Нереальная реальность

– Тот, кому подвластно «пианино»?

– Именно. Но и в Ледовой Империи есть колдуны не хуже Большого Японца. И они тоже видели знаки прибытия Музыканта.

– Чернокнижник?

– Он самый. Со своей сворой он устремился по вашему следу. Через миры.

– А почему рассыпались наши автономные блоки возвращения? – поинтересовался Лаврушин, вспомнив о незавидной судьбе своего изобретения.

– Холодные Демоны установили барьер для тех, кто изобретает способ путешествовать по мирам. Соответствующая аппаратура просто рассыпается.

– Какой барьер?

– Долго объяснять. Гремучая смесь из магии и механики тонких энергий. Как мы ожидали, вы овладели «пианино».

– Вы бросили нас на произвол судьбы! – воскликнул Лаврушин. – Вручили «пианино». И оставили.

– Не совсем так. Мы помогали в меру своих сил. Вы не представляете, как это было трудно. Кроме того, вы должны были сами овладеть инструментом. Это была учеба.

– Как плавать у дикарей учат – или выплывет или погибнет, – кивнул Степан. – Что дальше?

– Вы закроете провал, – снова вступил в разговор Светлый Князь, пристально глянув на Лаврушина.

– Я?

– Музыканту подвластно не только «пианино». Ему подвластен «орган», – торжественно произнес Светлый Князь.

– «Орган», – съежился Лаврушин, напуганный какими‑то особыми нотками в голосе Властимира. Таким тоном говорят – мы дадим тебе под управление армию, но если ошибешься – мы тебя повесим. – Вы что? У меня ни слуха, ни навыков!

– «Орган» сложнее «пианино». Но не принципиально, – попытался успокоить его Горец.

– Я попытаюсь. А могу я посмотреть на… на мой музыкальный инструмент?

– Да. Дункан, проводи, – кивнул Светлый Князь.

До места было недалеко. Три коридора – и они вошли в зал, напоминающий готический собор изнутри. Где положено в любом соборе быть органу, там он и был. Только другие органы были детскими игрушками по сравнению с этим «Органом», его жалкими отражениями.

– Вот, – с опаской и гордостью произнес Горец.

Лаврушин подошел и примостился на краешек высокоого стула, стоящего перед клавиатурой. Тупо уставился на клавиши.

Вокруг поднимались ввысь серые резные стены, фантастически прекрасные витражи, сотни органных труб. Этот гигантский зал был застывшей в камне стихией природы, облагороженной человеческим духом. А чудесный музыкальный инструмент был способен будить скрытые гигантские силы и ломать пространство и время. И в центре всего этого великолепия отныне находился маленький человек – тут он все равно что насекомое. Кто поверит в сказки, что он может управлять этой махиной?

Лаврушин коснулся пальцем клавиши. От нее передалась вибрация какой‑то дикой необузданной энергии. В сознании зажглась лампочка – дальше нельзя, катастрофа!

Он отдернул руку. Ощущение было таким, будто он решил поиграться на красных кнопках пульта запуска термоядерных ракет.

– Не могу! – воскликнул Лаврушин.

– Сможете, – мягким успокоительным голосом произнес Горец.

– Нет!

– Тогда льды покроют эту землю. А потом сомнут оставшиеся четыре Цитадели и дойдут по Тропе до Солнечного Града.

– Я не знаю. Что я могу? Я всего лишь муха. Амеба на теле Мироздания. У меня нет таких сил… Нет…

Лаврушин прикрыл глаза. Отзвуки совершенной музыки больше не звучали в нем. Он не знал, как напоить силой эту конструкцию, как овладеть Органом.

* * *

Цитадель представляла из себя громадный оборонительный комплекс. В центре его на пару сотен метров возвышался семью сказочными башнями прекрасный замок. Такие замки грезятся нам в детстве. Он был куда грандиознее замка Дракулы, и нисколько не уступал ему по изяществу и архитектурным изыскам.

Вокруг замка простиралось несколько линий обороны. Малое кольцо – высокие крепкие древние стены, выдержавшие не одну осаду. За ним более современные строения – железобетонные валы, заграждения, дзоты, гнезда пусковых установок противовоздушных комплексов, скрытые трубы лазерных пушек.

Сталь, бетон и бронестекло соседствовали с серыми мшистыми валунами. Под землей скрывались ангары для техники, ремонтные мастерские и обширные арсеналы. Виднелись антенны, тарелки радиолокационных систем. А в замковых конюшнях всхрапывали и били копытами горячие скакуны кавалерии Солнечной Рати.

Цитадель одновременно являлась и городком, в котором были длинные серые пеналы казарм, извилистые узкие улочки с кабачками и магазинчиками, жилые кварталы и ремесленные районы. Окна в домах были узкие, стены толстые, архитектура была посвящена главному – обороне. В Цитадели обитало около тридцати тысяч человек.

Вокруг простирались горы. Цитадель устроилась на возвышенности, очень удобно с оборонительной точки зрения. Сюда вела всего одна дорога, на всем своем протяжении прикрывавшаяся шестью укрепленными районами и одиннадцатью заставами, разбросанными на расстояниях до шестисот километров. Еще на планете было три десятка застав в более отдаленных точках.

Жили обитатели замка давным‑давно заведенным распорядком. Солдаты держали в порядке оружие, технику, оборудование и тренировались, не жалея сил. Кавалеристы и рыцари на скаку рубили соломенные чучела и сбивали с шестов тыквы. Пехотинцы упражнялись на шпагах и мечах. Лучники лупили из луков, а снайперы лупили в копеечку из лазерных ружей и винтовок с оптическим прицелом.

С посадочных гнезд и с аэродрома, расположенного между второй и третьей линией стен, днем и ночью неустанно взмывали в воздух дежурные вертолеты и гравискользители – юркие машины, использующие эффект гравитационного вакуумного отталкивания. Они уходили на разведывательное и боевое патрулирование.

Глядя на пестрое сборище вооруженных самым различным оружием людей, Лаврушин не мог представить, как все это можно превратить в боевые формирования, способные выполнять задачи по защите Цитадели. Какая драка может быть между лучником и танком? Что может рыцарь противопоставить крылатому штурмовику, способному выжигать деревни и крепости с легкостью и без особых трудозатрат?

Горец, которому задали этот вопрос, пожал плечами:

– Каждый хорош на своем месте. Тактика борьбы армий Льда и Солнца удивительна. И в ней есть место всем.

– Но рыцари против гравилетов.

– А гравилеты против магии?

– Какой магии?

– Боевой магии.

В свободное время в Цитадели развлекались. В солдатских кабачках, кафе и барах лилось вино и слышались кабацкие песенки на разных языках и из самых невероятных мест. В замке раз в два‑три дня устраивались приемы и балы, куда приглашались избранные.