Неживая, Немертвый

— Однако, не стоит сбрасывать со счетов способности вампиров к гипнозу, — очевидно, принимая условия игры, возразил Абронзиус. — Если уж вы, по вашему заявлению, демонолог, вы об этом, без сомнений, знаете.

— Знаю, — Нази покивала и в свою очередь поинтересовалась: — Вы хоть раз видели попавшего под «очарование» человека? Уверена, что да. Вот и скажите мне, профессор, как вам кажется, я похожа на жертву гипноза?

На лице Абронзиуса впервые отразилось нечто, похожее на сомнение. Он снова обвел Нази внимательным взглядом, который она, как и прежде, постаралась выдержать с максимальным хладнокровием.

— Хм… какие любопытные кровоподтеки, — наконец, протянул он, и Дарэм, спохватившись, одернула длинные рукава своего платья.

— У всех свои пристрастия, — криво усмехнувшись, сказала она. — Ваше ночное появление отвлекло нас с графом от иных занятий, если вы понимаете, что именно я имею в виду. Надеюсь, столь интимные подробности не входят в сферу ваших интересов?

— Ни в коем случае не входят, — профессор покачал головой, тактично отведя глаза в сторону, хотя уж каким-каким, а смущенным он точно не выглядел. — Прошу простить мою стариковскую бестактность, Анастази.

— Пустое, — отсутствие в поведении Дарэм признаков одурманивания вкупе с информацией о бурной личной жизни графа явно повергло Абронзиуса в некоторое замешательство, которое Дарэм поторопилась использовать. — Лучше расскажите мне, как именно вы намереваетесь бороться с высшими вампирами, когда, наконец, их обнаружите? Вчера я заметила в вашем арсенале осиновый кол, однако, должна предупредить вас, что это оружие эффективно только против упырей.

— В самом деле? — вскинул голову профессор, в глазах которого вновь зажегся огонек жгучего интереса. — Я полагал, что это средство безотказно!

— Боюсь вас разочаровать, но так вы разве что испортите вампиру костюм и немного замедлите его, — Дарэм улыбнулась самыми уголками губ. — Скорость регенерации у него куда выше, и он практически неуязвим, так что только разрыв связи между разумом и телом способен по-настоящему вывести его из строя. Я имею в виду отсечение головы. Вы слышали теорию о том, что высший вампир способен регенерировать даже из праха?

Все дальше затягивая профессора в хитросплетения мифов и фактов о нравах вампиров, Нази с аккуратностью и осторожностью человека, выстраивающего карточный домик, прощупывала его познания, по возможности мягко развенчивая самые опасные и самые близкие к истине догадки. Она отчаянно надеялась, что ее красноречия хватит, чтобы Абронзиус действительно поверил — искать высших немертвых в стенах замка глупо, и с каждым новым доводом, попадающим в цель, Нази все полнее и отчетливее ощущала себя предателем. Впрочем, еще накануне ночью, раз за разом перебирая в голове все возможные варианты, Дарэм пришла к выводу, что собственная профессиональная честь — вполне посильная плата за несколько человеческих жизней.

*

— …и таким образом, жизненный цикл высшего вампира теоретически бесконечен, но идеальных условий, при которых это было бы возможно, на практике не существует, как не существует и вечного двигателя. Именно поэтому, профессор, высшие вампиры, которых мне доводилось встречать, редко когда бывали старше полутора сотен лет…

— Профессор! Профессор, помогите!

Абронзиус и Нази почти синхронно вздрогнули, отрываясь от разложенных между ними на столе листов бумаги, вкривь и вкось исписанных заметками: частично рукой самого профессора, частично — рукой Дарэм.

— Что там такое? — Абронзиус недоуменно нахмурил кустистые брови. — Да это же Альфред! Прошу простить, Анастази.

С необычайным для своего возраста проворством профессор вскочил с места и, подхватив свой весьма странно смотревшийся в условиях карпатской зимы зонт, скрылся за стеллажами. Бросив обеспокоенный взгляд в окно, Нази убедилась, что за время разговора, которым она сама успела не на шутку увлечься, солнце окончательно скрылось, знаменуя наступление самой долгой ночи уходящего года.

Вопль, на этот раз даже не оформленный в слова, повторился, и Дарэм, бросив последний взгляд на налившееся чернильной синевой небо поспешила следом за профессором, чей дребезжащий голос лишь дополнил вакханалию криков и повизгиваний в дальнем углу библиотеки.

— Вот как! И на что это я тут должен любоваться?! — громко возмущался он. — Как вам не стыдно, молодой человек!? Да пропадите вы пропадом, разрази вас гром! А ты? Тебя-то как угораздило, начинающий ученый!? Я тебе что велел делать? Что, я спрашиваю? Я велел тебе побеседовать с фроляйн Шагал! И что я вижу?!

Сцена, открывшаяся глазам Дарэм за следующим рядом стеллажей, пожалуй, была достойна кисти какого-нибудь живописца. Красный, словно маковое соцветие, ученик профессора сидел прямо на полу, вжавшись спиной в одну из книжных полок, галстук его сбился на сторону, а в широко распахнутых глазах плескался ужас и, как ни странно, гнев. Напротив него, почти в точно таком же положении сидел взлохмаченный и жутко возмущенный Герберт, над которым с очень угрожающим видом нависал сам Абронзиус, тыкающий в графского наследника зажатым в руке зонтом.

— Это ты его спровоцировал? — обернувшись к Альфреду, сурово осведомился профессор, обвиняюще указав на молодого человека пальцем.

— Я?! Это все он! — захлебываясь воздухом, откликнулся тот.

— Да что я такого сделал?! — Герберт, пользуясь тем, что Абронзиус на секунду отвлекся, проворно вскочил на ноги и принялся отряхивать от пыли светлые брюки. — Сколько шума из ничего. Я же не думал, что ты такой истерик! Так мило болтали, и вот, пожалуйста… Не хотел идти со мной на праздник — мог бы просто сказать, а не швыряться в меня книгами! Вандал!

— Содомит! — не остался в долгу Альфред, который тоже успел подняться с пола и теперь яростно сверкал глазами на графского сына.

— Как грубо… Ну и что? — Герберт поправил растрепавшиеся волосы. — Это, по-твоему, повод меня бить?!

— Это не повод меня… трогать!

— Оба хороши! — безапелляционно заявил Абронзиус и, схватив своего ассистента за плечо, подтолкнул в сторону выхода. — Пойдем, молодой человек! Твое поведение и моральный облик мы обсудим позднее. А вам должно быть стыдно! Это неслыханно! Куда только смотрит ваш отец!

— Уж точно не ко мне в постель, — негромко, так, чтобы удаляющиеся охотники на вампиров не смогли его услышать, хмыкнул Герберт и, бросив на Дарэм насмешливый взгляд, добавил: — У него и в своей есть на что посмотреть.

— Какая изысканная колкость. Долго придумывал? — Нази досадливо поморщилась и, не дожидаясь ответа, спросила: — И что ты такого сделал с беднягой, что он начал вопить?

— Ничего особенного, — Герберт пожал плечами. — Как я понял, наша милая Сара отказалась ответить на его чувства, и Альфред решил, что сборник советов для влюбленных ему чем-то поможет. Я же просто проходил мимо и решил… поддержать беседу. В конце концов, отец вчера выражал надежду, что мы с ним подружимся, так что должен я был с чего-то начать. Сделал ему пару комплиментов и даже, как радушный хозяин, пригласил составить мне компанию на балу…