Ниоткуда с любовью

— По моей глупости, да? Потрясающее отношение к начальнику.

– Ну вот, опять! — всплеснула Маша руками. — Ладно. Все, этот разговор не имеет смысла.

Она отвернулась от него, отгородившись скрещенными руками и мыслями. За окном была весна, конец апреля, но смута в ее душе была вполне себе осенняя.

Красовский затеял этот разговор в надежде помириться, чтобы хотя бы не бегать друг от друга, а в итоге, похоже, превратил их разногласия в непреодолимую стену. Очень хотелось закурить и чашку кофе, но уходить отсюда не стоило, по какой-то детской глупости он боялся оставлять ее одну, будто это только усугубило бы их отношения. Отношения, которых нет, — напомнил он себе.

Прошло еще пару минут, и она вернулась на свое место, и когда начали влетать и лихорадочно рассаживаться сотрудники по местам, Маша и Олег сидели в спокойном выжидательном молчании. Маша щелкала кнопками телефона, Красовский копался в каких-то архивах и мрачно выкидывал ненужные бумаги.

– О, превосходно. — Заявил он, вставая с места. — Можем и начать для разнообразия! Я понимаю, что вы все до жути творческие люди, но я почему-то нахожу в себе силы приходить вовремя, хотя у меня куча дел и еще нужно съездить на объект!

— Шеф не в настроении, — прошептал кто-то. Кто это был — Маша так и не успела определить.

– Попрошу дискуссии о моем настроении не устраивать. Не на базаре! — рявкнул он от окна. Дорвался, наконец, до открытой форточки и закурил. — Ну что ж, Елена, мы вас слушаем. Прошу, приступайте.

Маша углубилась в переписку с Женькой. Впервые работа занимала ее очень мало, и она не слушала отчет своей почти что коллеги и их жаркие споры с Красовским.

Сестра сообщала о том, что карантин, наконец снят, и сегодня вечером ее можно будет навестить. Так как утром этот номер не прошел, Машу опять не пустили в больницу, она решила отправиться к Женьке в самое ближайшее время.

– Михаил, как насчет того, чтобы поделиться своими замыслами? — услышала она сдержанный голос Красовского. — Раз уж ваша подопечная так занята посторонними делами!

Последняя реплика предназначалась явно для Маши. Она подняла голову и обнаружила, что на нее все смотрят.

– Разве я не работаю? — тихо проговорила она.

– Что-то не заметно. Михаил, чем вы вообще занимаетесь целыми днями, почему я не вижу никакой производительности?

– Мы показывали вам все на прошлой неделе. — Поднял голову Михаил, который занимался тем же, чем и Маша — переписывался, но отнюдь не с родственниками, а со своими многочисленными подружками, которых он прятал от жены.

— Ключевое слово — на «прошлой»!

Маша вскинула голову. Особенно приятно было оказаться в категории работников наподобие ее наставника Михаила. Она даже представляла, что сказала бы сейчас Елена, если бы кто дал ей слово: «Ну, какой наставник, такой и стажер!»

— Мой проект — здесь, — Маша указала на папку. — Вы прекрасно знаете, что у меня все готово.

– Побольше интереса к работе, Сурмина! Меня интересует не только то, как быстро ты выполняешь задания, но и как качественно. И как относишься к работе. В последнее время у тебя одни посторонние темы в голове! Никакого желания работать! — Он обошел стол и неожиданно вытащил из ее руки телефон, который она держала под столом в руке. — Вот об этом я и говорю. — Он бросил телефон на стол. — Нам, конечно, жутко интересно, с кем ты ведешь жаркую переписку, но еще больше нас интересует твоя так называемая работа.

– Отлично. Отлично. — Маша встала, взяла папку. Руки ее дрожали от едва сдерживаемого гнева. — Превосходно.

Все ждали в полном молчании. Еще секунду и Красовский, казалось, лично придушит ее. Забавно, что раньше, на первых подобных отчетах, Маша жутко боялась чего-то подобного. Но Красовский всегда оставался неизменно вежлив, спокоен и ироничен. А сейчас, когда она увидела его, наконец, таким, ей уже совсем не было страшно. Просто сегодня она лишь слегка его ненавидела, вот и все.

Она разложила перед начальником макет дома, который нужно было переделать, соответствуя вкусам и желаниям заказчика, сохраняя стиль и здравый смысл.

Но стоило ему углубиться в изучение, как ее телефон, все еще лежащий на середине стола, ожил.

Все замерли. Лена слегка улыбнулась, Маша насторожилась, Красовский вскинул голову.

– О, как вовремя! — поощрил он звонок неизвестного. — Ну давай, возьми, сколько можно стоять столбом!

Маша потянулась и схватила телефон. Собралась сбросить, но увидела, кто звонит и нутром почувствовала — не стоит.

– Извините, — прошептала она, чувствуя, как сердце начало колотиться в груди с бешеной скоростью.

– Отлично, самое время отвечать. А мы пока пойдем, выпьем по чашечке кофе, пожалуй, да?

Но Маша уже его не слушала. Сказав два слова в ответ, она бросила трубку в сумку и подхватила ее со стула.

— Сурмина, ты куда? Я тебя не отпускал!

– Извините, я должна уйти. — Сказала она, не глядя на Олега, и через секунду ее быстрые шаги раздавались уже в коридоре.

— Мда, — протянула Лена, внимательно следя за реакцией Красовского. — Чем дальше, тем все наглее.

– Похоже, что-то случилось, — глядя вслед Маше, заметил архитектор Илья. Олег переглянулся с ним и мрачно кивнул головой.

Михаил откинул накрахмаленную манжету и взглянул на часы. До конца рабочего дня оставалось еще три часа. Мда, какая скука!..

* * *

Когда-то они с Рудиком придумали: если наваливается гора проблем, совершенно ненужных и, казалось бы, необратимых, единственный выход — отправить их в дальнее плавание.

Они брали пустую коробку из-под обуви, сооружали из нее корабль, делали из листа белой бумаги паруса, прикрепляли ко дну. Не забывали написать название корабля, ведь это было очень важно — знать, что отправляешь: «Тяжкий груз». И в этот самый корабль они сваливали все проблемы — ссоры с родителями, прогулянные уроки, ссоры друг с другом, неудачи в «Затерянной Бухте», невыполненные домашние задания и многое другое, что тревожило, печалило, требовало решения. Корабль они выпускали в озеро, и ровно до середины он честно пытался плыть, подгоняемый ветром, а потом тонул, утягивая за собой весь «груз».

Потом… потом проблемы все равно приходилось решать, но тонущий груз давал силы, показывал, что все это временно и, во всяком случае, не так ужасно и нерешаемо, как казалось сначала.

Полине сейчас нужен был такой корабль, чтобы хотя бы на время спихнуть все проблемы со своего плеча. Поэтому все, что она сделала, выйдя в тот день из университета — направилась в Портовый городок.

У нее было четкое ощущение, что она оставляет за спиной целую гору нерешенных дел. Университет давил на нее выбором кафедры и темы для курсовой, стопкой невыполненных заданий для пар по теле-радио-мастерству, сроками с выполнением редакторской правки для университетской газеты… А еще нужно было расплатиться за курсы по английскому, разобрать дикий бедлам дома (с момента исчезновения Нины ее рука так и не притронулась к пылесосу), полить цветы, проверить состояние дома до скорого приезда родителей (мама приезжала раньше отца), навестить Красовского, пребывавшего в депрессии после расставания с барышней, а еще в любой момент могли позвонить из редакции с очередным гениальным заданием. Но все это Полли скинула со своих плеч, пока шла в Бухту. Сейчас ее волновала только одна проблема, которую нужно было попытаться решить в ближайшее время.