Обжигающий холод звёзд или Тройная вендетта

— Знаешь, Лойд, по-моему, и мы, и вы должны перевернуть эту страницу и жить дальше,– ладонь Лоры легла на плечо мужчины.

— Что ты имеешь в виду?– почти шёпотом спросил верховный принц.

— Рагде устала от войн, она истерзана и измотана, людям надоело сражаться ради принцев крови. Ещё немного – народ взбунтуется, и наши армии нам уже не помогут. Мерны и Каренсы должны не просто помириться, они должны избрать короля.

Со стороны замка послышался чёткий звук шагов, Лора и Лойд невольно повернулись. К ним быстро приближался Ральф с ехидной ухмылкой на губах.

— Отдыхаешь?– скептически спросил он брата.

— А в чём дело?– нахмурился верховный принц, недовольный, что их с принцессой уединение нарушили.

— Лора,– широко улыбнулся Ральф,– я преклоняюсь перед актерским талантом вашей семейки!

Женщина чуть заметно кивнула, дабы не показаться невежливой.

Лойд повернулся к принцессе:

— О чём это он?

— О Люке. Мой брат уже передал цветок.

— Как?!– мужчина вскочил на ноги.

— Обман раскрыли случайно,– с иронией пояснил Ральф,– настоящий Гольм заявился на праздник…

Все мышцы Лойда непроизвольно напряглись, вырисовывая весьма грозную картину.

— Не спеши,– Лора взяла принца за руку.– Люка всё равно не догонят. Подумай над тем, что я тебе сказала.

Лойд внимательно посмотрел на женщину. В нём боролись весьма противоречивые чувства: вековая неприязнь к Каренсам и своего рода любовь к одной из них (о простом народе верховный принц в такую важную минуту и не вспомнил).

— Ральф,– Лойд нерешительно обратился к брату,– найди Джона с Гуроном и Гольма… и можешь захватить Ромуальдо и Мишеля. Через полчаса я жду вас в кабинете Дианы.

ГЛАВА 35.

— Что?!!– голос Гольма прозвучал, как удар молота о наковальню.– Это безумие! Отдать всю власть в Рагде в руки Эдгара?! Это равносильно подписанию себе смертного приговора!

Семь принцев династии Мернов сидели вокруг стола в кабинете замка на Титаре, обсуждая вопрос о короновании на престол системы Рагде галактики Диадор.

— Поэтому я и позвал вас сюда,– ответил верховный принц.– Я хочу знать ваше мнение.

Джон оглядел братьев и на правах старшего (после Лойда) осторожно начал:

— Это довольно неожиданное предложение. Надо всё хорошенько обдумать…

— Ему не нужно мнение мадам Тегю,– язвительно заметил Мишель.– Лучше так и скажи, что не имеешь своего мнения по данному вопросу!

Лойд неодобрительно посмотрел на младшего брата, но ничего не сказал, ибо не для кого не было секретом, что Джон всецело подчинялся жене.

— Вообще-то, войны и ведутся ради установления мира и спокойствия,– как всегда задумчиво отозвался Гурон,– и если можно достичь конечной цели, не прикладывая усилий, то почему бы нет?

— Короче говоря, тебе всё равно!– констатировал Мишель.

И это тоже была чистая правда, так как Гурона не интересовало ничего в этой жизни, кроме своего горя – потери жены – принцессы системы Арлетон, которая бросила его.

— Ральф, а что думаешь ты?– поинтересовался Лойд.

— Я за мир, но только объясни, почему королём должен стать Эдгар?

— По праву первородства, он старше.

— На пару лет?– усмехнулся Ральф.– Это несерьёзно. В вашем возрасте различие даже в полвека – ерунда.

— Зато после Эдгара Рандвер вряд ли когда-нибудь получит трон. Сначала его займу я, потом Джон, затем Гурон и его сын…

— Ты забываешь о Холле,– мрачно напомнил Гольм.

— Нет-нет,– покачал головой Лойд,– официально Холл – сын Ричарда. Он носит его имя и не может наследовать престол. Да и, вообще, дело не в титулах! Реальная власть всё равно будет сосредоточена не только в руках Эдгара, но и в моих. К тому же закон запрещает коронование в двух разных королевствах…

— С этого и надо было начинать,– сухо заметил Мишель, с недовольством откинувшись на спинку кресла.– Значит, Кларенс окончательно решила передать тебе Файлер? А не боишься, что брат Гиметра в таком случае заявит и свои права на престол?

— Пока я являюсь опекуном сына Гиметра – не заявит!

— Ого, так ты уже и опекунство состряпал,– Мишель даже присвистнул от удивления.– Как это ты всё успеваешь?

Лойд и Гольм быстро переглянулись, точно два заговорщика.

— Не отвлекайтесь на посторонние темы,– остановил Ральф, которому не терпелось вернуться к своим многочисленным дамам.

Взгляды присутствующих обратились к Гольму.

— Я – против,– решительно заявил тот.– Не знаю, кто тебя надоумил на это, но я бы ему с удовольствием снёс голову, чтоб не давал дурных советов!

Ральф невольно поёжился, представляя себе эту картину.

— Пожалуй, за её голову тебе бы потом половина мужского населения Диадора снесла твою,– усмехнулся он, подмигнув Лойду.

— Это ещё и она?– брезгливо сморщился Гольм.– Кто? Кто-то из наших сестёр? А почему половина мужского населения?

Ромуальдо вдруг от души рассмеялся, хлопнув себя по лбу:

— Лора?! Это была Лора, да?! О, Боги!.. Ей действительно невозможно отказать! Я восхищаюсь этой женщиной!

Верховный принц ничего не ответил, скрестив руки на груди и нацепив на лицо каменную маску.

— Я тоже,– скрипнул зубами Гольм.– Так манипулировать людьми… Лойд, ты что, до сих пор неравнодушен к ней? Чёрт побери! Ну, так не прекращай вендетту, захвати Леглазар и удовлетвори, наконец, свои многовековые притязания на Лору! Эта история уже походит на фарс!

— Ба!.. Какие ты знаешь слова?– картинно восхитился Ромуальдо, хватаясь за сердце.– Или это на военном жаргоне означает что-то другое?

— Да помолчи ты! Шут! Мы обсуждаем серьёзные вещи!

— И я! И кстати, я тоже против!– заметил Ромуальдо, поворачиваясь к помрачневшему Лойду.– Если королём не будешь ты, то и Эдгар нам не нужен.

— А я за!– жёстко произнёс Мишель.– Уверен, что Кларенс, Рошель, Диана, Эдвига тоже будут за! Почему не всех пригласили на семейный совет?

— Потому что их мнения я знаю и так,– ухмыльнулся Лойд.– Ко всему прочему я уже принял решение.

— Какое?– в один голос спросили братья.

— Узнаете после свадьбы, когда прибудем на Люмьез в замок Люка.

Наступил день свадьбы. Лишь только забрезжил рассвет, мириады лепестков белого этилиуса начали опускаться с неба на королевский замок Титара и окрестные поля, окутывая всё белоснежным покрывалом. Затем небо подёрнулось шоколадной дымкой, на фоне которой понеслись серебристые единороги, перерождающиеся в пурпурные восходы и закаты.