Одного поля ягоды

Четыре карты: семёрка и король обычной колоды, а следом Суд и Туз Пентаклей Таро.

— Судьба меня будет судить, — произнёс Гриндевальд. — А оттуда разветвляется моя следующая дорога. — Тому он сказал: — Это от твоего присутствия здесь и сейчас зависит падение Колеса Фортуны на перекрёстки. Народ Британии не ослушается твоей воли, если его бесстрашный герой поручится за моё прощение. Я признаю свои проступки, превозмогаю жестокие угрызения совести. Всё, что я взял, я с радостью верну.

— Дети… — начал Дамблдор.

— Ни за что бы не пострадали, — сказал Гриндевальд. — Я мог бы сделать худшее и с лёгкостью, но не стал. Считай это демонстрацией моей совести, я ещё не пересёк границу, когда не могу быть искуплён. Но, думаю, не только один человек должен принять мою перемену в сердце за истину. Необходимо убедить лидеров британского народа, и им я должен доказать своё раскаяние — не просто на словах, но и на деле.

Я владею содержимым дюжины государственных сокровищниц, — продолжал Гриндевальд, обращая свои сверкающие глаза к Тому и Дамблдору, а также к мальчикам, стоящим за их спинами и готовым выхватить свои палочки по одному лишь тихому слову своего предводителя. — Золото, древние артефакты, созданные гоблинами сокровища, которые приговорённые к ссылке короли на протяжении веков дюжину раз пытались вырвать из рук волшебников. С таким доходом, Альбус, ты сможешь нанять летний персонал, чтобы Хогвартс работал круглый год и с самого раннего возраста для детей магии, желающих процветать в мире, который ущемляет их с самого рождения.

У Гермионы перехватило дыхание. Гриндевальд сдавленно хихикнул.

— Твоим может стать и хранилище таинственных искусств, — сказал Гриндевальд. — У меня свой собственный Отдел тайн, и его секреты откроются твоим глазам. Всё, что я выучил в искусстве предсказаний и судьбы, алхимическая сущность времени и жизни, существа этой планеты и за её пределами. Включая существо по ту сторону, которое манит всех и каждого, кроме тех, кто станет господином его владений. Да, саму Смерть, — подмигнув Дамблдору и ухмыльнувшись, он взмахнул палочкой. — Я нашел её, и, как я обещал тебе много лет назад, когда она мне больше не понадобится, она станет твоей, и ты сможешь распоряжаться ею по своему усмотрению.

Том напрягся при виде выставленной палочки и поднял свою, но Гриндевальд вернул её в карман и сказал:

— Всё ещё не убедил тебя, мой Принц? Всё, что тебе нужно, — сообщить правительству, что я был повержен, а как единственный достаточно могущественный, чтобы мною командовать, человек, ты должен руководить моим заключением. Тогда мы построим подходящую для волшебника моего уровня тюрьму, и поэтому я уйду на покой в тихом одиночестве. Никаких дементоров, никакой охраны, только руническое зачаровывание и спокойная синекура для усталого старика. Не так уж многого я прошу, не правда ли?

— Едва ли это может считаться тюрьмой без дементоров, — сказал Том.

— Это прагматизм, связанный с обеспечением безопасности национального ресурса, — ответил Гриндевальд. — Дементоры свели бы на нет мою полезность как источника магических знаний. Ваше правительство согласилось бы с этим, если бы получило гарантии, что меня надёжно удерживает твоя сила. Неужели они не хотели рассмотреть возможность отправить арестованных ими соотечественников на «исправительное попечительство», вместо того чтобы казнить их одним махом? Пожелай Министерство предать забвению столь редкие знания, суда бы не было. Ведьмак на привязи даёт Британии преимущество на любых международных переговорах.

— Сущее безумие! — выплюнул Нотт. — Ведьмак на привязи — медленно бурлящий котёл. Отвернись на секунду, и он взорвётся тебе в лицо.

— Я дам Принцу Непреложный Обет, если вы сомневаетесь во мне, — сказал Гриндевальд. — Только ему я сдамся.

— И не Дамблдору? — спросил Том.

— Боюсь, Министерство Магии считает Альбуса слишком предвзятым, чтобы ему доверять, — сказал Гриндевальд. — В конце концов, я был Великим министром. По возможности я бы хотел сотрудничества с правительством.

Мгновение Том колебался. Разве это не всё, чего он хотел для своей карьеры? Успех, слава, завоевание, ключ к магическим ресурсам, к которым он не мог получить доступ из-за отсутствия связей и репутации. Книги заклинаний, запертые в частных библиотеках, целые области магии, закрытые эзотерическими мастерами, которые постановили, что будущий ученик может быть обучен только в том случае, если поклянётся управлять лавкой до конца своих дней. Редкие виды магии, подобные тем, что он изучал на уроках легилименции, но в простой форме и без пяти лет непонятных проверок личности, которые Дамблдор заставил его пройти, прежде чем Том был признан «достойным» частного наставничества.

Гриндевальд мог ему это дать без игр в пристальный взгляд морали. Не нужно притворяться, что Том — Хороший Мальчик, которому и в голову не придёт использовать свои новые навыки в коварных целях.

Гермиона взглянула на него. Том глубоко вздохнул и снова задумался над своими прикидками.

Он посмотрел на карты на столе. Гриндевальд вытащил короля листьев — масть немецкой игральной колоды. В Британии это был бы пиковый король. Как и у большинства фигурных карт, у короля было две зеркально отражённых посередине головы. Одна смотрела вверх, другая — вниз.

Гриндевальд предложил короновать его, потому что увидел, что колесу фортуны Тома суждено подняться. Том в основном согласился с ним, но понял, что колесо не является статичной сущностью, оно всегда движется вперёд. Гриндевальд с готовностью принял своё сегодняшнее унижение, потому что понимал, что в будущем его колесо может снова подняться. Любой человек, способный обрести корону, был уверен, что сможет заработать ещё одну. Волшебник калибра Гриндевальда не стал бы садиться на привязь, если бы знал, что может с неё сорваться.

Не об этом ли предупреждали Тома несколько дней назад? Что ему предложат вербовку, и в конечном итоге она будет служить целям Гриндевальда, независимо от того, насколько выгодными окажутся его преимущества. Если он примет предложение Гриндевальда, то будет казаться, что все стороны выиграли. Министерство захватит своё Нежелательное Лицо Номер Один. Тома провозгласят героем дня. Гриндевальд избавится от последствий своих разжиганий войн на Континенте. К Дамблдору снова вернётся предначертанная звёздами дружба.

Чем больше Том об этом думал, тем сильнее это его мучило. Предложение казалось таким соблазнительным, потому что Гриндевальд — коварный манипулятор, а сейчас Том даже не верил ему, так что же будет потом, если им доведётся взрастить более близкую связь? Станет ли он слабовольным и дряхлым, как Дамблдор, который по виду словно действительно рассматривал это предложение как вполне осуществимое. Как бы сильно Том ни сожалел, что считается с приспешником, Нотт прав: ведьмаку на поводке нельзя доверять.