О чем поет вереск

— Ни слова более. Ее любовь принадлежит мне! Отныне и навсегда! Возьми все, что нужно, и не тревожь меня понапрасну. А иронию оставь в кабинете!

— Как прикажете, мой король.

— Всегда бы так лаконично.

***

Круглый черный камень в оправе из серебра ждал тепла рук. Двое ши и земная женщина стояли подле него.

— Согласна ли ты, Этайн, стать моей женой по обычаям моего мира и принять мой дом как свой? — произнес Мидир.

— Да, — шепнула Этайн.

— Три раза.

Неполнота вопроса порядком гнетет советника. Но сама процедура угнетает еще больше.

— Да, да!

— Чем будет подтвержден ваш ответ?

— Я зову Этайн в жены по законам Благого двора! — рыкнул Мидир. — Ей необязательно подтверждать свое решение!

— Моей любовью, — выдохнула Этайн и слабо улыбнулась. — Мне больше нечего тебе дать.

— Мне больше ничего и не нужно. Я подтверждаю своим Словом, — добавил Мидир, не обращая внимания на глубокий вздох Джареда. Подхватил кисть Этайн, положил на Книгу семей Волчьего дома и накрыл своей рукой.

Печальный советник на миг прикрыл глаза, а когда открыл, прищурился. Камень на Книге под переплетенными пальцами заиграл ярким серебром, подтверждая сказанное и разрешая брак.

Комментарий к Глава 16. Заповедный лес

Фрох — вереск (ирл.).

Волшебный лес:

https://cs7061.vk.me/c629220/v629220943/311e6/DvKSu-poFsE.jpg

https://cs7061.vk.me/c629220/v629220943/311d8/jVcinFu6nTo.jpg

========== Глава 17. Гроза над Вереском ==========

Дождь, придя за порывистым ветром, зашумел очень рано. Еще когда растянувшийся на постели Мидир лениво щурился, наблюдая поверх великолепного изгиба бедра Этайн за рассветными сумерками, мреющими в королевской спальне.

Сейчас тучи над далеким еловым лесом сгустились до черноты, ливень застучал с новой силой, обещая стать грозой к вечеру и бурей к ночи.

Племянник выглядел не менее мрачным. Серебряный колпачок в виде волчьей головы со скрипом поддался его пальцам, песок из хрустального флакона просыпался, просушивая чернила, на запись в Книге семей: «Сочетались законным и равным браком Мидир и Этайн, принявшая дом Волка как свой». Волчий король кивнул в ответ на слова поздравления и отвернулся от Джареда, уносящего на лице вселенскую скорбь.

Мидир с Этайн еще долго стояли у открытого окна. Под шорох капель волчий король обдумывал свое решение, под стук ливня он стал мужем земной красавицы, и теперь, разглаживая серебристый шелк на плечах супруги, внимал дождю с волнением. Этайн тоже зачарованно смотрела на дальние холмы, затянутые полупрозрачной дымкой. Потом опустила взгляд на цветник в дальнем углу сада и сжала руку Мидира.

— Может, отложим прогулку? — прикусил он розовую раковину ушка. Нельзя, чтобы его теперь уже полноправная супруга пострадала. Люди отличались от ши не только сроком жизни, но и хрупкостью здоровья, и его своенравную Этайн следовало беречь, как цветок.

Сама она, похоже, имела другое мнение. Не отодвинулась, не обернулась, но ухватила его руки своими.

— Мидир, это всего лишь вода! Я вполне могу прогуляться по дворцовому саду! Или добежать до беседки. Дождь не волк, он не успеет догнать меня. Ну, хотя бы настолько, — голос заметно смягчился, а ее ладони погладили его, — чтобы прогло… чтобы я промокла целиком.

Видение Этайн, которая бежит под струями ливня, а потом, в прилипшей к телу одежде, отряхивает густые пряди волос от капель, показалось Мидиру очень заманчивым. Дождь, словно подслушав его мысли, немного поутих, и волчий король мог позволить своей королеве ее прихоть.

— Но тогда кто-то должен будет тебя согреть, — он слегка отвернул голову, стараясь говорить бесстрастно, но вышло глухо и прерывисто. — Любой волк будет счастлив спасти королеву от холода… Но кто же им позволит? Беседка сложена из камня, и хоть увита шиповником и плющом, не дает тепла.

— В отличие от тебя. Возможно, я даже смогу полюбоваться теми цветами… Греясь о твою волчью кожу!

— Если мы не найдем занятия поинтереснее.

— Я не сомневаюсь, мой супруг.

— Хотя цветы могут быть очень привлекательны даже для волка. Их можно нюхать, кусать… целовать!

Мидир, оторвавшись от плеч смущенной Этайн, отвесил полупоклон, сразу после этого предложив ей локоть.

— Насколько я помню, по человеческим законам у нас должна быть какая-то особенная ночь после свадьбы?

Этайн залилась краской внезапно и жарко.

— Года и лугнасадных ночей тебе мало, мой неутомимый волк?

— И дней! — потерся он щекой о ее щеку.

— И дней… — эхом повторила Этайн, млея от ласки.

— Мне всегда будет мало тебя!

— Раз ты вспомнил про наши законы, — отодвинулась Этайн и коснулась пальцем кончика его носа, — то первую ночь я должна была бы провести в объятиях короля. Конечно, в том случае, если бы он счел меня достаточно привлекательной и не стал бы брать выкуп. Ты уступишь ему место в нашей постели?

— Это очень, очень соблазнительно. Надо подумать. Наша казна может сильно пополниться… И все-таки нет. Никакого выкупа!

Мидир отвлекся на смех Этайн, а потом отдал приказание принести в беседку обед. Воган едва ли не впервые беседовал с ним мысленно, в ответ пожелал королю и королеве долгих лет вместе… Мидир мысленно распорядился не искать его. В конце концов, сегодня у него свадьба! Джаред услышал, понял, но промолчал печально.

И веселый бег под дождем, и стягивание мокрой одежды, неожиданно яростная и уже привычно яркая страсть Этайн — всё дополняло и усиливало ощущение праздника…

Грохотала гроза, свежий ветер, пахнущий молниями, врывался в беседку, остужая разгоряченную объятиями Этайн. Она устроила голову на груди Мидира, а он подтянул повыше плащ с теплым подбоем. Женщина счастливо вздохнула, глядя вдаль. Мысли ее витали далеко отсюда.

Мидир не желал делить Этайн ни с кем и ни с чем, даже с её туманными размышлениями.

— О чем задумалась, мое сокровище?

Этайн подняла голову, глянула высокомерно: словно озорница, что расшалилась, но не попалась.

— Мне кажется, будто грозы здесь другие, не как в Верхнем. Они более долгие, шумные, а сквозь грохот слышны слова старых богов, — протянула руки к его лицу, огладила брови, провела по скулам и щекам. — И как вы не боитесь?

— Боимся? Мы?! Моя милая Этайн, среди нас жили даже старые боги. А перворожденные, дети праотца-мага и матери-волчицы, живут и теперь.

Мидир точно знал про Вогана и Хранителя Дома Волка, но внезапно ему привиделся Алан. Темные, почти черные, непроницаемые глаза, иссиня-черные волосы, худое породистое лицо. Невероятное владение оружием и собственным телом. Нет-нет, хотя род Алана так и не найден, начальник замковой стражи явно слишком молод для первой крови.