Обещание

В несколько подавленном настроении я потянулся, чуть не ударился головой о край кровати, встал и вяло занялся зарядкой. Давненько уже не разминался, но тело вскоре смогло вернуться в терпимо-сносное состояние.

Почти что довольный жизнью я отыскал свои вещи, оставленные прямо по пути от окна к кровати, и оделся. Вторая бутылочка с водой, подаренная мне Вадисом опустела за считанные секунды, и я проснулся окончательно. И снова что-то больно кольнуло и прошлось эхом по всему телу.

Лучше бы мне убиваться по недавней потере чуточку поменьше, ведь чело… марна уже не вернуть, а он наверняка в лучшем мире. Не исключено, что рай или ад существуют, раз уж я попал сюда. Пора, наконец, отпустить его и жить дальше. Этот мир недружелюбен — это я понял давно, но так получилось, что ни я, ни мои друзья от этого тоже не защищены. Жестоко, но справедливо. Ещё одна причина пытаться вернуться к себе. Там шансов преставиться раньше времени в разы меньше, чем здесь.

Свечи внизу, как я и надеялся, потухли, а это значит, что у меня получилось управлять огнём без прямого зрительного контакта. Первая приятная новость за сегодня.

Уже у выхода я решил поспешить в кусты, от куда вскоре вышел, думая, что пора бы перейти от одной стихии к другой, а, если точнее, то от огня к воде. Прямо на берегу моря Аларс я глубоко задышал и сполоснул руки. Почему-то вчера я почти совсем не уделил ему внимания, хотя дверь в дом и выводила прямо на песчаный берег.

Как ни странно, мне хотелось кушать, а так как сюда никто ничего не приносил, пришлось отложить «воду» и отправиться в деревню. К счастью, там уже обо мне рассказали, и проходящие мимо жители, не более, чем просто оглядывались в мою сторону. Вчерашние враждебные взгляды я больше не встречал.

Кое-как языком жестов и пантомимы узнав, где можно славно набить желудок, я пошёл в том направлении. В деревне на главной улице стоял общий стол, где собирались все жители деревни и разговаривали о разном, и я решил посетить его как раз вовремя, там в тот момент накладывали всяку всячину. Увидев меня, они ещё и заговорили о чём-то. Конечно же, обо мне, и даже, когда я сел за стол, не постеснялись продолжить. Вот бы ещё знать, о чём речь, а то сижу в окружении и не знаю, то ли съесть хотят, то ли вы... В общем, плохо — не понимать окружающих.

К счастью, меня домогаться не стали, и поев в меру своей скромной наглости, я встал и про себя поблагодарил канохов, а так же пожелал всем приятного аппетита. Задерживаться здесь дольше я не видел никакого смысла, поэтому по тщательно изученному пути, во избежание, так сказать, пошёл прочь.

Мне в голову пришла идея прогуляться по береговому песку босиком. Едва ли он грел, хоть солнце сегодня светило ярче обычного, а небо не радовало ни единым облачком. В какой-то момент я поймал себя на мысли, что хочу сбросить всю одежду, да сигануть в воду, а потом лечь на мягкий песок и загорать. Такое чувство, будто на курорт попал, хотя, по факту, пленный, пусть и не в привычном смысле.

За сими раздумьями, я заметил в дали что-то интересное и большое. Зрение, как всегда, не подводило, и не давало рассмотреть, что именно, а форма ни о чём толком не подсказала, так что это могла быть особенно большая коряга. Тёмный силуэт выделялся на фоне голубого неба, линии берега и синего моря. Поваленным деревом не назвать, форма не позволила бы. В принципе, она многое не позволяла, поэтому я решил просто туда сходить.

Песок не давал расслабиться, и иногда в нём встречались острые камни, но я замечал их раньше, да и не спешил никуда, медленно приближаясь к нечту, чем бы оно ни оказалось, и по пути осматривая берег, обдуваемый свежим морским бризом. Он будто бы наполнял меня энергией и бодростью, как и любой другой, в меру влажный и прохладный. Несмотря на свою, казалось бы, силу, они не поднимал в воздух ни единой песчинки.

Морские волны не наглели и старались не касаться моих ног, хотя я и сам периодически заходил на его территорию.

По мере моего продвижения коряга приобретала всё более узнаваемые формы, и в итоге я понял, что это самый настоящий обломок корабля, круто заваленный на бок. Он слабо покачивался, полулёжа на одной из сторон и готов был навернуться. Быть может, случится прилив, волны подхватят его и унесут куда-то, да там и похоронят. Странно, но я как-то даже занервничал, что не успею выбраться наружу, если это произойдёт. Несмотря на это, сел рядом и задумался, лезть туда или нет. Повторять подвиг-заплыв вновь желания не прибавилось ни на грамм, но хоть глазком глянуть, поискать, может, вещи какие. Хотя, какие там вещи? Канохи, небось, уже успели разграбить его. Вряд ли, даже если это тот корабль, на котором мы плыли, там осталось что-то ценное.

Так в нерешительности я просидел и пролежал, смотря на воду, около часа. За то время солнце скрылось за облаками, а ветер начал усиливаться, поднимая волны всё выше. С каждой минутой мне думалось, что вот он, прошёл заветный момент, когда я могу залезть внутрь, и всё потеряно. А обломок всё раскачивался и потихоньку начал уходить туда, от куда пришёл.

Неожиданно, особо большая волна с моря ударила так, что он перевернулся с бока и намертво вошёл огрызком мачты в песок, а часть киля теперь тупым остриём смотрела прямо в небо. Меня это немного даже напугало. В этот момент я находился не так близко, чтобы задело в процессе переворота, но чёрт возьми!

«Ну, — подумал я, вслух только усмехнувшись. — Теперь уже не перевернётся. Не зря подождал».

Создав небольшой, но яркий огонёк, летающий почти перед лицом, я полез туда, где мгновение назад царила кромешная тьма. Мало того, что солнце с неба куда-то сбежало, так ведь и перегородок в трюме наделали, что без огня ничего не найти.

Изучая каждый сантиметр трюма, я обнаружил место, где сам некогда в клетке сидел. Все предметы мебели: те же клетки, вёдра, обломки досок и прочие тяжёлые и не очень вещи сейчас лежали рядом с правым бортом, на котором этот кусок корабля находился, как только его принесло. Должно быть, воздуха внутри хватило, чтобы этот обломок доплыл, а противовес, созданный всем этим хламом удерживал его в «удобном» для дрейфа положении. Повезло, что мы проплывали совсем недалеко, но вот вопрос: «А ни канохи ли тут работорговцы?»

Медленно проходя дальше, я увидел люк, ведущий из трюма, а под ним плещущуюся воду.

Там я с помощью своего огонька увидел какую-то блестящую вещь, которую тут же вознамерился достать. А что? Хоть какой-то начальный капитал. В кармане угольков, и тех не осталось, а про номины и говорить нечего.

После пары неудачных попыток принять хоть сколько-нибудь удобную позу, чтобы достать сокровище, я почти перестал держаться и, соскользнув, плюхнулся в воду. Разумеется, случайно! Мои отросшие ногти, наверное, оставили на досках яркие прямые линии, но мне в воде стало уже как-то не до этого, да и пытаться не утонуть, когда воды — по грудь, это вам не шутки какие-нибудь, между прочим! Ну, ладно, шутки. Сначала мне показалось, что я тону, но паника быстра сошла на нет. Верх и низ нашлись быстро, поэтому предмет вскоре оказался у меня в руках.

***

Эх, а как бы хотелось найти здесь Полосатик с тем серебряным кинжальчиком. Мысли об оружии всё чаще стали посещать мою голову, и мне это не нравилось. Но так же мне не нравилось, что рано или поздно мне придётся им воспользоваться.

Волосы на солнце быстро высохли и снова превратились в солому, поэтому теперь я желал только одного — искупаться в обычной воде, чтобы смыть соль и грязь. Хватало и того, что налипло, пока я по континенту шагал, и выглядел я теперь ещё более скверно, чем вчера. Там, хоть и дождём, но волосы кое-как отмылись.

Конечно, за водой можно и в деревню сходить, но далековато от сюда, да и лень. Кроме того, не охота лишний раз на лица местного населения смотреть, да и у берега давление чего бы то ни было на мозги не такое сильное.

Долго размышляя, я придумал, наконец, как мне добыть чистой воды, не уходя с берега. В моём случае пригодились воспоминания о соли, воде и конденсате. Оставалось только соорудить нечто, что могло бы ловить пар и сливать воду в одно место.

Большие листья растений, которых в двадцати шагах от берега росло в изобилии, показались мне отличным материалом, тем более они без особых усилий ломались руками, а веса почти не имели. Собрав с низеньких деревьев по пять, я получил хорошую охапку и верёвкой, которую вместе с ведром нашёл на обломке корабля, связал её, чтобы перетащить. Оставалось самое сложное — соорудить воронку, по стенкам которой в ёмкость должны стекать капли испарённой и осевшей воды. Верёвки, чудом уцелевшие рейки с корабля и ветки с берега тоже очень выручили.