Новый Мир ( № 9 2009)

Тяжко хлопают копыта

Тяжелоступых битюгов.

Свирепый бык свистит сердито,

Выравнивает такт шагов…

И хлип, и хляп, и хлоп, и хлюп

И бросский, весский <так! — Н. Б., И. Л. > окрик: юп!

Второй битюг уперся мордой

Переднему в широкий круп,

Его хомут в овчине гордой

Венчает ярко-красный чуб…

И хлип, и хляп, и хлоп, и хлюп

И бросский, весский окрик: юп!

Игорный притон

Когда, как меч, занесена рука

Закованного в счастье банкомета,

Ты чувствуешь, что должен сделать что-то,

Что на тебя с изгиба потолка

Насмешливая Мойра игрока

Глядит как на глупца, как на илота,

И если не изменишь ты расчета, —

Ты проиграешься наверняка.

Но есть спасенье!.. Только стоит трубку

Потухшую еще раз закурить,

И Мойра засмеется добрым смехом

И сделает тебе невольную уступку,

И будешь вить ты выигрыша нить,

Осмеянный, но радостный успехом.

Пожиратели огня

Темен ночной бульвар.

Только кружкби зеленого газа

Крадут сумерки глаза

Да огнями расшитый бар.

Я сижу за передним столом.

Там за мной,

За моей спиной,

Все светло, все как днем.

А тут, где надменную трость

Я воткнул в щебечущий гравий,

Здесь свет ушел в темноту.

Я ночной, я обычный гость.

Я сижу в темноте на свету,

Как в огнистой оправе,

Я мечту за мечтою плету.

В бокале желтое ситро,

Перед глазами вход в мэтро,

Мэтро пустынное, ночное…

Из-за решетки вышли двое.

Привычно бросив пару фраз,

Как брошу я окурок мятый,

Один из них — охрипший бас,

Худой и угловатый,

Зачем-то отвернулся,

Чего-то выпив, поперхнулся,

И хлынул быстрый ток огня

Из рта открытого, как лава,

Направо

От меня

В ночное небо…

Опять хлебок,

И коркой хлеба

Утерты наскоро усы,

И снова яркий ток

Неподражаемой красы.

Плевок

Огнем

Туда, к надзвездным странам…

Эй, вы, сидящие кругом,

Вы, люди, ласковые днем,

Подайте этим шарлатанам.

Жонглер

Когда по вечерам кафэ шумят,

Когда глаза от света их болят,

Когда, прижавшись к столикам лениво,

Сидят мужчины за бокалом пива,

А дамы пестрые меж них снуют,

Боясь утратить радости минут,

Когда, как пыль цветов, тревожит мудро

Сердца мужчин приманчивая пудра,

Когда абсент, проникнув в ткань ума,

Внезапно в замки превратит дома

И женщина любая ночью синей

Покажется ликующей богиней, —

Тогда и он придет и скажет речь

И, сбросив свой пиджак с убогих плеч,

Начнет жонглировать то стулом, то бокалом,

Стараясь быть для всех приятным малым.

Противный всем, он ради чьих-то су

Чугунный стол качает на носу,

И, ширя рот, и пропитой и грязный,

Скребет он воздух песней гривуазной.

Когда-нибудь сорвется тяжкий стол,

И брызнет мозг на чей-нибудь подол,

И, наклонившись над горячим трупом,

Ты будешь и рассеянным и глупым.