Одна ночь меняет все

Нет, исключено. Не могу представить Райли, рассказывающую отцу о своём небольшом летнем приключении.

Или всё же могу?

Нет. Скорее, нет. Тяжело сглотнув, я попытался сосредоточиться на разговоре за столом. Шеф Пейдж начал меня изрядно напрягать.

Кажется, родители продолжали петь мне дифирамбы, я чувствовал, как закипаю всё сильнее и сильнее с каждым произнесённым ими словом.

– Особенно ярко ему удаются портреты, - заключила мама. – Вы бы видели, как он меня в том году написал. К сожалению, не могу показать. Этот портрет висит у Стэнфорда на работе, да, милый?

Райли рядом со мной вздрогнула и украдкой взглянула на меня. Сжав челюсти посильнее, чтобы не сказать что-нибудь не совсем приличное (а то это грозило разбить мой образ идеального сына в глазах гостей), я вызывающе посмотрел на Райли.

– Что? – зло шепнул я, раздражаясь на родителей, которым почему-то вздумалось нахваливать меня, как будто я нуждался в дополнительной рекламе перед этим семейством.

Или перед Розалин, которая в настоящий момент картинно закатывала глаза, изображая непомерный восторг. Ник давился от сдерживаемого смеха, кажется, по-своему наслаждаясь моим неудобством.

Райли поджала губы и отвернулась.

– Ничего, - промямлила она.

– Прости, я не расслышал, - наклонился я чуть ниже, желая позлить её (не всё же счастье сегодня мне!), и уловил тонкий аромат её фруктового шампуня и ещё чего-то лёгкого, немного цветочного.

Давно позабытые, но уже знакомые запахи ворвались в мою голову, пробуждая память. Не зря говорят: ароматы – самые сильные «якоря», они, как и музыка, способны моментально отбросить в прошлое, пусть даже ты порядком подзабыл детали, слова, действия, но эмоции нахлынут на тебя, поглотят, укроют с головой, погружая в себя, заставляя переживать вновь и вновь преданные забвению ощущения.

Так и сейчас… Я снова был в «Шоколаде». Уверенный в себе, немного самодовольный, увлечённый новой знакомой, ожидающий продолжения. Потом пришли другие эмоции. Удивление, радость, удовольствие. Счастье… Совсем немного опасения и неопределённости. Но девушка, находящаяся в тот момент прошлого в моих руках, пробуждала не простое физическое желание: мне не хотелось отпускать её от себя.

А она скрылась.

Потом я, как одержимый, несколько вечеров, в промежутках между набегами в «Шоколад», рисовал её образ: фигуру на крыше, ухватившуюся за тонкую ограду, любующуюся далёким, видимым только ей Млечным Путём.

– Ничего, - вдруг выдохнула мне Райли прямо в ухо, и я вернулся в настоящее.

Наши лица были близко-близко. Я видел растерянность в её карих глазах.

– Уже начала пользоваться уроками Розалинды?

Взгляд Райли метнулся к заинтересованной парочке по другую сторону стола.

– Да, - облизнув пересохшие губы, сказала она, и, готов поклясться, я видел намёк на улыбку в уголке её рта. – Соглашаюсь вот.

Чуть позже, когда все переместились, кто на веранду позади дома, кто в гостиную, Нику вздумалось пролить на меня томатного сока. Швырнув в брата пластиковый стаканчик с остатками напитка, я с удовлетворением отметил, что несколько капель попало на белоснежный джемпер Розалин. Девушка, вскрикнув, вскочила и, метая в меня возмущённые взгляды, сулящие скорую расплату, скрылась в доме.

Я тоже отправился переодеться, футболка порядком намокла и липла к коже, да и противное пятно на груди не прибавляло мне шарма в глазах Райли. Она предпочитала держаться поближе к отцу, зато, кажется, нашла общий язык с моей мамой.

Оказавшись у себя в спальне, я аккуратно, чтобы не испачкаться ещё больше, стянул футболку и, бросив её на полу в ванной, смысл остатки сока с кожи, затем пошёл порыться в шкафу в поисках чего-нибудь, во что бы переодеться. Зелёную или голубую, а может, рубашку? Какой цвет понравится Райли? Я потряс головой, отгоняя дурацкие мысли. С какой стати меня вообще это озадачивает? Схватив первую попавшуюся вещь, я натянул её и, круто развернувшись, наткнулся на Розалин.

Тихо прокравшись ко мне в спальню, стерва подобралась на чересчур близкое расстояние, нарушавшее всякое личное пространство.

– Чего забыла? – Я попытался отодвинуть её, но девушка стояла намертво.

– Какой ты немилый, Эйван, - промурлыкала она, делая шаг ещё ближе, так, что мне пришлось отступить, но за моей спиной располагался шкаф, и двигаться было особенно некуда. – Раньше ты был более ласков.

Свой обтягивающий джемпер Розалин скинула, теперь на ней была одна из футболок Ника, завязанная узлом на талии. Она почти утопала в ней, но, стоило признать, смотрелась сексуально.

– Чего тебе надо, Розалин? – вздохнул я, ожидая подвоха.

– Ты даже не представляешь, что говорят девчонки о тебе с братьями.
– Она улыбнулась немного хищно.
– Вы как три лакомых кусочка.

Ладонь Розалин легла мне на грудь, и я тут же смахнул её, но девушка и не пыталась вернуть её на место.

– Розалин, - нахмурился я, предупреждая.

Да, она всегда была той ещё сучкой, но чтоб до такой степени?!

– Двоих я уже попробовала, - продолжала ворковать она. – Колин пока вне доступа, но с тобой я не прочь повторить.

Скрестив руки на груди, я уставился на блондинку, размышляя: то ли день сегодня не задался, то ли со мной что-то не так в принципе.

– Твоя репутация бежит впереди тебя, просто обгоняет, - ответила она на мой мысленный вопрос.
– Я знаю, ты хорош, я даже немного скучаю по прошлому году.

Её личико приняло скорбное выражение. Слишком наигранные эмоции, чтобы быть правдой.

– Розалин, - очень медленно и аккуратно начал я, - ты понимаешь, что сама себе роешь яму вот прямо сейчас? Не думаю, что Ник будет в восторге от твоих действий.

– Думаешь рассказать ему?

– При первом удобном случае, - подтвердил я.

– Напрасно.

– Это ещё почему?

– Он тебе не поверит, - прищурилась она и снова улыбнулась. – Подумает, что ты завидуешь.

Её наманикюренный пальчик прошёлся по ярким губам – жест, выражающий задумчивость и привлекающий внимание к её рту.

– А ты, кстати, завидуешь? – уточнила Розалин и тихонько хихикнула.

– Скорее сочувствую.
– Я постарался вложить в эти слова как можно больше сарказма.

Блондинка наклонилась, прижимаясь ко мне, а я схватил её за плечи, намереваясь оттолкнуть.

– Розалин, - ледяным тоном произнёс я, предупреждая, что, какая бы игра сейчас не велась, она почти переступила черту.

Встав на цыпочки, девушка потянулась к моим губам, но я отстранился, ничего… абсолютно ничего к ней не чувствуя. Ну, кроме, может быть, раздражения.

Её лицо было совсем близко, тяжёлый замысловатый аромат духов был навязчив, как и сама Розалин.

Девушка замерла, и я не шевелился, боясь своим случайным движением побудить её на какие-нибудь неосторожные действия. Наконец, с тяжёлым вздохом блондинка отодвинулась.