Новый Мир ( № 8 2010)

их убьют.

В городках потешных пусть

от снарядов и от пуль

прячется невинный люд —

их убьют.

В тех неведомых местах

крикнуть напоследок страх

не даёт, тугой как жгут, —

их убьют.

Раз тобою избран сноб,

чей политкорректный трёп

ложь возводит в абсолют, —

их убьют.

Брат славянский, лепота

столь невместна, что летать

ангелы страшатся тут.

Их убьют.

Взгляд Истории таков,

что — по Каину — тишком

в пищу выбрать норовит,

кто убит.

Помни же, свой матч следя,

и баюкая дитя,

и вникая в курс валют, —

их убьют.

Время, суд бесстрастный чей

делит жертв и палачей,

числит тех, кто ни при чём, —

палачом.

[1992]

Моей доче

Дайте ещё попытку — и я буду снова

торчать в кафе «Рафаэлла», нащупывать слово.

Или пылиться мебелью в этом же помещеньи —

если вторая жизнь окажется менее щедрой.

Раз ни одно из столетий более не обойдётся

без кофеина и джаза — я стерплю неудобство.

Зато сквозь щели и трещины на лакированном теле

узрю тебя, двадцатилетнюю, в полном цветеньи.

Главное, я буду рядом. Запомни: в жизни новейшей

отец твой, вполне вероятно, вернётся в образе вещи —

особенно если вещи старше тебя и больше.

Держи в голове — они приглядывают за тобою.

Ты всё же люби их — с вещами довольно глупо быть в контрах.

Надеюсь, удержишь в памяти абрис, неясный контур,

когда я всё потеряю, отправившись в путь налегке.

Отсюда — топорные строки на общем для нас языке.

1994

  Из «Shorts»

Собрату стихотворцу

Тебе почёт и мне почёт.

Но кто над кем стихи прочтёт? [4]

Заграница

Дороговизна отелей, выпивки и жратвы.

Тёток зовут Хуанита. Имечко — как награда.

Потом полисмен подходит и сообщает: вы

в этой terra incognita лишь persona non grata.

Будущее

Ветрба стратосферы. Их свист подростковый всё резче.

Мыслеподобное облако ищет человеческий след.

И диалог двух боеголовок при встрече:

«Куда ты?» — «Оттуда, где ничего уже нет».

Валентинка

Ты крохотна так, что я не могу

коснуться тебя без робости.

Придумаем остров — и на берегу

воздвигнем статую взрослости.

Остров, забывший про слово «дочка»,

вбедомый нам двоим.

Там ты, без сомнения, станешь водичкой,

а я — дельфином твоим.

Весь день будем вглядываться зорко

друг в друга, в глазах утопая —

взамен полицейской голубизны горизонта,

на котором женат твой папа.

«Сабля и Шлем»

Столовая Вилка супругу Ножу

шепнула под вечер: «Я вот что скажу:

отправим к Половнику Чайные Ложки,

чтоб спел колыбельную им понарошку,