Невольные герои

– И чем же вы платили лихоманкам за их помощь?
– внезапно спросила Нарька, едва сдерживая гнев. Вокруг ее фигуры разлилась природная мощь изумрудного сияния, и толпа поспешила отшатнуться от чародейского огня.

Знахарь подбоченился.

– Дитя какое чахлое раз в год им отдадим али преступника, и вроде как квиты. Выгодная сделка.

Он был настолько уверен в своей правоте и превосходстве, что даже не осознавал жути подобного контракта. Секунду подруга смотрела ему в глаза, явно читая мысли и все его былые прегрешения. Не на шутку испугавшись пронзительного взгляда, знахарь поспешно добавил:

– Дык...Бандитов на большой дороге всегда много, а ребятенка - так и второго родить можно.

Ох, зря он это сказал. В тот же миг с тонких эльфийских пальцев соскользнула смертоносная молния - и "благодетель" деревни повалился бездыханным.

Толпа ошарашено оцепенела, а затем, не найдя достойного кандидата в лидеры, стала позорно отступать, то и дело бормоча извинения вперемежку с проклятиями. Я их понимала. Застывшая в седле подруга являла собой живое воплощение Рианы - богини мести.

Я бросила взор на друида - он выглядел ошеломленным. Мда, вот и увидел он другую сторону Нарьки, точнее Донары-эль-Дрэго, главы вольного отряда, не юной хрупкой девушки, а суровой воительницы, карающей убийц. Будем надеяться, что это его не напугает.

Легонько сжав коленями бока Вьюна, я направила единорога к переправе. Значит, придется справляться самим.

Но в кои-то веки судьба решила смилостивиться...

– Погодьте!
– проскрипел вдруг стариковский голос, и от толпы отделился белобородый дед в льняной рубахе и заплатанных штанах - здешний староста.
– Неправы мы были, колдуна этого слушая. Поработали б побольше, зато совесть чистой была. А теперь всю оставшуюся жизнь грехи замаливать. Словно зачаровал нас ведун проклятый. Вы уж не серчайте. Мы переправу живо обеспечим.

Крестьяне, было, снова зашумели, но дед предупреждающе поднял руку и вонзил обличающий взгляд в толпу.

– Моего внука, помощника единственного, до дна испили лихоманки в прошлом году. А ты, Семен, не помнишь, что ль, как два года назад по братишке своему младшему, непутевому, убивался? Или ты, Аглафья, забыла, как давеча умоляла колдуна внучку твою отпустить, злата-серебра предлагала? Только суммы достаточной набрать не смогла. Я так считаю - коль уничтожили эти дети зло, с которым взрослые справиться не могли, то честь им за то и хвала.

К моему изумлению, пламенная речь старика возымела эффект, и крестьяне, опустив вилы и топоры, стали расходиться по домам. Впрочем, держась по-прежнему холодно и недоверчиво. Ну, нам с ними дружбу долгую не водить. Помогли б через реку перебраться - и хорошо. А то, боюсь, версту вплавь нам не осилить.

В роли переправы выступил плот, наполовину поросший кипреем и явно давно вышедший из эксплуатации.

– Э, дедушка?
– я окликнула старосту, ласково осматривающего свое сокровище и маскирующего особливо большие дыры досками.

– Да, внученька?

– Вы уверены, что он на ходу?

Старик ободряюще улыбнулся.

– Не страшись, внученька, я на нем еще по молодости на тот берег сплавлялся.

– Потому и волнуюсь, - буркнула я, не сдержавшись. К счастью, дед моих слов не расслышал или сделал вид. В любом случае, ругаться не стал. Посопел то ли возмущенно, то ли по привычке, попыхтел на бездеятельную молодежь, что-то, молча, заколачивая - и, наконец, с кряхтением разогнулся.

– Ну вот, детки, готово. Плот - почти как новый. Вы не тревожьтесь, он сотни раз реку пересекал, дело свое ведает. Помню, когда я еще дитем несмышленым был, знатный маг его тогда зачаровывал, из самого Столима приезжал, на нашу просьбу откликнулся. Лучший ученик ихней академии волшебной. Чем-то на спутника вашего смахивал, разве что волосы покороче были, да лицо посвежее. Может, дед его?

Я лукаво посмотрела на проходящего мимо Диона и заметила, как тот покраснел от услышанной похвалы. Дед? Да нет, он сам был тем юным магом, запомнившемуся босоногому мальчишке. Полвека минуло, мальчик состарился, а Хранитель все такой же. Интересно, есть ли на земле места, где он не побывал?

– Ну, счастливо, деточки! Берегите себя. Да защит вас Марин*!
– добродушно попрощался с нами староста, и мы в абсолютном, практически благоговейном молчании погрузились на плот.

В целом, в Мурман мы добрались через три дня, без особых приключений и неприятностей. Это был для меня своеобразный период адаптации к новой жизни - жизни без магии. Многим, казалось бы, элементарным вещам приходилось учиться заново. Было трудно. Никогда раньше я не задумывалась, как часто использовала магию в бытовых целях.

Друзья несказанно помогли мне в то время. Даже Элиас, столь необщительный со мной, вызвался учить меня основам алхимии. Останавливаясь на ночлег или передохнуть, меня жестоко гоняли по боевым искусствам, оттачивая позабытые навыки обороны и атаки, обучая новым. Вьюн, трепетно любящий свою хозяйку, частенько поглядывал на меня, шатающуюся после подобных тренировок, печальными сиреневыми глазами и тихо, совсем по-человечески, вздыхал.

Я училась понимать лес, вслушиваясь в него и представляя его единым существом. Тем самым, чувства мои обострились до предела. Постепенно, ощущение пустоты исчезало.

Однако порой, забывшись, я складывала в сложный пасс руки, и долго, в недоумении смотрела на пустые ладони. Но ни искры, ни малейшего колебания Силы не проявлялось в воздухе.

Глава 8

Даже пираты подвержены морской болезни ("Горькая правда жизни", книга друида Эль'лиаса).

Было уже далеко за полночь, и на башне Восточных Ворот огромные серебряные часы давно отзвонили к тушению огней. По правде говоря, трактирщик не слишком-то доверял этому новоявленному изобретению и создавшим его механикам-магам, как и приставленным к башне стражам, да и всем жителям Мурмана в том числе. Однако сразу после громоподобного боя улица затихала и погружалась во мрак, а завсегдатаи торопились по домам. Тогда массивные двери и ставни закрывались до утра, а уставший за день хозяин и прислуга шли спать. Трактир у самой кромки Призрачного моря всегда пользовался дурной славой. Поговаривали, что в округе бродят души погибших моряков, выискивая кого бы затянуть к себе на дно. Мало кто рисковал соваться на побережье ночью...

"Так какого морского стучат в дверь?" - раздраженно подумал трактирщик, справедливо рассудив, что час был малоподходящий для посещений.

Однако колебался он недолго. Привычки сказывались.

– Кто стучит?
– свирепо осведомился бывший пират, держа в руках огромный тесак и готовый ко всему.

В ответ послышался отчетливый женский голос...

– Дион, ты уверен, что мы едем в правильном направлении?
– в который раз спросила я у демона и вновь получила утвердительный кивок и обиженный взгляд.

– Между прочим, я прожил здесь пять лет.

– А не был сорок пять, - заметила я с сарказмом.
– Ди, городам свойственно меняться. Что-то строится, то-то рушится.

Хранитель фыркнул.

– Поверь мне, этот трактир простоит еще ни одну сотню лет.

– Почему?
– заинтересовалась Нарька, небрежно отмахиваясь от ночных мотыльков.

– Увидите, - с загадочной полуулыбкой ответил демон и уверенно свернул в очередной переулок.

Со вздохом сжав колени, я чуть ускорила единорога. Вьюн возмущенно заржал. Ему явно не нравился город, здесь не было свободы и простора, а серые каменные здания угнетали его вольную натуру.