Одержимость

Это звучало до боли знакомо .

— Но, очевидно, стало лучше, да?

Карина кивнула.

— Потребовалось некоторое время. Артём провалился в очень тёмное место на несколько месяцев. Я не была уверена, что мы справимся. Но со временем дела пошли лучше. Хотела бы сказать, что это были мои слова или поступки, но… ему пришлось найти это в себе. — Она потянулась через стол и похлопала меня по руке. — Андрей найдёт свой путь. И вы снова станете той парой, из-за которой все остальные зададутся вопросом, счастливы ли они в своих отношениях. Поверь мне. Он справится.

Мне хотелось верить, что она права. Но что-то внутри подсказывало мне, что проблемы Андрея глубже, чем кризис идентичности и некоторая неуверенность в себе.

На следующий день у меня был часовой перерыв между пациентами, и я вышла подышать свежим воздухом и перекусить.

— Ржаного хлеба не было, — сказала я, доставая сэндвич ассистентки Софы из коричневого бумажного пакета и ставя на её стол. — Поэтому взяла мультизлаковый.

— Спасибо, — она улыбнулась и кивнула в сторону двери моего кабинета.. — Тебя ждёт гость.

— Госпожа Терентьева пришла раньше?

— Нет. Один горячий хоккеист. — Она взяла наушники, вставила один в ухо и подмигнула. — Я буду слушать музыку, пока ем. Очень громко . Так что я ничего не услышу.

Хорошо, тогда ты не услышишь, как мы ругаемся .

Мы с Андреем не разговаривали со вчерашнего вечера, когда он вернулся домой пьяным и агрессивным, всё ещё злясь из-за противозачаточных средств. Утром, когда я уходила на работу, он спал на диване без задних ног.

Аромат свежих цветов поразил меня, ударил в нос, как только я открыла дверь кабинета. Но зрелище было настоящим ударом под дых. Андрей сидел за моим столом, обхватив руками самый большой букет гортензий, который я когда-либо видела. Он встал, и моё сердце сжалось. Мой прекрасный мужчина выглядел красиво разбитым — грусть и боль застыли в глубоких морщинках, которых не было ещё несколько месяцев назад.

Вчера вечером мы оба наговорили друг другу обидного, но в данный момент всё это не имело значения. Я подошла к нему, взяла его лицо в ладони и готова была сделать что угодно, чтобы избавить его от боли. Глаза наполнились слезами.

— Мне так жаль.

— Мне тоже.

— Я не должна была принимать решение вернуться к таблеткам, не обсудив это с тобой.

Он покачал головой.

— Ты была права, сделав это. Я не в том состоянии, чтобы быть отцом. Я просто жалкое дерьмо, Мара.

— Нет, это не так. Тебе просто нужно поверить в себя. В глубине души я знаю, что ты вернёшься на лед, но даже если нет — мы справимся. Вместе.

Андрей долго смотрел в пол. Когда он снова встретился со мной взглядом, он сглотнул.

— Ты была прав. Обезболивающие только ухудшали ситуацию. Я не прекратил их принимать, когда сказал тебе несколько недель назад, что бросил. Но теперь всё. У меня оставалось ещё несколько штук, и я выбросил их в раковину сегодня утром. И ещё я собираюсь бросить пить.

По моим щекам текли слёзы.

— Ты становишься сильнее с каждым днём. Тебе нужно поверить в себя, Андрей. Ты можешь это сделать. Я знаю, что ты можешь.

Он кивнул.

— Мы можем это сделать. Мы сделаем это вместе.

Облегчение нахлынуло, когда я обвила его шею руками, прижавшись изо всех сил. Мы стояли так долго. После того, как наконец отпустили ситуацию, мы разделили мой обед и впервые за всю свою жизнь, казалось, просто наслаждались обществом друг друга. Он ушёл только потому, что пришёл мой следующий пациент.

Оставшуюся часть дня всё казалось немного светлее, немного ярче. После двух месяцев страха перед возвращением домой я впервые с нетерпением ждала окончания рабочего дня, чтобы увидеть мужа.

— Нам нужно что-то обсудить? — надевая пальто, я обратилась к Софе в приёмной.

Она улыбнулась.

— Кто-то сегодня вечером торопится.

— Андрей готовит мне ужин.

— Наслаждайся. Я вот только закончу письмо в страховую компанию и тоже пойду.

— Хорошо. Приятного вечера, Софа.

— Ой, подожди. Ты оставила рецепт для Меркулова? Он уезжает на месяц ухаживать за матерью после операции. Ему нужен бумажный рецепт, чтобы получить лекарство там, когда закончатся таблетки. Дурацкая страховка не позволяет выписать его заранее. Не уверена, что вы видела мою записку в своих сообщениях. Он звонил и сказал, что зайдёт за ним завтра с утра.

— Чёрт. Да, я видела записку. Но я совсем забыла. Спасибо, что напомнила. Выпишу сейчас, на случай если он придёт раньше меня, — я поставила сумку на стол Софы и вернулась в кабинет за рецептурным блоком. Но когда я открыла верхний правый ящик, где он всегда лежал, его там не было. Я перебрала бумаги. Не найдя, проверила другие ящики.

— Софа? — крикнула я. — Ты не видела мой блокнот с рецептами?

— Последний раз, когда я видела его, он был в верхнем правом ящике.

На этот раз я выдвинула его сильнее и снова перерыла всё. Безрезультатно.

Софа зашла в мой кабинет.

— Ты нашла его?

— Нет.

— Может быть, ты использовала последний лист?

Меня накрыло зловещее предчувствие, когда я вспомнила, что мой муж сидел в этом кабинете всего несколько часов назад на расстоянии вытянутой руки.

— Эмм… Да, наверное.

Глава 9

Сейчас

Второй день нового года. В окнах вместо рождественских гирлянд сверкают таблички «С Новым годом!» . Прохожу мимо спортзала, на окне которого красуется надпись: «Новый год — новый ты!»

На этот раз они правы.

Это был хороший месяц. Каждый день я выхожу на улицу. Занимаюсь в тренажерном зале. Мне кажется, в зеркале уже проглядываются первые очертания рельефных мышц — кто бы мог подумать? Уж точно не я. Но, с наушниками в ушах, под ритмичную музыку, я на этот раз полностью сосредоточилась на себе.

Надеваю варежки, которые подарил мне брат на Рождество — я гостила у него и его семьи с двумя его прелестными дочурками. Да, они напомнили мне ещё одну маленькую другую девочку, которую я так никогда и не увидела. Это было непросто. Его счастливая весёлая семья напомнила мне обо всех мечтах, которые когда-то были у меня, обо всём, что потерял Глеб Соловьёв. Но я написала об этом в дневнике, прошла километры на беговой дорожке и как-то выкинула это из головы. И я была рада за брата. Праздники не всегда давались нам двоим легко: мы потеряли родителей из-за разных болезней, когда нам едва перевалило за двадцать. В целом, думаю, я справилась неплохо. Я подавила желание вернуться на старую тропу и ждать, пока по ней не пройдёт Глеб. Сейчас я в месте получше.