Невольница князя
Шрифт:
– Как ты здесь очутилась, Забава? Расскажи, - велел девушке.
– Сон мне снился. Что я по полю бегала, видела… женщин. Светлокосых.
– Мавки или веды, - кивнула Ягиня. – Раньше ведь здесь все иначе было, никто людей не трогал. Наоборот – помогали.
Властимир нетерпеливо мотнул головой.
– А дальше?
– Проснулась от того, что меня волокли впотьмах куда-то. Волхвы или их прислужники.
И опять с языка сорвалось ругательство. Ну точно, заговор это все!
Одно непонятно - зачем забирать наложницу? Властимир еще мог представить, что охотились на него, но тогда бы просто
Мысли роились в голове злыми пчелами. Жалили без остановки, а толку? Что ни придумает – все плохо и кажется пустяком.
– Довольно метаться, князь, - вновь подала голос Ягиня. – Этим делу не поможешь.
– А чем поможешь? И как ты нас отыскала, а? Не сама ли жертву Топям принесла?
– Властимир! – ахнула наложница, но осеклась под его суровым взглядом.
Никому нельзя верить! Особливо ведьме, которую нечисть уж сколько времени не трогает. Старуха же на его выпад осталась спокойна. Только в глазах мелькнули нехорошие огоньки.
– Думай, что говоришь, князь. Нужен ты мне как собаке пятая нога. А спасала я Забаву. Она – благословлённая Ладой. Мавки хоть умом повредились, но чуют родную кровь. Потому не тронули, а всего лишь поиграть решили. Одно плохо - довеском и выкормыш Сварога в Топь пришел.
Ах, значит, так заговорила?! Перед глазами колыхнулось алое марево, но сделать Властимир ничего не успел – на шее повисла Забава.
– Не надо! Молю! – запричитала испуганно. И, обернувшись к ведьме, воскликнула: - Бабушка! Мой князь – не чета другим мужчинам! Он… Он спас меня! Забрал к себе! Не дает в обиду и добр… Не ругайся на него!
И, прижавшись крепче, уложила головушку ему на грудь. Кажется, ерунда вовсе, а пожар ярости тут же пошел на убыль.
Мысли очистились, и уже не хотелось крушить все, что под руку подвернётся. Ведьма тоже поспокойнее стала. Даже улыбнулась маленько. И вновь тронула обереги на шее и задумчиво обронила:
– Когда Лада была жива, то женщины после того, как приносили клятвы и становились ведами, обретали силу. Кто начинал понимать зверей и птиц, иные из хилого ростка за седмицу пышный куст взрастить могли, а были те, рядом с которыми самый озлобленный хищник кротким ягненком становился…
И посмотрела на Забаву. А та раскраснелась пуще прежнего.
– Я не приносила никаких клятв, бабушка.
– Знаю. А только зерно дара никуда не делось. Живёт оно в тебе. И может спасти всех нас, если будешь смелой и отправишься в самое сердце болота.
Властимир аж дар речи потерял. Прижал к себе девушку ещё крепче, заслонил плечом.
– Никуда она не пойдет! Ты чего думала, старая? Новую жертву Топи готовишь?!
– Господин… - ласково позвала Забавушка, но он только цыкнул.
Никаких уговоров! Слишком это опасно.
– А другого выхода нет, князь, - Ягиня тоже встала и, подойдя к печке, погладила сидевшего там кота. – Конечно, я вас отсюда не выгоню. Будете жить, может, день, может, годы... Однако если не успокоить Топь, то худо придется всему Северному царству. Не только мавки злее станут, но и моровое поветрие. Дыхнут болота – и сгорят люди в пламени
лихорадки. Ну так что? Готов ждать?Властимир только зубами скрипнул от злости. Но Забавушка вновь погладила его по плечу, заглянула в глаза.
– Я справлюсь, господин. Обещаю.
– Да и я в стране не останусь, - поддержала ведьма. – Силы мои скудны, однако довести до сердца Топи хватит.
– А обратно?
Ягиня же вздохнула и отвела взгляд.
– Обратно уж как получится. Здесь обещать не могу.
Ну, хоть горькая, а все же правда. Однако как согласиться с ней? Отправить слабую девушку в жадную пасть Топи? Нет! Другое надобно придумать! Но вслух сказал:
– Мне нужно время, чтобы решить.
Утро вечера мудренее. Авось, умная мысль с зарёй родится, как отсюда Забаву вывести. Ягиня настаивать не стала. Только уколола внимательным взглядом.
– Тогда допивайте-доедайте, гости любезные, и собирайтесь уже спать. Кровать, правда, жестка, - кивнула на дерюгу в углу.
– Однако лучше нет.
Да он и не надеялся. В несколько глотков осушив кружку, направился к лежбищу и Забаву за собой потянул. Растянулся на тонкой ткани, девушку к себе на плечо пристроил. Эх, жаль нет мехового плаща! Но ничего. Лютоволк вот тоже к ним сунулся. Втроём уж как-нибудь ночь проведут, не замёрзнут.
А Ягиня подошла к лампадке и коротко дунула, погружая горницу в темноту.
***
Бокша
Бокша метался от стенки к стенке, как ужаленный в одно место. Дурак он, что сюда ехать согласился! Нужно было не скупиться, а нанять две дюжины лихих молодчиков да и перебить княжью стражу ещё на пути в Топи.
Теперь сиди как мышь под веником, мучай себя тяжкими думами – обойдется все или нет?
Остановившись, Бокша со злости пнул свернутое комом одеяло. Вот тебе и волхвы всемогущие! Не смогли девку выкрасть в своем же доме! Дурман не подействовал, и светлокосая дрянь удрала. А за ней князь бросился. Защитничек, чтоб его бесы драли!
– Что б вы твари, сгинули в страшных муках! – зашипел сквозь зубы.
И ему вторил скрип лестницы - кто-то спускался.
Бокша привычным движением перехватил меч. Есть у него чем незнакомца встретить! Но это оказался всего лишь волхв.
– Собирайся, быстро! – обронил, с трудом переводя дух. – Стража про ходы знает!
Бокша заковыристо ругнулся, но, не тратя времени на спор, схватил сумку.
– Оберегов мне новых дай! – велел только, и волхв протянул связку.
А Бокша не отказался бы от двух! Даже тут, под землёй, до него доносились визги нечисти.
И послушник, что приносил еду, весь трясся. Это привычный-то жить около Топей мужчина! Страшно представить, что творилось наверху. Но волхв поспешил обнадежить.
– Топь худо-бедно успокоилась. Видно, сгинули и девка, и князь.
Славно было бы! Слишком далеко все зашло, и Бокша не собирался рисковать своей головой ради мести.
Вернется в свои владения – возьмётся за сестер меченной. Все равно, если князь сгинул, пойдет борьба за трон, и уж точно никто не вспомнит о наложнице, не станет защищать ее семью. А если князь выжил… что ж, и в таком случае девкам не жить. Сумеет их выкрасть заодно со старухой-травницей. Следы же этого скроет пожаром.