Одержимость жестокого принца

На его скулах появляется заметный румянец.

— Э-э-э… нет, я не смогу, — произносит сбивчиво. — У меня… кое-какие дела. Нужно сделать… одну работу. В общем, я буду занят.

Махнув на прощание рукой, он поспешно вливается в толпу адептов, направляющихся на завтрак.

Майя пожимает плечами.

— В этом весь Тео. Одна учёба на уме!

После обеда, когда у меня образуется очередное окно в расписании, я захожу в кабинет, который выделили мьеру Коллинзу на время присутствия в Академии. Ловлю себя на том, что мне приятно и комфортно находиться в его обществе.

Поначалу я испытываю лёгкую неловкость, но Коллинз ловко разряжает обстановку. Уже спустя десять минут мы увлечённо обсуждаем животрепещущие для артефакторики темы.

— Не соглашусь с вами, мьер Коллинз, я…

— Прошу вас, — мягко перебивает он. — Зовите меня Мэтью. У нас с вами не такая большая разница в возрасте, к тому же менее формальное общение, как я заметил, способствует лучшим результатам работы. Если вам это будет удобно, разумеется.

Не вижу в его предложении ничего предосудительного, потому в ответ тоже прошу называть себя по имени. И действительно, в дальнейшем беседа протекает свободнее, а я смелее высказываю своё мнение, которое раньше предпочла бы держать при себя, потому что не считала себя достаточно компетентной.

Из кабинета выхожу в приподнятом настроении и воодушевлённая как никогда.

У меня сегодня ещё одно занятие, а Мэтью направляется в библиотеку, поэтому нам по пути. Вливаемся в бурлящий поток адептов. Громкие голоса и смех заполняют широкий коридор.

— Знаете, для второкурсницы у вас просто потрясающий уровень знаний и умений, — замечает Мэтью. — Вы настоящий самородок. Определённо, мы поступили правильно, когда решили присмотреться к адептам с младших курсов. Откуда вы?

— Из Дартона. Я жила вместе с мамой, у нас там своя швейная мастерская, и…

Осекаюсь на полуслове, потому что дорогу мне перекрывает плечистая высокая мужская фигура. Аромат грозы и опасности проникает в ноздри. Поднимаю голову, чтобы взглянуть в золотистые глаза.

— Адепт Дариус, добрый день, — удивлённо, но с неизменной безупречной вежливостью кивает Мэтью.

Кай окидывает Коллинза пристальным взглядом.

— Шайла, можно тебя, — произносит он, не глядя на меня. — На пару слов.

Вздрагиваю, будто меня молния ударила. В чём дело? Почему вдруг такая реакция? И тут я осознаю. Он впервые назвал меня по имени. Боги, почему это ощущалось… так странно? Меня вдруг захлёстывает жуткое смущение.

Что ему от меня понадобилось? Облизываю губы.

— Прямо сейчас? — приподнимаю брови.

— Прямо сейчас.

Мы остановились посреди коридора, поэтому адептам приходится обходить нас, чтобы не натолкнуться. Многие оборачиваются в нашу сторону и украдкой перешёптываются.

Прежде чем я успеваю открыть рот, Коллинз быстро произносит, снова переходя на официальный тон:

— Увидимся в другой раз, мьес Шерман. Рад был с вами побеседовать.

Остаёмся с Каем стоять друг напротив друга посреди коридора. Шаги, шорохи одежды и голоса заполняют молчание между нами. Складываю на груди руки.

— Что?

Кай слегка кивает в приглашающем жесте, молча поворачивается и идёт по коридору. Внешне выглядит расслабленным, но мне вновь кажется, что он чем-то недоволен. Медленно выпускаю воздух сквозь зубы и следую за ним.

— Коллинз прямо-таки очарован тобой, Шерман. Даже на индивидуальные беседы уже приглашает.

Меня задевают его слова.

— Что здесь такого? Мы говорили об артефакторике…

— И о твоей матери.

Чуть не закатываю глаза.

— Мэтью просто поинтересовался, откуда я родом.

— Мэтью? — вскидывает бровь Кай. — Мьер Коллинз со всеми студентками так фамильярничает или только с тобой?

Чувствую, что начинаю злиться.

— Мы решили сделать общение менее формальным. К чему весь этот разговор? Или ты…

Мои глаза непроизвольно расширяются. Но закончить внезапно пришедшую на ум невероятную мысль я не успеваю, потому что Кай резко останавливается и поворачивается ко мне.

— Мне просто интересно, сколько ещё адепток побывали в его кабинете для… индивидуальной беседы.

Меня аж в жар бросает, когда я улавливаю подтекст.

— На что ты намекаешь?! — говорю возмущённо.

— Тише, Шерман, а то ненароком возгоришься, — бросает небрежно. — Я всего лишь хочу сказать: не будь слишком наивной. Как бы Коллинз не потребовал выполнения ещё одного условия для попадания в список практикантов.

— Какое ещё… — начинаю я, но осекаюсь и всё же закатываю глаза. — Боги, Дариус, не нужно мерить всех по себе. Если ты не можешь себя контролировать, это не значит, что… все такие же, как ты. А Мэтью… Он вежливый, интеллигентный и очень умный. И не смотрит на меня свысока, хотя работает в крупной корпорации.

— Как вижу, это весьма действенный способ охмурить девушку.

Вот теперь мне становится по-настоящему обидно. Качаю головой и отступаю на шаг.

— Неужели тебе так сложно признать, что я талантлива, даже несмотря на отсутствие магического дара? Что я могу получить место практиканта в престижной корпорации, потому что достойна этого? Что могу построить хорошую карьеру, не имея ни денег, ни связей, ни родословной?

Мои губы изгибаются в невесёлой усмешке. Добавляю прежде, чем успеваю подумать:

— Жаль, что однажды мне придётся жить в стране, в которой ты станешь императором.

Выражение лица Кая меняется в мгновение ока. Весь мир разом сужается до опасного прищура пылающих золотым огнём глаз. Окружающие звуки исчезают. Остаётся только его взгляд, который давит на меня, как бетонная плита.

Кай подступает ко мне, смотря сверху вниз.

Глава 41. Шайла

Он так всматривается, будто пытается прочесть мои мысли. Передёргиваю плечами, избавляясь от фантомного ощущения чужого присутствия внутри. Слава Богам, взаправду влезть в мою голову Кай не может. Хотя скрывать мне, в общем-то, нечего. Я сказала то, что думаю на самом деле.

Не отвожу взгляда. «Что, не нравится, когда не пытаются угодить?» Не проговариваю вслух, но он явно читает это в выражении моего лица, как в открытой книге.

И всё же незаметно сглатываю, слегка опустив при этом подбородок, чтобы, не дай демоны, не заметил. Потому что, несмотря на всю мою браваду, Кай вызывает трепет по всему телу, пробирающий до костей, до самого нутра.

Трепет ужаса, смешанного с восхищением и желанием подчиниться его власти и силе.

Нечто необъяснимое, незримое, неосязаемое окутывает его фигуру, распространяя вокруг ауру беспрекословного влияния. И дело вовсе не в том, что он высок, широкоплеч, мускулист, красив, как божество. Не в том, что внутри него живёт настоящий Зверь, способный разнести эту Академию по камешку. Не в том, что он может за доли секунды создать яростно ревущую стену смертоносного огня.