Нова и Куинтон. Без сожалений

Качаю головой, когда она углубляется в шкаф, чтобы переодеться.
– Я не так уверена. Каждый раз, когда я разговариваю с ним... кажется, он думает, что ему будет слишком тяжело снова увидеть со мной... он твердит, что в один прекрасный день это случится, но я не знаю...
– откидываюсь назад на локти и вздыхаю.

Она выходит из шкафа, надев на себя элегантное черное платье с туфлями на каблуках.
– Ты всегда можешь просто спросить его, - она тянется к серебряной шкатулке на комоде.

– Не хочу давить на него, - говорю я, садясь.
– Ему всегда становится неловко, когда я что-то говорю о нашей встрече.

– Тебе нужно быть настойчивой, когда ты спрашиваешь, - она берет серьгу с черными камнями и цепляет к уху.

– Просто задай вопрос и будь готова к любому ответу.
– Она вставляет вторую сережку, а затем слегка поворачивается, раскинув руки в стороны.
– Как я выгляжу?

– Просто потрясно, - я встаю.
– Куда ты идешь?

– На встречу, - она подмигивает мне, собирая сумочку.

Я тороплюсь и отрезаю ей путь, когда она идет к двери.
– Подожди-ка, - расставляю руки, пытаясь заблокировать выход.
– Хватит секретов. Признавайся.

Она закатывает глаза и тянется к пальто на спинке кровати.
– Я просто встречаюсь с друзьями.
– Она перекидывает пальто через руку.
– Иисус, Нова. Тебе нужно расслабиться.
– Она проходит мимо меня, но останавливается перед дверью.
– Послушай, я твоя лучшая подруга и я могу сказать это. Сделай себе одолжение и дай Тристану знать, что ты чувствуешь, - она хватается за ручку и открывает дверь.
– И скажи все Куинтону. Так будет лучше для вас.

Мне хочется рассердиться на нее за то, что она сказала мне делать то, чего я не хочу, но я не могу.
– Спасибо, Леа, - говорю я, следуя за ней к двери.
– Но я все еще думаю, что ты лжешь мне о том, куда ты идешь сегодня вечером.

– Думай, что хочешь, - она усмехается в ответ.
– Совершенно не по теме, но могу ли я одолжить твою машину на пару часов?

Я думаю сказать ей «нет», если она не признается, куда она действительно идет, но я не такая уж и сука.
– Конечно, но тебе придется подбросить меня на репетицию, а затем забрать позже.

Она хмурится, потому что ненавидит мои репетиции. На самом деле, наверное, она была бы в нашей группе, если бы не разбила сердце Джексона, нашего солиста.
– Хорошо, но я останусь в машине.

– Договорились, - говорю я ей.
– Но опять же, это совершенно нормально, если ты зайдешь и поздороваешься. На самом деле, я знаю, что Джексону это бы понравилось.

 - Нова, я люблю тебя до смерти, но тебе нужно отказаться от идеи, что Джексон и я когда-нибудь снова будем вместе.

– Я на этом не настаиваю, но в то же время, если вы, ребята, будете вместе, я бы не возражала.

– Мы не сойдемся. Никогда, - говорит она разочарованно.
– Серьезно, Нова. Тебе нужно отпустить прошлое… вот почему я ничего тебе не рассказываю.
– Затем она поспешно идет по коридору и оставляет меня стоять там, ее слова прокручиваются в моей голове.

Застрять в прошлом - это проблема, с которой я долго боролась. Мне трудно отпустить. Я думала, что продвинулась в этом вопросе, но она просто бросила мне в лицо, что нет.

Я пытаюсь решить, должна ли я выйти и сказать Тристану, что больше не будет поцелуев в лоб и сидения на коленях. Но, постояв в коридоре пару минут, решаю вернуться в свою комнату и подготовиться к репетиции, хотя до нее еще несколько часов, потому что я большой цыпленок, который в данный момент не готов к конфронтации.

* * *

К счастью, репетиция с группой позволяет мне на время отвлечься от мыслей. После часа игры я чувствую себя хорошо. И удивительное чувство только усиливается после того, как мы заканчиваем играть. Я подпрыгиваю на месте, как маленький ребенок, получивший конфеты, когда мне сообщают, что у нашей группы будет концерт. И не просто концерт, а концерт, на котором мы будем на разогреве у Peaceful Injustice, одной из моих любимых инди-рок-групп всех времен, на следующих выходных в канун Нового года. Джексон объявляет об этом нам в гараже своего дома, где мы репетируем, потому что мы все студенты и не можем позволить себе арендовать студию.

Джексон довольно симпатичный парень, если вам нравится весь этот таинственный взгляд рок-звезды. Он высокий и худой, с темно-каштановыми волосами, которые свисают на его глаза, но это намеренно. Сегодня он с ног до головы одет в черное, с шипованым поясом, сапогами и кожаными ремешками на руках.

 - Ну что ты думаешь?
– спрашивает меня Джексон после того, как делает эпическое объявление.

Убираю барабанные палочки в задний карман джинсов, оглядывая гараж в поисках своей куртки.
– Я думаю, что это круто. Но мне интересно, как это, черт возьми, вам удалось заставить их на это пойти.

 - У него есть связи, - кричит Спалдинг, отсоединяя гитару от усилителя. У него тоже длинные волосы, как у Джексона, только темно-черного цвета. У него проколота бровь, на руках нанесены разноцветные татуировки, создающие полный рукав. В ушах тоннели, и он тоже носит все черное, но для него это нормально.

Никко фыркает от смеха, убирая гитару. У него короткие волосы, поставленные на гель вверх, а его глаза удивительные, потому что, если вы смотрите на них достаточно долго, они кажутся золотистыми. Его вкус в одежде немного более эксцентричен. Прямо сейчас он одет в ярко-красную облегающую рубашку и мешковатые черные брюки с застежками-молниями и пряжками спереди. На его черных ботинках серые скелеты, а ногти покрашены в черный. Он ребенок в нашей группе, ему всего восемнадцать; и еще он кузен Джексона.

– Единственная причина, по которой мы заполучили концерт, в том, что Джексон тусуется со Стеллой, - Никко смеется себе под нос, затем высовывает язык, делая непристойные жесты пальцами, и Спалдинг закатывает глаза.

– Ребенок, - Спалдинг качает головой, и я смеюсь. Спалдингу двадцать два года, но он ведет себя так, словно ему тридцать, что из обрывков информации, которую я узнала от Джексона, связано с тем, что он стал законным опекуном своей сестры, когда ему было восемнадцать. Хотя я не уверена, почему, и у меня нет решимости, чтобы спросить, потому что, скорее всего, за этим стоит трагическая история.

 - Заткнись, - горячо говорит Никко, поднимая бутылку воды с верха одного из динамиков.
– Ты всего на четыре года старше меня, придурок.
– Он делает глоток воды, а затем опускает ее обратно.

 Они начинают спорить, и я поворачиваюсь к Джексону, когда поднимаю свою куртку с пола в углу гаража.
– Так ты пробил нам концерт благодаря Стелле?
– осмеливаюсь я спросить. Стелла является владельцем Black&Red Ink, места, где мы будем играть, и очень популярного клуба в картофельном штате [9].