Невольница князя
Шрифт:
Ага… Стало быть, и оружие у ведьмы-Ягини имеется. Пальцы ухватили комок тряпья, под которым угадывались очертания кинжала. И верно, добрая находка оказалась! Не так хороша, правда, как их кузнецы делали, а все же для защиты сойдет.
Не успел Властимир как следует осмотреть кинжал, а кот уже метнулся к дверям. Начал скрести когтями. А потом раз – и проник в мелкую щель под порогом. От неожиданности Властимир замешкался, решая, не мерещится ли ему? Слишком крохотной была лазейка. Разве что мышь сумела бы протиснуться, но точно не кот.
– Гр-р-р!
– рявкнул Серый и боднул лбом в ноги.
Мол,
Властимир не стал спорить. Выскочил на крыльцо, огляделся и, вдохнув гнилостный болотный запах, в один мах спрыгнул на землю. Сапоги тотчас по щиколотку утонули в земле. Вот погань!
– Мяу! – заорал кот, приплясывая около одного из посохов с черепом.
А потом ударил по нему лапой, и глазницы вспыхнули. Однако свет в них теплился едва-едва. Видно, слишком мало силы у лесного духа.
Но и так сойдет!
Властимир видел, что меж скрюченных деревьев начали появляться мавки – злые и голодные. Того и гляди кинутся всей гурьбой.
Подхватив посох, Властимир кивнул ожидавшим его зверям. Надо бежать! Сумерки становились все гуще - видно, проспал он до вечера. Только бы Забава недалеко ушла! А ведьме он все же свернет шею.
Глава 23
Тьма вокруг них колыхалась, будто студень. Высовывала черные языки, пробовала схватить, но, обжегшись о пятно света, снова шипела и пучилась. Ужас!
– Скоро уже, почти пришли, - хрипела Ягиня, утирая взмокший от пота лоб.
Забава понимала, что ее усталость не от ходьбы по буеракам и кочкам. Но ничего не могла сделать! Разве что под локоть держать и вести Ягиню к сердцу Топей – некогда драгоценному Источнику.
– Раньше там живая вода текла, - так рассказывала старуха. – Но не ручейком, а по малой капле сочилась с веток дуба. Своими могучими корнями он вытягивал из матушки-земли силу и соком ронял ее в каменную чашу. Белая она была, что снежок, а на ощупь теплая… Летней порой седьмого года, когда день равен ночи, веды забирали дар Лады. Один лишь крохотный пузырек! Но он мог вернуть жизнь и здоровье нескольким людям. Но теперь там отрава одна. Сгнило великое древо, рассыпалась чаша, а на осколках вместо живительной влаги из-под земли выступила черная роса. Стоит ее коснуться – и замертво упадешь.
Забава обещала, что и близко не подойдет к ядовитым каплям. Ягиня кивала, а потом снова принималась рассказывать какими красивыми были Сады до случившегося горя.
Но чем глубже пускала их Топь, тем тяжелее было двигаться. Не только из-за нечисти – ноги будто налились свинцом, голова закружилась, будто мрак вытягивал из тела жизнь, меняя ее на слабость и стылое отчаянье.
Забава едва переводила дух, тряслась вся, а уж Ягиня и вовсе с лица спала.
Вдруг свет, исходивший от посоха, выхватил из мрака тропку, и в груди шевельнулась надежда. Неужели они близко?
Но не успела Забава обрадоваться, как по Топям пронесся стон и хохот. Мертвячки, вившиеся рядом, встрепенулись и разом сгинули. Тьма тоже отступила, обнажая колючие кусты и хилые деревья. А Ягиня блаженно выдохнула.
– Уф… Никак русалки новую игрушку отыскали.
Забава за сердце так и схватилась.
– Князь!
Рванула обратно, но ведьма перехватила
ее за локоть и сжала с неожиданной силой.– Стой, дура! Не может быть он, спит крепко!
Но Забава только головой мотнула. Ложь! Нутром это чуяла!
– Пусти, бабушка. Там Властимир! Идет за нами!
– Нельзя!
От бессилия она чуть не расплакалась. Умоляюще взглянула на Ягиню, однако в ее тусклых глазах не нашла понимания. Старухе было все равно. Для нее князь так – еще один мужик, к тому же запятнанный благословением Сварога... Такого недурно и в расход пустить.
От ужасной догадки перехватило дыхание. Как рыба, Забава хватала ртом воздух, но никак не могла вздохнуть.
– Ты… ты знала! Нарочно его на погибель оставила!
Но ведьма упрямо вздернула подбородок.
– Глупости! Да, он мог проснуться. Сил у меня теперь мало! Однако за шиворот его никто из избы не волок. Сам дурак, что бросился следом.
И столько твердости было в ее словах. Столько непогрешимой веры… Ягиня ни капельки не считала себя виноватой. Все, что ей важно было – успокоить нечисть. Забава глубоко вздохнула и отступила в сторону, почти к самой границе света.
– Может, он и дурак, - ответила тихо, - зато не лжет, а еще смелый! Уведи его отсюда. А я… Я попробую совладать с мавками.
И, не давая себе мгновенья подумать, Забава бросилась в тьму.
По ушам тут же ударил шепот и протяжное шипение.
– Сес-с-стрица…
– Помоги нам!
– Спаси ее!
– Сестрица…
А потом тьму вспорол громкий детский крик. И столько боли в нем было! Столько отчаянья, что Забаву аж до нутра перетрясло. Не разбирая дороги, она кинулась вперед. Нужно найти этого ребенка. Сейчас же!
– Мама, мама… - надрывно плакала… девочка? – Больно! Помоги, мамочка….
И впереди показалась крохотная детская фигурка. Привязанная к дереву, без платья и вся в крови, малышка повисла в путах изломанной куколкой.
Ноги так и подкосились.
Забава кинулась на помощь, но из-под земли вдруг выросла колючая изгородь кустарника.
– Не пройдеш-ш-шь, - шипели ветви. – Не пус-с-стим.
И топорщили острые колючки.
Вот только этим ее было не испугать! И Забава с силой принялась раздирать преграду, не думая про боль и выступившую из ран кровь. Кустарник застонал, будто живой. Брызнул ядовитым соком и проклятьями, но Забава видела перед собой лишь измученного ребенка.
Скорее, скорее к ней! Еще можно успеть!
И, слово услышав ее мысли, ветви рассыпались прахом. Но вместо их вокруг расплескалась черная вода. А в лицо пахнул знакомый солоновато-едкий запах.
Да ведь это Чудь, только меньше!
Подхватив изодранные колючками юбки, Забава ринулась на встречу волне. Как будто в разъедающую соль прыгнула! И все муки, что она испытала, прорываясь сквозь колючки, показалась невесомой лаской! Хуже, чем наказание плетью, ужасней содранной кожи.
Кажется, Забава даже кричала, но все равно шла. Сквозь мутную пелену слез пыталась разглядеть, куда ей ступать, помогала себе руками… А время будто замедлилось, как в дурном сне, растягивая агонию в вечность. Но Забава не думала поворачивать назад. Ее помощи ждала маленькая девочка! Дочка прислужницы…