Ночь большой луны

Она вышла вперед, медленно приблизилась к страшному всаднику, наполовину «впаянному» в стену. Подняла камеру повыше, медленно опустила объектив до самых лошадиных копыт, присела на корточки.

– Ужас какой!
– сказал Васька, отыскавший свой фонарь.
– Их живьем закопали, да?

Ника не ответила. Камера дотошно фиксировала каждую страшную подробность.

– Меч интересный, - заметил Егор.
– Мне кажется, или это точная копия меча с бронзовой скульптуры?

Ника поднялась на ноги, перешла к руке скелета, согнутой в локте под правильным углом в сорок пять градусов. Костяшки пальцев держали рукоятку меча, смотревшего вверх.

– Вам не кажется, - подтвердила она.
– Это скифский меч. И головной убор тоже скифский.

Ника выключила камеру, снова уселась на корточки у лошадиных ног и деловито попросила:

– Сюда светите. Васька, помоги.

– Что надо?
– осведомился Васька из-за спины отца.

– Иди ко мне, - повторила Ника уже нетерпеливо.

– Я боюсь.

– Не будь дураком!
– вспылила Ника.
– Они давно умерли! Настолько давно, что даже конская упряжь истлела! Остались только мелкие детали из бронзы… Осыпались на пол…

И лукаво добавила:

– Тебе, что, неинтересно, какая тогда была упряжь?

Довод оказался неотразимым. На помощь Нике пришел даже Степан. Егор светил фонарем, они ползали вдоль стены и собирали с земляного утрамбованного пола мелкие металлические детали.

– Ника, это нужно?
– спрашивал Васька время от времени. И Ника отвечала, не глядя:

– Все бери. В темноте не видно. Потом разберемся.

Наконец металлические детали упряжи перекочевали в специальный пакет, висевший у Ники за поясом.

– Можем двигаться дальше?
– спросил Егор.

– Да, пойдем дальше, - попросил Васька, как маленький.
– Жутко здесь до смерти.

Они прошли мимо кавалькады мертвых всадников, каждый последующий из которых был точной копией предыдущего. Каждый сидел на скелете боевого коня, каждый сжимал в белых костяшках пальцев тяжелый бронзовый меч, смотревший вертикально вверх с математической точностью.

– Десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать, - считала Ника вслух, а одноглазые скелеты скалились на них половинами челюсти. Второй глаз и остаток черепа прятались в земляной стене.

– Тринадцать, - повторила Ника.
– Их здесь тринадцать. Давайте передохнем.

Она присела на пол.

Вслед за ней уселись остальные.

– Душновато здесь, - сказал Степка, вытирая шею ладонью.
– Совсем дышать нечем. А ты говорила, не надо делать большой проход… Сейчас бы вообще задохнулись!

– Да, душно, - признала Ника. Она положила камеру рядом с собой и нерешительно спросила: - Может, вернемся?

Тюбик поддержал предложение умоляющим поскуливанием. Но они с Никой остались в меньшинстве.

– Ни за что!
– отрезал Егор.
– Второй раз я назад не поверну!

– А я и в первый не поверну, - поддакнул Васька вызывающим тоном.

А Степка выразился просто:

– Интересно же… Да мы ночью не заснем, если не узнаем, что в конце!

– Как хотите, - сдалась Ника.

Поднялась на ноги и спросила:

– Отдохнули? Тогда вперед.

Они миновали два поворота. Воздух стал таким спертым, что дышали незваные гости с трудом.

– Надо было ход пошире сделать, - пробормотал Степка под нос.

Егор молчал. Экономил силы.

– Стоп!
– сказала вдруг Ника.

Они остановились.

– Пришли?
– спросил Степка трепещущим голосом.

– Кажется, да, - хрипло ответила Ника и позвала: - Егор, иди сюда.

Егор механически отметил, что Ника сказала ему «ты». Бедная девочка, как же она волнуется, если позволила себе такую ужасную вольность!

Он беззвучно усмехнулся. Отодвинул в сторону Степку, сделал шаг вперед. Глаза отчего-то сильно слезились.

– Что случилось?
– спросил он.

– Фонарь включите, - ответила Ника.

Он поднял фонарь, нажал на кнопку. Прямо перед ним блеснуло в темноте гладкое цилиндрическое тело.

– Что это?
– не понял Егор.

– Колонна, - ответила Ника.
– А рядом с ней - вторая.

Она повернула рукой вправо. В трех шагах от колонны нарисовалось точно такое же гладкое цилиндрическое тело.

– Вход в погребальную камеру, - сказала Ника, и голос ее дрогнул.
– Егор, посветите вверх.

Они одновременно подняли фонари к потолку. Два ярких луча высветили странную каменную кладку, похожую на черепицу.

– Один камень клали над другим, - тихо сказала Ника. Кашлянула и договорила будничным пресным тоном: - Не может быть!

– Почему?
– спросил Васька из-за спины отца.

– Потому что точно так же были оформлены гробницы в Микенах, - ответила Ника.

– Это где?
– спросил Степка.

– Это в Греции.

– Тогда почему…

– Не знаю, - оборвала Степку Ника.
– Даже боюсь догадываться. Хотя с самого начала надеялась…

Она умолкла. Луч ее фонаря провалился в темноту входа между колоннами.

– Открыто, - констатировал Егор.

– Да, - подтвердила Ника.
– Так и должно быть…

Она снова умолкла.

Тюбик тихо заворчал где-то внизу.

– Тихо!
– приказал Егор.

Тюбик обиженно умолк. Ника неловко откашлялась.

– Ну, что?
– сказала она.
– Вперед, Егор! Вам принадлежит честь войти первым!

Егор выставил фонарь перед собой, как кинжал, и пошел за длинным светящимся лучом. Погребальная камера оказалась такой огромной, что даже свет мощного профессионального фонаря спелеологов не доставал до противоположной стены.

– Не светите так далеко!
– поспешно сказала Ника.
– Светите под ноги! Не дай бог, на что-то наступите!

Егор поспешно направил луч в земляной пол.

– Всех остальных тоже касается!
– сказала Ника, обернувшись.
– Смотрите под ноги и, ради бога, ничего не трогайте!

Они шли цепочкой: впереди шагал Егор, после него шла Ника, замыкали шествие Степка с Васькой.

«Десять шагов, двенадцать шагов, пятнадцать шагов, - считал Егор.
– Господи, неужели основание холма такое широкое?!»