Невероятная очевидность чуда

– И что? – завороженная его рассказом, спросила-поторопила замолчавшего на этом моменте Павла Ева.

– Да ничего, – вздохнул протяжно и выдохнул Павел. – Закинули нас не на сто, а почти на двести километров, папенька изволил буровить характером. Из тайги мы вышли на пятнадцатые сутки. Причем мы с отцом тащили на волокушах Василия, это его друг и начальник службы безопасности. Отец тоже не обошелся без травм и был, скажем так, изрядно «покоцан». Но самое главное, оба они набрались незабываемо сильных впечатлений, до состояния «вштырило и пробрало до потрохов». Далеко не все, что могло плохого случиться, по большей части, слава богу, случилось, но и того, что произошло, им обоим за глаза хватило на всю жизнь. Василий месяц в больничке лежал с переломом, последствиями укусов насекомых и ушибами разной степени тяжести, отец обошелся десятью днями. И это учитывая, что Василий – человек весьма спортивный и в каких-то там непростых войсках служил в свое время, а отец приблизительно такой же комплекции, как я, и играл в теннис много лет по три раза в неделю, и бегал каждое утро, правда, злоупотреблял нехорошим, но без этого бизнес в те годы не делался.

– Оторвался он потом на тебе? – предположила Ева.

– Наоборот, – хмыкнул Орловский, – Андрей Ильич, видимо, настолько впечатлился тем, что ему пришлось пережить за эти пятнадцать дней, что более не позволял себе в разговоре со мной продавливающей позиции. Хотя авторитет, понятное дело, держал и ровней себя не признал, но это было бы, пожалуй, совсем уж перебором. Зато за мою дикую идею, родившуюся во время этого нашего вояжа, зарабатывать на таком хардовом выживании ухватился с большим энтузиазмом и потребовал предоставить свое предложение и расчеты в виде бизнес-плана. А я возьми и сочини сей труд и хлопни ему на стол – «на, папенька, оцени!» Он и оценил. «Круто», – сказал. Я, мол, навскидку назову тебе не меньше трех человек, которые на такой экстрим на грани смерти подпишутся.

– А что ты предложил?

– Да вот такой же проход по тайге, как с отцом и Василием, только более лайтовый вариант: кое-какую экипировку, медикаменты и перевязочный материал мы все же берем с собой, как и средство экстренной связи, способное послать в службу спасения SOS. А в остальном все по-взрослому. Отец выказал желание немедленно вложиться в это дело, но я категорически отказался: мол, не-не-не – либо это будет только мой бизнес, я возьму кредит и сам все замучу, либо ищи на эту идею других неадекватов.

– И как он к этому отнесся? – любопытствовала Ева.

– Поржал, – усмехнулся Павел. – Не, ну он был прав: я в бизнесе совершенно никаким местом, а тут, вишь, предпринимателем с лету собрался заделаться. Но, прикинув, посчитав и оговорив со своим экономистом мою идею, Андрей Ильич решил дать мне возможность попробовать и помог взять кредит под вменяемый процент в нормальном, серьезном банке.

– И что, нашлись желающие? – подивилась Ева.

– Да до фига, сам не ожидал, – покивал Павел. – Оказалось, что среди обеспеченных и богатых людей, а особенно их деток, у которых вообще «кукушка» в полной беде, безбашенных экстремалов хватает. Даже при том, что я ценник заоблачный выставил и достаточно жесткие условия и правила, у меня на два года вперед, на все мои каникулы были расписаны графики таких вот походов. Вот с этого и начался мой, так сказать, бизнес.

– То есть первые свои деньги ты заработал, таская богатых мужичков на выживательные экскурсии?

– Можно сказать и так, – принял ее трактовку Павел. – Через годик я пересмотрел концепцию своей услуги и внес в нее существенные изменения. Например, нанял еще одного «лесного» человека, из числа моих бывших учителей, расширил предложение: дикая рыбалка, охота с луком и копьем, и кое-что еще, и, самое главное, отличная съемка всей этой истории на долгую память «выжившему». Попросил отца достать и купить для меня в то время еще экзотические квадрокоптеры с самой крутой, какую только можно найти, камерой. Дорогая штука была тогда, жуть, и редкая. Ну и обычную камеру с крутым разрешением приобрел. Взял несколько уроков у операторов маминого канала на телевидении в Питере, там же, что называется, «по блату» смонтировал первый такой фильм для клиента, при помощи профессиональных монтажеров. А уже перед следующими каникулами, по маминой же наводке, я нашел одного очень талантливого парня-оператора, кстати, тоже Павла, соблазнил романтикой дикой природы и возможностью научиться снимать с коптера и самовыражаться в съемке, как ему заблагорассудится, и немного натаскал его по походно-экстремальным делам. Ну и мы начали работать втроем: я, лесовик и Пашка.

– И как получилось?

– Да отлично. Первый год мы большую часть заработка вкладывали в матчасть, в оборудование, в транспорт, в приспособы всякие под съемку и гасили кредит. Впахивались… похудели, как волки поджарые, резкие и злые стали, продубели до черноты мордами и руками, уставали до потери сознания, в прямом смысле, я и Пашка, а вот наставник мой, а теперь уже и учитель для нас обоих, ничего так, спокойно нагрузку тащил, лишь посмеивался, ему это все только по кайфу было. Жаль, что не Юрьич, с ним бы совсем круто вышло, но он отказался. Ну а потом уж мы с тезкой втянулись, добавили себе и клиентам еще немного лайтовости в оснащение, проработали определенные маршруты побезопасней, и пошел поток.

– И что, это такой у тебя бизнес? – уточнила Ева с явным сомнением в голосе.

– Нет, ты снова не угадала, – тихонько рассмеялся Павел, – не он. Хотя я и потратил на него в совокупности около десяти лет.

– Что, все десять лет вот так по лесам? – отчего-то даже расстроилась Ева.

– Нет. Это был первый, начальный этап. Потом я этот бизнес продал отцу, так он ему пришелся по душе, да и для его деловой деятельности иметь такой вот трешовый вариант отдыха, который можно предложить друзьям и потенциальным коллегам, было в большой плюс. Ну а мы с Пашкой вложились в другую историю: открыли на одном из Карибских островов дайвинг со съемками. Народ повалил валом, причем в основном всякие романтические парочки – отмечать годовщины, помолвки, дни рождения и свадьбы, – или крутые перцы-мажоры. От этих никуда не деться, им везде надо влезть, где модно-тусово и тренд, и желательно влезть и попробовать в самых первых рядах. Очень много приходилось вкладываться в аппаратуру, коптеры и камеры со сверхразрешением, но мы с Пашкой фанатели от этого дела и за несколько лет так наблатыкались на тех съемках, на совершенствовании и освоении самой современной аппаратуры, что, считай, целую отдельную науку прошли, причем не существующую пока, и крутыми профессионалами стали.

– Обалдеть! – впечатлилась Ева и повторила с чувством: – Вот о-бал-деть!

– Ага, согласен с оценкой, – покивал с нескрываемым довольством от похвалы Орловский. – Но это еще не самая крутизна оказалась. Выяснилось, что постоянное яркое солнце и ослепительное море совсем не наша с Пашкой история, и мы оба как-то быстро этого рая, что называется, «наелись» и устали от него, так же быстро утратив ту самую «первую свежесть впечатлений». И через два года снова продали бизнес местным ребяткам и стали снимать регаты. А вот это уже была настоящая, мощная, зашибенная, как говорит Пашка, круть, – с чувством произнес Орловский и поделился ощущениями, словно восторженный мальчишка, помогая себе жестами: – Представь: яхта-красавица, приличного такого тоннажа, несется, накренившись, под парусом в гонке, а мы снимаем с квадрокоптера, с разных ракурсов, с подводной камеры на торпеде, которая идет параллельным курсом, на самой яхте Пашка снимает экипаж и все, что происходит на палубе, и две камеры у нас закреплены на бортах, чтобы снимать «скулу», рассекающую волны. Там такой азарт, такой зашкаливающий экшен и адреналин! Восторг, какой-то первобытный, дикий: яхта на бок ложится и несется вперед, брызги летят, такелаж скрипит, паруса… а… – оборвал он себя и махнул досадливо рукой. – М-да, ловили мы там с Пашкой кайф настоящий! А какие фильмы у нас получались, просто зашибись, настоящие шедевры. Ну и ценник, понятное дело, мы выставляли конский, просто зашкваристый ценник. Но спрос на наши съемки был еще выше, чем ценник. Ну а мы, как водится, большую половину дохода вбухивали в крутую, рабочую экипировку, в аппаратуру, в новинки, в механику и электронику, в приспособы очередные и усовершенствование, что сами придумывали, я к тому моменту уже имел серьезную мастерскую, делал и внедрял свои личные разработки.

– Судя по твоему ностальгическому тону, и этот бизнес вы продали, да? – как-то взгрустнулось Еве от этой мысли.

– Нет, не продали, – покрутил, отрицая, головой Павел и улыбнулся. – Мы отправились в кругосветное путешествие на яхте.

– Да ладно! – восхитилась неинтеллигентно Ева.

– Ага. Причем нас наняло наше родное Российское географическое общество для съемок фильма об этом путешествии.

– И его где-то можно посмотреть? – загорелась Ева интересом.

– Я тебе покажу, он у меня на компе есть, но, к сожалению, лишь некоторая часть от съемок и от самого фильма.

– Не получился? – расстроилась за него и этого его друга-Пашку Ева.

– Получился, да еще как получился. Очень крутой, мы сами с Пашкой офигели, когда смонтировали финалку, можно сказать, наш звездный час, наша нетленка, но… – расстроенно выдохнул Орловский и развел руками бессильным жестом, – большую часть сырого, рабочего, отснятого материала и законченного фильма у нас забрали вояки, оказалось, что мы наснимали какую-то бесценную для Министерства обороны, с их точки зрения, информацию.

– Ум-м-м, обидно, – скривила губы Ева.

– Не то чтобы обидно, мы же не для широкого зрителя, телевидения и проката его снимали и делали, а под конкретный заказ. Жаль только, что сами не можем теперь пересмотреть его в полной версии.

– И на этом ваш бизнес закончился, что ли?

– Нет. Географическое общество нанимало нас еще на две интересные научные экспедиции: по Северному морскому пути, а потом еще на одну нанимали уже конкретно вояки. Вот с ними тоже было круто и очень интересно, – объяснил Орловский и резко оборвал свое повествование: – Все, Ева, думаю, моя очередь рассказывать сегодня отработана с превышением всех нормативов, подача теперь на твоей стороне.