Неукротимое пламя
Шрифт:
«Здравствуй, Стейси. Не хотел посылать Златку, но подумал, что летающих писем с тебя на сегодня достаточно. Пожалуйста, зайди ко мне в субботу, после работы у мадам Кхорк, разумеется. Надеюсь, она отпустит тебя пораньше.
С уважением, Ф.Д. Вайз».
– Ну, что? – Мелитта уже переминалась с ноги на ногу.
– В субботу меня ждет трудный день,– вздохнув, констатировала я.
– Вызвал к себе, да? – в голосе Мелитты слышалось неподдельное сочувствие.
– Ага.
– Вообще он строгий, – задумчиво произнесла она. – Но не злой. Во всяком случае, куда добрее нашего декана.
Я расхохоталась.
–
На пороге комнаты появилась взволнованная Джози.
– Что у вас здесь происходит? Я слышала шум.
– Мелитте показалось, что в дверь скребут крысы.
– Могла бы дать мне шанс выдумать менее унизительную историю, – тихо отозвалась моя соседка и густо покраснела – за спиной Джози возникли Эрни с братьями и еще один незнакомый мне парень. Последний был худощавый, чуть выше среднего ростом, с густой рыжей шевелюрой и нахальной улыбкой на довольно симпатичном лице.
– Прости, – так же тихо ответила я ей, но раскаяния ничуть не испытывала.
– Айда к нам, у нас нет крыс, – добродушно сказал Эрни.
– Да, разве что жареные, – добавил Уильям.
– Не болтай ерунды, – шикнула на него Джози, заметив, как округлились глаза Мелитты, принявшей слова шутника за чистую монету.
– Пусть вливается в студенческую жизнь, привыкает, – вступился за брата Чарльз. – Да, красавицы, мы тут не цыплятами питаемся.
– Ой, заткнись, – перебила его рассерженная Джози, а я снова расхохоталась. Мне определенно нравилась эта компания. – Я пришла напомнить вам о том, что вы приглашены в гости. Да и вон этим балбесам не терпится познакомиться.
– А как же? – встрял Эрни. – Прибыли две красавицы и прячутся от нас!
– А мы, между прочим, совсем не кусаемся, – поддержал его Уильям.
– Ну, по крайней мере, мы трое, – добавил Чарльз, на что Джози смерила его строгим, и, как показалось мне, предупреждающим взглядом. Мелитта насторожилась.
– А ты? – обратилась я к незнакомцу. Тот стоял чуть в стороне, изучающе разглядывая раскрасневшуюся Мелитту, которая ничего не замечала по той причине, что не решалась на него смотреть. – Ты тоже не кусаешься или как?
Рыжий ухмыльнулся.
– Как придется.
Голос его был хрипловатый и несколько грубый для его внешности.
– Вот как? – я изогнула бровь.
– Да. И если тебя интересует вся правда, то мне предпочтительны хорошенькие первокурсницы.
Мелитта рядом неопределенно пискнула, на что парень заливисто захохотал, и я вместе с ним.
– Я Тэйлириас. Можно просто Тэй.
Вот и отлично, так как полное имя мне ни за что не запомнить.
– Я Стейси, а это…
– Ну, а вас как зовут, милая леди? – перебив меня, обратился он к Мелитте. Краска уже сошла с ее лица, но она все еще выглядела смущенной, что очень ей шло. Может быть, это ее фирменный прием?
– Мелитта.
– Мелитта, – повторил Тэй медленно, словно смакуя.
– Я Эрни.
– Уильям.
– Чарльз.
Парни по очереди кивали и улыбались, представляясь.
В комнату влетел маленький конверт и рухнул к ногам Джози.
– Это Лиззи, – вздохнула девушка. – Злится, что нас так долго нет. Идемте же, я умираю с голоду!
Мы с Мелиттой не заметно для всех переглянулись. У нас
обеих давно уже сводило живот от голода.Всей толпой мы вывалились в коридор. Джози вышагивала впереди всех. За ней небрежной походкой шли Эрни, Чарльз и Уильям. Тэй держался в стороне. Он прихрамывал на левую ногу, и это заметили не только мы с Мелиттой.
– Тэй, что с твоей ногой? Почему ты хромаешь? – спросил его Уильям.
– Пустяки, – отмахнулся парень.
– Что на этот раз? – решил не отставать Чарльз, – не поделил бету с альфой?
Тэй круто повернулся и, смерив друга озлобленным взглядом, прорычал:
– Лучше заткнись!
Мы с Мелиттой недоуменно посмотрели друг на друга.
– Бета, – одними губами сказала она. Я лишь пожала плечами в ответ. Мне это слово ни о чем не говорило.
Так мы дошли до гостиной. Это была не очень большая, но довольно симпатичная комната, хотя и несколько мрачновата. В середине стоял крупный стол с угощениями. Элизабет раскладывала приборы.
– А, Стейси, привет, – улыбнулась она, увидев меня.
– Привет, Лиззи. Это Мелитта, моя соседка по комнате, – представила я Мелитту. Лиззи быстрым движением вытерла ладонь о фартук, и, подойдя к Мелитте, протянула ладонь.
– Очень приятно, я Лиззи. Надеюсь, вы уже привыкли?
Не я, не Мелитта не знали, что ответить. У нас обеих с самого утра голова шла кругом.
– Когда бы они успели? – пришел на помощь Эрни.
Ужин состоял преимущественно из бутербродов, но после отвратительного обеда еда казалась самой вкусной на свете.
– Как вам удается доставать все это? – не удержавшись, поинтересовалась я. Мелитта легонько пихнула меня локтем, но я притворилась, что не заметила этого. Позже обязательно поинтересуюсь, нравится ли ей есть те помои, что готовят в столовой для льготников.
– У нас есть свой снабженец, – ответил за всех Эрни и кивнул в сторону рыжего. – Отец Тэя владеет небольшой таверной недалеко от Замка. Он и не дает нам умереть голодной смертью.
– Или от отравления столовой едой, – добавил Чарльз.
– И вам не стоит туда ходить, – серьезно сказал Эрни.
– Он прав, – вмешалась Лиззи. – Будете обедать и ужинать здесь, с нами. Маги ненавидят феппсов, а потому мы тем более не бросим своих.
– Спасибо, – благодарно улыбнулась я. Мелитта еле слышно всхлипнула, но поняв, что на нее все смотрят, поспешно схватилась за бокал и принялась жадно пить.
– Спасибо Тэю, – отозвался Эрни и довольно сильно стукнул парня в грудь. Тот тихо охнул, словно от боли и поморщился.
– Да что с тобой такое? – строго спросила Джози. Прищурившись, она оценивающим взглядом разглядывала друга. – Опять подрался с этим аристократом?
– Когда-нибудь его папаша доберется до тебя, – со смешком сообщил Тэю Эрни.
Тот раздраженно фыркнул.
– Его папаше нет до него никакого дела, а уж до меня и подавно.
Ребята засмеялись.
– Что он тебе сделал? Чего ты цепляешься к нему? – в голосе Джози не было и тени улыбки.
– Он мне не нравится, – лениво ответил тот.
– Чем же?
– Хотя бы тем, что он чванливый индюк и мнит себя неизвестно кем!
– Это не повод для того, чтобы избивать его, – процедила сквозь зубы Джози. Тэй оставался невозмутим.