Невеста мёртвого царя

Оценив наше подкрепление, Лихо хотело затолкать Аду в арку, но Кощей вскинул посох и арка тут же уменьшилась, став размером с крохотное окошко.

Лихо посмотрело на Кощея, недобро ухмыляясь. Лицо его снова изменилось, приняв черты Ночи. Отпустив Аду, оно оттолкнуло ее в сторону и обернулось ко мне.

– Глуп ты, царь Баюн… всякому веришь, самого себя не слушаешь. Никогда живых не пойму. Потащился с девкой по топям, тропу прямую не выбрал. А жаль…так было бы легко извести вас в вечной тьме.

– Так все-таки Ночь правду молвил… правильно я сделал, что его послушал. – я испытал запоздалую благодарность.

– А велика ли разница, коли умрешь ты здесь, царь Баюн? И невеста твоя, и мать ее, и сестра, и отец твой, и даже Горынчат-змей. А после я вечно стану править всеми мирами. Что ты там, боя у меня просил? Изволь.

Лихо резко бросилось в атаку. Его движения - плавные, но быстрые, завораживали. Я едва успевал следить за ним, и потому просто стоял, дожидаясь, пока оно само подберется поближе. Но Лихо вдруг резко сменило направление и скользнуло к отцу. Сломав теневой щит, созданный Кощеем, оно одним ударом отшвырнуло его в сторону. Ударившись об стену, Кощей упал, на время выбыв из боя.

– Эээ, так дело не пойдет. Наших бьют, а мы стоим! Ну-ка, посторонись! – Горынчат, перекинувшись через левое плечо, обратился драконом.

Распахнув пасть, он направил на Лихо поток огня, но оно вдруг растворилось в воздухе, тут же возникнув у змея за спиной. Пока он поворачивался, потеряв врага из виду, Лихо развело руки в стороны и в них возникло два черных клинка. Ударив Горынчата по задним лапам, Лихо снова увернулось от атаки и устремилось ко мне. Тьма следовала за ним по пятам, оставляя шевелящийся след.

Буквально за секунду до того, как наши мечи скрестились, Кощей оттолкнулся от стены и в один прыжок оказался рядом. Размахнувшись, он наступил на тень Лиха и обрушил на нее сильный удар. Зашипев, Лихо обернулось. Я, недолго думая, рванулся к нему, пытаясь попасть по открытой шее.

Но Лихо играючи отбило удар, освободило свою тень и отскочило назад. Воспользовавшись передышкой, отец подошел ко мне и прошептал:

– Вот что, Баюн. Просто так его атаковать толку мало. Надо что-то похитрее придумать, не то худо будет.

– Сам знаю. – огрызнулся я. – Что предлагаешь?

Отец хмыкнул, снимая плащ. Накинув его мне на плечи, хлопнул по спине.

– Оно быстро скачет, да больно бьет. Вот тебе одежа моя – сил враз прибавит, сравняетесь. Токмо и сам не плошай – сапоги на тебе не от Яги ли подарок? Так чего ж ты их не используешь, дурень?

Я скрипнул зубами – это и впрямь вылетело у меня из головы.

– Ну, а дальше что? Не просто же мне за ним бегать да мечом махать?

Лихо, не собираясь дарить нам лишнее время на разговоры, снова пошло в атаку. В мгновение ока добравшись до нас, занесло оба клинка разом, и завертелось в гибельном танце. Казалось, что у него не две руки, а целых десять – черные мечи мелькали с такой скоростью, что я едва успевал отбиваться.

– Сейчас подмогну, не сдавайтесь! – раздался рядом рык Горынчата.

Схватив Лихо оскаленной пастью одной из своих семи голов, дракон принялся мотать его из стороны в сторону.

– Не зевай! Бей! – Кощей, улучив удобный момент, снова ударил врага по клубящейся тени.

Один из мечей упал – кажется, Лихо больше не могло использовать левую руку. Но правая все еще была при нем, и в следующую секунду одна из голов Горынчата покатилась по полу. Лихо освободился и запрыгнул змею на спину. Черный клинок по рукоять вошел ему прямо в хребет. Горынчат грузно отступил на пару шагов назад, натужно засипел и завалился на бок.

– От же дурень криволапый! – в голосе Кощея прозвучала злость и недюжинная тревога.

– Горынчат! – ощущая, что ярость буквально клокочет в крови, я бросился на подмогу, отогнав Лихо от истекающего кровью товарища.

– Придется вам дальше без меня, братцы… простите уж, что подвел.

К змею вернулось человеческое обличье. Он хотел сказать что-то еще, но не смог – глаза его закрылись, дыхание стало совсем слабым.

– Потом поможешь, не отвлекайся! Бой идет, куда ты спину врагу подставляешь?! – отец, прикрыв меня, тоже получил рану и теперь мог опираться лишь на правую ногу.

Левая, почти отрубленная, держалась на честном слове. Конечно, пока не сломана игла, смерть Кощею не грозила. Но я прекрасно знал, что и его можно одолеть – разрубить на части и разбросать подальше друг от друга. Пока обратно не соберут, так и будет лежать, испытывая лютую боль.

– Ногу перевяжи, я им пока займусь! – использовав силу сапог, я погнал Лихо в другой конец зала.

Теперь, когда у него остался лишь один меч, мне стало немного легче. Но любая ошибка могла стоить жизни - все же, отцовского бессмертия у меня и в помине не было, а тут еще никак не получалось очистить разум от лишних мыслей – страх за Аду и Горынчата отравлял душу.

– А это еще что за… - за спиной раздался удивленный возглас Кощея.

Оттолкнувшись от пола, я переместился назад. Ивник, уже оттащивший в избушку и родичей Ады, и ее саму, вернулся помогать. С помощью своих лоз он перевязал отцу ногу, чтобы тот мог хотя бы стоять, пока сращивались обратно его кости и плоть. Затем Мусий прыгнул мне на спину, снова создавая для меня доспехи. Только теперь он еще и выпустил несколько веток-хлыстов, помогая в бою.

Лихо метнулось ближе, занося меч для удара. Одни лозы оплели его руку в нескольких местах, другие потянулись к ногам. Часть их Лихо смогло перерубить, но остальные сделали свое дело – враг замедлился. Мы с отцом, не сговариваясь, одновременно нанесли ему две раны. Кощей снова ударил по тени, ослабляя его защиту, а я наконец-то смог вонзить меч прямо врагу в голову.

Лихо, жутко взревев, упало на колени, вскинув руки к лицу.

– Не стой столбом, сын! К арке его тащи, пока не очухалось!

Схватив Лихо за шиворот, я на всей скорости, какую только способны были дать сапоги, рванулся к арке, которая снова вернулась к своему изначальному размеру. Лихо сопротивлялось, из его тела били всполохи темного огня, но я уже не чувствовал боли. Дотащив его до арки, я с помощью Мусия почти затолкал Лихо внутрь, как оно вдруг схватило меня за ногу и потащило вслед за собой.

– Баюн, нет! – отец бросился к нам, протягивая мне свой посох.

– Не удержусь...
– просипел, едва не теряя сознание.

Руки, обожженные до костей, уже не могли держать меня на границе арки. А Лихо снова набирало силы, таща меня за собой в черную бездну Междумирья.

И вдруг по всему залу полыхнул яркий свет. Теплый и золотой, как сияющий закат. Подняв голову, я увидел перед собой Аду. Она уже явно пришла в себя, но была какой-то другой. Куда больше, чем себя настоящую, она напоминала сейчас ту, прежнюю Вечёрку – привыкшую к волшбе и нашему миру.Не теряя времени даром, она схватила меня за край плаща и потащила наружу. И откуда только силы взялись в хрупкой девице – ведь удерживала как-то, пока отец не подоспел на подмогу.