Одного поля ягоды

Одной из последних записей тысяча восьмисотых годов — и самой детализированной за этот век — был переводной вексель, скопированный из Отдела административной регистрации, сообщающий Министерству об изменении статуса одной ирландской волшебной резиденции. Ранее собственность была зарегистрирована на, как гласил документ, «семью Гонт». Строки мелкого шрифта внизу сообщали, что теперь она исключена из списка, на их имя не зарегистрировано новое жильё, а все административные платежи за эту собственность будут списаны с нового счета. Не было имени нового собственника, только номер хранилища Гринготтс и упоминание имени гоблина, за которым следовала строка символов, написанных на гоббледуке.

— Это вся общедоступная информация, которую я смог достать в кратчайшие сроки, — сказал Нотт, наблюдая, как она просматривает бумаги. — Министерство позволяет отправить запрос совой за списанными и прекратившими существование личными делами — у Гонтов больше нет этой собственности, но они откажут в моём запросе, если я попрошу текущие регистрационные записи дома Малфоев.

— Общедоступная, — Гермиона остановилась, процеживая его слова в поиске их смысла. Она раньше использовала эту фразу, и хотя для случайного слушателя это прозвучало прямо, подтекст был очевиден. — Есть и другая информация, так же?

— Я знал, что ты поймёшь, — утвердительно кивнул Нотт. — Если на Рейвенкло в чём-то и хороши, то это в игре слов.

— Что именно ты ищешь? — спросила Гермиона. Она не собиралась говорить Нотту, что последует его плану, но не было ничего плохого в том, чтобы сначала его выслушать. Она слышала достаточно нелепых планов Тома в прошлом, включая абсурдный о том, чтобы выманить домашнего феникса профессора Дамблдора из кабинета лимонным печеньем, а затем остричь перья с его хвоста для экспериментов в зельеварении. — Это должно быть что-то, что ты думаешь, я смогу найти, а ты нет.

— Информацию на Гонтов. Корвина Гонта, если точнее, — сказал Нотт. — У меня есть копия общей биографии в моей семейной библиотеке, но в Министерстве есть архив с большей информацией, чем дата рождения и смерти, его родословная, родословная его жены и количество сыновей, которых они с ней произвели на свет. Корвин был одним из последних поколений семьи Гонт, посещавших Хогвартс, и после выпускного он был членом Совета попечителей Хогвартса. Закрытый архив Министерства магии должен содержать записи о ходатайствах, которые он подавал в Совет, и о том, какое финансирование Министерство одобрило от его имени.

У меня есть теория, что наследники Слизерина — потомки по линии Гонтов — обязаны знать, где была спрятана Тайная комната. Ты сама сказала, что люди искали её годами и ничего не нашли… Но я думаю, что более вероятно, что люди нашли её — как бы любой современный мастер оберегов не заметил сильные магические искажения вокруг маскировочного щита? Магия, особенно великая магия, оставляет следы! Но никто ничего не сказал, потому что существовал заговор, чтобы скрыть это…

Гермиона закашлялась.

— Прости, — сказала она, прикладывая руку ко рту и помахивая, чтобы он не останавливался. — Продолжай. Я слушаю.

Нотт раздражённо на неё уставился:

— Замок сегодня не тот же замок, что построили основатели тысячу лет назад. Директора прошлого водили волшебных строителей туда-сюда по территории — профессиональных чертёжников, заклинателей и слесарей — чтобы отремонтировать секции и привести их к современным стандартам. Часы в Часовой башне были повешены два века спустя смерти основателей. До этого там висел колокол, чтобы отбивать время. Гигантский планетарий и телескопы в Астрономической башне пришли по частям и были установлены четыре века тому назад. А до этого один студент, который хотел получить высшие оценки по астрономии, принял зелье сверхчувствительности, чтобы улучшить своё зрение перед экзаменом. Он ослеп от плохого отвара, поэтому Совету пришлось что-то сделать, когда начали жаловаться родители.

— Этого не было в «Истории Хогвартса», — заметила Гермиона, сжав губы, пытаясь вспомнить главы, посвящённые строительству замка. Строительство замка продолжалось несколько десятилетий, и деревня Хогсмид выросла вокруг него, давая приют и еду для самых первых студентов, когда Хогвартс был одной центральной башней с Большим залом и исходным скрипторием{?}[Мастерская по переписке рукописей] основателей, а не настоящей школой-интернатом.

Она вспомнила несколько параграфов, в которых говорилось, что раньше на территории Хогвартса была часовня, но она утратила популярность незадолго до Статута, и верующих студентов провожали в ближайшую магловскую деревню, Даффтон, в двадцати милях оттуда, для их воскресных служб. Факультетское приведение Хаффлпаффа, Толстый Монах, когда-то был школьным капелланом{?}[Священник, совмещающий сан со светской должностью] в те давние времена, когда это было официальным званием.

Но книга, выпущенная в этом веке, проводила больше времени за описанием изменений, сделанных в прошлом столетии, чем о чём-то более раннем. Самым большим изменением, конечно, была постройка вокзала в Хогсмиде, чтобы принимать «Хогвартс-экспресс». За ней последовали зачарованные кареты и сарай для лодок. Поездка на лодке в замок стала традицией первого курса, а до этого родители приводили своих детей прямо к дорожке у парадных ворот под пристальные взгляды крылатых статуй кабанов.

— Всё сохранено в записях Совета попечителей, говорит отец. Он не член, но его двоюродный дедушка был в прошлом веке, — сказал Нотт. — В то время большой фурор вызвали кухни — студенты писали своим родителям о недостаточном выборе еды, всегда подавалась пшёнка на завтрак, горошек и пудинг на ужин, а на всех пирах — жаркое. Они хотели выпечки, белого хлеба, сладких пирогов, какие у них были дома или какие они могли купить в Хогсмиде. «Пророк» вёл эту историю, всюду летели громовещатели, и Совет в конечном итоге внёс предложение в ежемесячный совет.

Очевидно, — высокомерно продолжал Нотт, задрав нос, — что речь шла о традиционалистах, которые считали, что студенты должны получать то же самое, что и у них было в школе, и модернистах, которые хотели, чтобы Хогвартс соответствовал стандартам других европейских школ — французская годами рекламировала качество своих обеденных меню, они даже подавали домашнее вино для старших студентов. Насколько я знаю, голосование прошло с перевесом, модернисты в Совете победили, и уже на следующей неделе волшебники-слесари заменили старые вертела для жарки на новые печи.

Гермиона считала историю волшебной культуры захватывающим антропологическим исследованием, в то время как Том всегда был к ней равнодушен: ему не было интереса до жизней мёртвых волшебников, если только они не изобрели или не сделали что-то, что он бы мог использовать в собственном обучении магии. Нотт, в свою очередь, уважал историю, и хотя Гермиона считала его почитание волшебных традиций доведено до нездоровой крайности, его научный энтузиазм был неподдельным.

— Значит, — дерзнула Гермиона, — ты хочешь сказать, что Тайная комната спрятана в кухнях Хогвартса?

— Нет, — сказал Нотт резким тоном от нетерпения. — Я говорю, что Совет попечителей хранит записи каждого предложения, вынесенного и прошедшего его членами. Официально они хотят сохранить записи для потомков, но истинная причина в том, чтобы проверить протоколы, если окажется, что член использовал школьный фонд на инвестиции в собственное дело — было бы нечестно для остальных членов, если они не получат своей доли, поэтому они призвали всех к подотчётности. Но это может быть полезно для нас: запись голосов Корвина Гонта в документах Министерства хранится в архивах под защитой Отдела магического образования. Если и есть что-то, что он пытался скрыть во время своей службы в Совете, оно обязано быть там.