Ноосферный прорыв России в будущее в XXI веке

Сознание всегда отражает историческую эпоху, в которой живет человек. Здесь срабатывает упомянутая «калька» закона спиральной фрактальности системного времени – онтогения (история) сознания человека повторяет филогению (историю) сознания человека как рода – человечества. Но привязанность сознания к исторической эпохе не отрицает его опережающего характера, на базе которого и реализуется управление будущим – главная миссия интеллекта. Иными словами, в сознании отражается отношение опережающей адекватности, вне которой не реализуется будущетворение и управление будущим со стороны интеллекта.

Автор специально вводит понятие «сознание интеллекта человека», потому что вне его интеллект человека спускается на животный уровень и сужается в своих горизонтах прогнозирования и управления будущим до животного уровня. Сознание интеллекта делает его сознательным и, соответственно, сознательным управление будущим и сознательной эволюцию, если сознательный интеллект становится ее ведущим механизмом.

Это надо еще осознать.

Изложенное позволяет говорить об иерархической структуре сознания, где как бы впечатывается спираль структуры эволюции сознания человека – неотъемлемой части спирали антропной и социальной эволюций.

Верхний уровень сознания – культурное, научное, идеологическое сознание.

Сознание есть идеальная форма удвоения человека, которая потом переходит в деятельную, реальную форму удвоения человека. Карл Маркс – первый мыслитель, который обратил внимание на эту сторону сознания, которая, собственно говоря, следует из вышеприведенного определения сознания как самоотражения. Он писал: «Человек удваивает себя не только интеллектуально, как это имеет место в сознании, но и реально, деятельно, и созерцает самого себя в созданном им мире» (курсив мой. – С.А.) [1144] . Сознание человека есть его удвоение и удвоение природы в нем, вначале удвоение совершенное, идеальное, а потом реальное – через труд.

Это «удвоительное свойство» сознания человека, а затем его проявление в практиках, в труде, автор назвал в теории фундаментальных противоречий человека (теория фундаментальных противоречий человека мною разрабатывалась на протяжении 1990-х гг. и представлена в виде целостной теории [1145] ) законом удвоения. «Закон удвоения» человека начинает действовать с момента перехода последнего к труду, появления хозяйства (экономики) в их истинном смысле. Этот закон – источник «удвоения» сущности человека в процессе его деятельности, общественного производства, порождающего первое фундаментальное противоречие человека.

Неразвитость сознания человека, низкое качество интеллекта, по закону удвоения, в процессе его деятельности, переходит в соответствующее низкое качество среды его жизни, низкое качество управления. Это можно сформулировать и так: низкое качество сознания интеллекта, по закону удвоения, переходит в низкое качество его управления будущим.

Информационно-интеллектно-энергетическая асимметрия (ИИЭАР) – первая форма проявления первого фундаментального противоречия человека в ХХ в.

Неадекватность рыночно-капиталистического человека решению глобальных экологических проблем в эпоху великого эволюционного перелома есть отражение неразвитости его сознания (буржуазного или мещанского сознания) и его несоответствия императиву выживаемости человека на Земле в XXI в.

Сознание кодирует поведение человека, опять-таки в логике закона удвоения. Поэтому не случайно капиталократия стала формировать и культивировать особый тип власти – власть над сознанием людей, в т.ч. с помощью манипуляции сознанием.

Опасным является отрыв сознания от его «почвы» в организме человека – «бессознательного» на основе чрезмерных форм его рационализации, машинизации как частных типов проявления капиталорационализации, в том числе в электронно-компьютерных технологиях.

Конфликт между сознанием и бессознательным человека в результате возникающего отрыва манипуляционного сознания от бессознательного – один из источников массового суицида.

Одно из определений знания – это взгляд на знание как модель (картину) мира или какого-либо его фрагмента, в том числе и образ общества, образ человека. В таком контексте знание как продукт познания вторично по отношению к бытию, которое оно отражает.

Поэтому сознание как процесс отражения и самоотражения вторично по отношению к бытию. Общественное бытие определяет общественное сознание.

Но интеллект есть управление будущим. Возрастание идельной детерминации в истории через общественный интеллект определяет возрастание здесь активной роли общественного сознания. Возникает обратная детерминация, благодаря эволюционно-управляющей функции общественного интеллекта: общественное сознание определяет общественное бытие.

Только нужно осознать, что если первая формула взаимосвязи общественного сознания и общественного бытия действительна с позиции процессов познания окружающего мира, то вторая формула отражает своеобразную тенденцию возрастания управления будущим со стороны общественного интеллекта и, сответственно, общества, сознание которого обеспечивает необходимое качество его функций – прогнозирования, проектирования, планирования, формирования общественного идеала и систем ценностей. Здесь срабатывает диалектика материального и идеального, демонстрирующая рост роли идеального в любой прогрессивной эволюции как рост роли интеллекта – механизма эволюции – по мере роста кооперативности и сложности структур эволюционирующих систем, т.е. роли управления будущим, противостоящего механизму слепого естественного отбора и закона конкуренции.

Трудность философского осмысления сознания западной культурой, по меткому замечанию А.В. Иванова, состоит в том, что философия сознания по существу являлась «эго-философией сознания, которое ни в каких формах не может существовать за пределами конкретной живой личности» [1146] . С.Л. Франк писал по этому поводу: «Достаточно знать лишь в общих чертах западную философскую литературу, чтобы тотчас убедиться, что центральное место в ней занимает понятие “я”. “Я” – индивидуальное сознание – есть либо единственный и последний фундамент всего остального вообще (как у Фихте, в известном смысле у Декарта, Беркли, Канта), либо хотя бы в некоторой степени самоуправляющаяся и самодостаточная внутренне заключенная в себе и от всего прочего независимая сущность» [1147] .

Фактически за этим стоит «я» – автономизация или «я» – «капсулизация» сознания, которое рождается и умирает в человеке, и где полностью отрицается его социальная, культурная онтология, связь его и генезис в социокультурной эволюции человечества, т.е. в его истории.

А.В. Иванов так иронически рефлексирует этот (очевидно отражающий суперэгоизм западного рыночного капиталистического человека, в значительной степени порожденный частной собственностью, частным интересом и гонкой за прибылью) аутизм западного мыслителя в определении сознания: «Забавно: если европейский человек и соглашается признать нечто, превосходящее самость его знания, этим нечто может быть лишь Божественная Личность, т.е. он сам в совершенной и превосходной степени» [1148] , – и добавляет: «Отличительное свойство… западного имманентизма – его ярко выраженный антропоцентризм, а еще точнее – эгоцентризм, приводящий европейского человека или к своеобразному обожествлению человеческого существа (антрополатрия), или, наоборот, к антропоморфизации божественного бытия и сознания» [1149] .

Именно на этой форме аутичного западного сознания и его философской, такой же «Я»-центрированной, рефлексии рождается его антиэкологическая направленность – взгляд на природу как на нечто враждебное ему. Пример – рефлексия Э. Мунье в монографии «Персонализм»: «Материя оказывает нам сопротивление, она вовсе не пассивна, не инертна, она – агрессивна… В отношениях личности и мира ничто не говорит в пользу гармонии, о которой мечтал Лейбниц… Незащищенность, озабоченность – таков наш удел. И в обозримом будущем ничто не дает нам надеяться на окончание этой борьбы» [1150] .