Неживая, Немертвый

— Весьма бестактный вопрос, юноша. Как, вынужден признать, и мой поступок, однако, с учетом обстоятельств, я посчитал его допустимым, — сказал фон Кролок. — Фроляйн Шагал не откликнулась на призывы Куколя, явившегося напомнить ей, что пора одеваться к празднику. Мой слуга забеспокоился, однако войти в ванную комнату к юной девице не решился и позвал меня. И поскольку из женщин в замке находится лишь фрау Дарэм, которую еще необходимо было отыскать, я счел ситуацию достаточно тревожной, чтобы нарушить правила приличия. Как выяснилось, не напрасно.

— Насколько плохо ее состояние, Ваше Сиятельство? — уточнил профессор, который, пожалуй, двигался в полумраке замковых коридоров с не меньшим проворством, чем его ассистент.

— Не так плохо, как могло бы быть, — откликнулся фон Кролок. — Однако фроляйн Шагал явно не в себе, и меня это очень беспокоит. Сознание ее спутано, она с трудом понимает происходящее, и, увы, я совершенно не представляю, что следует предпринять. Я не врач, к тому же я в точности не знаю, что с ней произошло.

Фон Кролок изобразил на лице крайнюю степень удрученности, прибавив к ней долю волнения — не слишком большую, но уместную для хозяина, с гостем которого случилась беда. Достоверно играть человеческие эмоции было не трудно — это он понял еще в бытность свою при дворе. Вот только, в отличие от сына, который обожал развлекать себя подобным образом, в этой игре граф, по большей части, не находил для себя ни смысла, ни интереса.

— Прошу, — на шаг опередив рвущегося вперед, словно молодой сеттер, Альфреда, граф распахнул перед гостями дверь в комнату Сары. — Фроляйн Шагал, эти господа должны быть вам знакомы. Они любезно согласились сопроводить вас домой. Верно?

— Сара, что с тобой?! Тебе плохо?! — ассистент профессора бросился к предмету своего обожания, едва ли обратив внимание на слова графа, и порывисто схватил тонкие ладони фроляйн Шагал, обеспокоенно вглядываясь ей в лицо.

Профессор же неопределенно промолчал, тоже рассматривая девушку. Разве что разглядывал он не лицо юной Сары, а ее шею, на которой для охотника на вампиров не обнаружилось ровным счетом ничего интересного. Открытое платье и забранные наверх волосы фроляйн Шагал не давали фантазии Абронзиуса ни малейшего простора для подозрений.

— Вижу, девушка успела переодеться? — задумчиво пробормотал он.

— Не думаете же вы, что я отправил бы ее домой в одном исподнем? — фон Кролок удивленно приподнял брови и добавил: — Профессор, не могли бы мы обменяться с вами парой слов, пока ваш ассистент так занят?

Бросив косой взгляд на Альфреда, отчаянно пытающегося выяснить, насколько же на самом деле велика угроза здоровью его рыжеволосой возлюбленной, которая в ответ то хмурилась, то рассеянно улыбалась, но руки свои из хватки молодого человека освобождать не спешила, Абронзиус кивнул и, повинуясь жесту графа, отошел вместе с ним к окну.

— Я слушаю вас, Ваше Сиятельство, — как и всякий раз, когда взгляд профессора обращался на графа, в его глазах легко читалось напряжение и, вместе с тем, некий боевой задор, весьма редкий для людей его возраста.

— Фрау Дарэм известила меня о ваших подозрениях, — сухо бросил в ответ фон Кролок. — Честно признаться, я не ожидал, что мое гостеприимство будет иметь подобный отклик, и тем более, не могу сказать, что я польщен. Более того, Куколь известил меня, будто вы в мое отсутствие пытались вломиться в семейный склеп, а это, позвольте заметить, выходит за любые рамки приличий. Я принял вас в своем доме и, если не ошибаюсь, не совершил ничего дурного по отношению к вам или вашему спутнику. Напротив, из глубочайшего уважения к вам и к вашим трудам, поклонником которых я являюсь, я сделал все, чтобы вы чувствовали себя желанными гостями, так что едва ли способен понять, чем заслужил подобное отношение. А посему я прошу вас покинуть мой дом прямо сейчас, поскольку у меня нет ни малейшего желания более принимать вас под своей крышей. Время еще не слишком позднее, и мой слуга отвезет вас в деревню, доставив прямиком к трактиру.

— Прошу прощения, граф… — немного обескураженный холодным тоном и ментальным напором фон Кролока, начал Абронзиус, однако тот жестом попросил его замолчать.

— Я не вправе осуждать ваше научное рвение, профессор, — сказал он, мягко, но неумолимо давя на сознание своего собеседника. — Вы вольны верить или же не верить в то, что прискорбное состояние фроляйн Шагал не является моей виной. Однако, она провела здесь уже пару дней — и, как видите, укусов на ее шее не появилось. И да, я прекрасно видел, на что именно вы обратили свое внимание в первую очередь. Полагаю, мне стоит радоваться хотя бы тому, что вы или же ваш ассистент, в попытке проверить свою теорию, не всадили мне в спину ваш грозный осиновый кол. Не хотелось бы так нелепо истечь кровью прямо накануне бала, — фон Кролок усмехнулся, а затем, выдержав паузу, раздраженно добавил: — И, тем не менее, дабы не оставить между нами никаких недомолвок, я готов пожертвовать некоей частью своего личного пространства и предлагаю вам самолично убедиться, что сердце мое работает так, как и положено. Если не ошибаюсь, согласно вашей теории, биться оно не должно, не так ли? Только, прошу, побыстрее, мне подобные унижения не доставляют ни малейшего удовольствия.

Граф сосредоточился и, заложив руки за спину, испытующе и недовольно посмотрел на Абронзиуса с высоты своего роста. Он почти не сомневался, что, даже несмотря на резкую отповедь, профессор не упустит шанса провести эксперимент. Тем более, что «отношения» их с фон Кролоком и так были всерьез испорчены.

Сердце повиновалось своему хозяину далеко не сразу, так что колебания Абронзиуса, прежде чем он отточенным жестом, свойственным скорее врачу, нежели ученому теоретику, все же приложил ладонь к груди фон Кролока, оказались весьма кстати.

— Есть ли у вас ко мне еще вопросы? — отсчитав пять ударов, граф сделал полшага назад, с облегчением позволив себе расслабиться и ощущая себя чертовски уставшим. Ему следовало торопиться — сердцебиение порядком истощало, так что запах живой крови все настойчивее щекотал его обоняние, призывая немедленно восполнить упадок сил. Пожалуй, без той энергии, которую вчера фон Кролок столь щедро получил в дар от Нази, он едва ли сумел бы сейчас сдержаться.

— Нет, Ваше Сиятельство, — профессор, нахмурившись, покачал головой и произнес: — Вынужден принести вам свои искренние извинения, однако… черт возьми, все признаки позволяли предположить, что мои подозрения верны! Визит вампира и последующее его исчезновение из ванной юной Шагал, чеснок, ваш странный слуга, бегство девушки и то, что она оказалась в вашем замке, показания трактирщика, рассказы местного блаженного, в конце концов! Мне казалось, я так близок к цели!

— Ну, это, почтеннейший, меня абсолютно не касается, как мы только что выяснили, — фон Кролок скривился, но, смягчившись, добавил: — Я вполне допускаю, что в окрестностях действительно водятся вампиры, профессор, и что один из них действительно навещал фроляйн Шагал. Вы говорите, в тот раз дело случилось в ванной? Быть может, сейчас история повторилась, и состояние юной Сары объясняется вовсе не ударом, а пресловутым вампирским «магнетизмом». Судить не мне. Скажу лишь, что мой уединенный образ жизни для людей в деревне, подозреваю, прекрасный повод сочинять всяческие жутковатые байки о моей персоне, и вы, как человек с образованием, надеюсь, в конце концов, сумеете отличить правду от вымысла. Равно как, несмотря на возникшее между нами недоразумение, надеюсь я и на то, что вы, рано или поздно, все же найдете то, что ищете. Полагаю, сани уже готовы, так что не стоит вам заставлять Куколя ждать. Что бы ни случилось с фроляйн Шагал, ей определенно требуется отдых.

С этими словами он отвернулся от продолжающего что-то сокрушенно бормотать себе под нос Абронзиуса и окинул взглядом пару, сидящую на краю постели. Сара, как тут же выяснилось, успела задремать, обессиленно опустив голову на плечо своего «рыцаря». Сам же Альфред все это время, похоже, внимательно прислушивался к разговору, потому что в ответ на взгляд графа утвердительно кивнул и аккуратно потряс возлюбленную за плечо.

— Сара! Сара, проснись, нам нужно идти!

— М? — девушка вяло шевельнулась, открывая глаза. — Я не сплю, нет… куда идти? Зачем?

— Нам пора возвращаться домой, тебя… мама ждет, волнуется, — Альфред немного замялся.

— Всего доброго, Ваше Сиятельство, — профессор кивнул, явно пребывая где-то глубоко в собственных мыслях, и фон Кролок мгновенно почувствовал себя «отработанным материалом». — Еще раз приношу свои извинения за этот инцидент и благодарю вас за оказанный прием. Ах, а какая прекрасная была теория…

— Извинения приняты, профессор, — граф кивнул в спину удаляющегося, продолжающего на ходу перебирать звенья своих логических измышлений Абронзиуса. И, обратившись к его ассистенту, уже успевшему поднять сонную фроляйн Шагал на ноги, негромко позвал: — Молодой человек…