был заказан. Пока…

– Что?

– Какой‑то сбой в порядке вещей, – объяснил Дункан Маклаут. – Образовался провал между мирами… Немногие могут ходить через миры. Для этого нужно искусство и призвание. Это удел таких, как я. Как Большой Японец. Да и то мы едва можем протащить за собой кого‑то еще. А провал, да еще расширенный черной магией, позволяет впустить в Первый Теплый Мир Главной Цепочки вражеские войска.

– Главная Цепочка…

– Теплые Миры объединяет межмировая Тропа, по которой мы можем перебрасывать ограниченное количество людей и техники. Первая Цитадель охраняет начало тропы. Она и создана для того, чтобы не пускать слуг Холода. Единственная дверь на Тропу тут, внутри Цитадели.

– И если они захватывают Цитадель?

– Можно было бы пережить и это. Но расчеты показывают, что ледовые маги смогут перекинуть провал на следующий в цепочке мир Тропы… А потом еще на один. Пока не дойдут до Солнечного Града.

– Провал локализован, как и начало Тропы, в определенном месте?

– Если бы. Он может открыться где угодно на этой планете. И откроется тогда, когда ледовые маги поднаберутся сил, – Горец задумчиво уставился на экран дисплея.

– А силы у них есть?

– Есть… Тут еще один момент. Мы – лишь пешки в игре куда более могущественных сил, на совести которых, возможно, и нарушение законов природы, приведшее к образованию провала. Есть еще и ДД.

– Кто? – удивился Степан.

– Добрые Дядюшки.

– Чьи дядюшки?

– Они приходят из неизвестности. Они могуществены. Иногда дают советы. Иногда приносят подарки.

– Они приходят только в Солнечную обитель?

– Надо полагать, что и у Ледяной Империи свои советчики, которые с ДД в состоянии войны. Так что война уходит в неизвестность. Мы – лишь одно из полей битвы.

– И «пианино»… – начал Лаврушин.

– Один из подарков ДД, – закончил Горец.

– Почему вы нам дали его?

– На вас – печать. Большой Японец, а он не ошибается, сказал, что вот‑вот придут Путешественники. Один из них – Музыкант.