Одна беременность на двоих

— Чтобы не смущать тебя, если он всё же пожелает встретиться.

— Ты же заблокировала его или…

— Уже разблокировала, — перебила меня Аманда. — Я не могу на него долго злиться. К тому же, у меня и так нет друзей, чтобы ими расшвыриваться. И вообще не могу же я бегать от разговоров с ним всю жизнь. Да и, я надеюсь, он образумится и прекратит лезть ко мне со своими советами. Но главное, он же всё не со зла. Он вообще зло делать не умеет.

Я кивнула — впрочем, почему бы и не согласиться, ведь злого умысла у Стива действительно не было — было лишь полное отсутствие какой-либо мозговой деятельности. Интересно, когда же ты наконец скажешь то, для чего начала этот противный разговор? Почему же тебе так нравится мучить меня — словно, ты отыгрываешься на мне за свою неудачу…

— А врать всю жизнь про отца своего ребёнка сможешь? — выступила я в атаку, когда картошка наконец провалилась чуть дальше грудной клетки.

— Врать? — подняла брови Аманда. — Я не вру. Я просто не говорю правду. Да. Я смогу, — тут же добавила она. — Потому что так ему будет лучше, — Аманда опустила руку на свой покатый живот и уставилась на пальцы, а потом скосила глаза на вазу с фруктами. — У нас не только хурма портится, но и бананы. Ещё не так поздно, — она подняла глаза к часам на микроволновке. — Давай испечём банановый хлеб?

Вот так да… Теперь спечём хлеб?

— Хорошо, — отозвалась я и потянулась к лежащему рядом телефону.

— Не надо искать рецепт. Здесь на пакете с сахаром есть какой-то.

Аманда вытащила из шкафчика полупустой пакет, расправила картон и принялась читать:

— Одну треть чашки мягкого масла…

Она вытащила из холодильника палочку масла и, отрезав нужную часть, бросила в пиалу.

— Слушай, я отойду к окну, а ты пока подтопи масло в микроволновке.

Аманда поставила пиалу в печку и прошла мимо меня к двери на балкон. Я проводила взглядом её затылок с неровно схваченными резинкой волосами, всё ещё не веря, что разговор окончен. Я включила микроволновку и стала ждать.

— Кухонный комбайн достань.

Я повиновалась, ополоснула чашу, поставила нож и выскребла подтаявшее масло, а потом быстро сунула руки под тёплую воду, чтобы смыть с пальцев жир. Аманда тем временем вернулась на кухню и всыпала следом за маслом сахар.

— Три четверти чашки, — комментировала она свои действия, словно боялась сбиться.

Я слушала мотор комбайна и вспоминала, как ненавидела в мамином исполнении банановый хлеб. Только не потому, что тот оказывался невкусным, а за то, что в доме, который насквозь пропах выпечкой, приходилось ждать до утра, чтобы хлеб зачем-то вылежался. Сейчас же я не знала, как среагирует мой пока что спокойный желудок на подобные запахи.

— Знаешь, соседям не понравится наше ночное пекарское бдение.

— Они пьяные будут, им-то что, — бросила, не оборачиваясь Аманда, разбивая в масляно-сахарную смесь два яйца.

Нож комбайна продолжал крутиться, а Аманда уже просеивала в миску муку, то и дело косясь на пакет с сахаром.

— Одна и три четверти чашки муки… Кейти, посмотри, у нас случайно мерной ложки нет?

У нас, благодаря соседке, было всё.

— Отмерь одну чайную ложку пекарского порошка. Спасибо. Теперь половинку соды и столько же соли.

Она принялась смешивать муку с добавками, а комбайн тем временем всё крутился и крутился. Аманда всыпала в него муку и обернулась ко мне:

— Можешь покрошить полстакана грецких орехов? Там есть пакет в холодильнике.

Я покорно исполнила просьбу, взяла доску и нож. Перед моим носом теперь красовался пакет с сахаром, и я принялась перечитывать рецепт.

— Зачем ты бананы в комбайн бросила? Написано же помять вилкой! — сказала я, но уже поздно, потому что две шкурки лежали в мусорном ведре.

Аманда повернулась ко мне и, облокотившись на барную стойку так, что часть её живота оказалась на столешнице, начала вещать тоном, сходным с сегодняшним тоном Ванды:

— Если большие куски бананов будут в тесте, оно останется влажным, будто сырым, и есть такой хлеб — бе… А так бананы станут частью теста и просто придадут хлебу вкус.

— Откуда ты это знаешь? Мы с тобой за два года ничего не пекли…

— Да ничего я не знаю, — она обернулась к духовке, которую незаметно для меня успела зажечь. — Всё ещё до трёхсот пятидесяти это старье не нагрелось. Как в ней вообще что-то спечётся! Сгорит всё к чёрту…

— Да ладно… Рыбу запекаем, мясо тоже, лазанья и та разогревается прекрасно… Куда орехи?

— Погоди.

Аманда с тяжёлым вздохом присела у нижнего ящика на корточки, расставив ноги, чтобы живот провалился между ними, и принялась вытаскивать формы для выпечки, пока не наткнулась на прямоугольную хлебную.

— Слушай, засунь всё обратно, — простонала она кряхтя.

Я тут же бросила нож и принялась собирать с кафельной плитки противни.

— Спасибо, — услышала я над своим ухом и тут же заправила за него короткую височную прядь, которая всё никак не могла дорасти до нормальной длинны и убраться наконец под резинку в хвост.

— Знаешь, может, тебе попринимать биотин? Он, говорят, не только волосы укрепляет, но и росту способствует.

Я вскочила на ноги от неожиданности комментария, будто Аманда могла читать мои мысли. От резкого движения у меня зазвенело в ушах, и я еле успела ухватиться за столешницу, чтобы не упасть.

— Ты чего?

— Резко встала, — быстро отозвалась я и привалилась к холодной дверце холодильника.

Аманда взглянула на меня с опаской и протянула руку, чтобы взять баллончик с маслом и спрыснуть форму. Она постоянно косилась на меня, пока перемешивала с орехами банановое тесто, и потом, когда выкладывала его в форму. Я старалась сделать непроницаемое спокойное лицо и принялась читать рецепт, напечатанный на пакете с мукой.

— Раз мы опробовали духовку, может, фокаччу спечём…

— С этим мы Стива подождём, — обернулась ко мне Аманда, закрывая дверь духовки. — Он же у нас итальянец и спец по всяким там национальным блюдам. Это он учил меня готовить, начиная со второго класса, наверное. Его мать забирала меня из школы, и я торчала у них дома, пока моя не возвращалась с работы. Ну так итальянская семья — это вечная толкотня на кухне и за столом…

Я быстро сунула оба пакета в шкафчик и демонстративно принялась мыть руки, чтобы наконец Аманда поняла, что её игра глупа.

— Послушай, — она протянула мне полотенце. — Что было, то было, и ты ничего не поделаешь. Надо забыть и перешагнуть через свою собственную неприязнь. Поверь, Стив простой парень, он тебе никогда не напомнит… Послушай, нам обязательно надо пригласить его к нам, чтобы закрыть эту воображаемую дверь между вами. Ты просто скажешь себе: ну вот был такой, а теперь его нет… Это проще, чем ты думаешь… Ты сейчас просто себя накручиваешь, а на самом-то деле ничего страшного между вами не произошло.