Одного поля ягоды
Шрифт:
Одной частью своего разума она увидела саму себя на коленях перед парализованным телом аврора.
Другой — короткие мелькающие взрывы образов в своём сознании, в светлых, излишне насыщенных цветах, словно яркий сон. Мёрзлая тундра трещала под её маленькими перепончатыми лапками, горы прозрачного хрустального льда пронзали небо, и их облепляли колтуны колючих зарослей. Лозы нагружало ещё больше ядовитых жёлто-зелёных плодов. В пещере подо льдом дремал голубоватый белый медведь с окровавленной мордой и огромными когтями с присохшей жёлтой слизью.
В её сне выдра толкнула спящего медведя. Она положила лапу на его пульсирующий
Заклятье Империуса заставляет чувствовать себя счастливым. Но это чистая иллюзия. Ничто из ощущаемого не настоящее, не в сравнении с чистой радостью Патронуса.
Когда она составила своё намерение и призвала заклятье Империуса на невольный объект, она сосредоточилась на единственном указании. Распознайте разницу между реальным и воображаемым.
Серебристое сияние выдры горело, как центр новой звезды. Распалённое весом праведной истины, кристаллизованное предвкушение будущих дней Гермионы Грейнджер — ещё не сокращённый список чтения перед сном, ещё не написанные законы добротно управляемого общества, всё ещё ожидающие её триумфального возвращения добрые приятели — магическое воплощение её души пылало яростным светом изысканной страсти. Страсти, пронизанной в равной мере и сильнейшими эмоциями, и сильнейшими страданиями, когда она вливала каждую унцию своей смертной энергии в сосуд своей души.
Лёд трещал. Жёлтые ягоды взрывались, как бутоны бубонтюбера. Гора ревела. Стеклянные осколки отрывались от пика и разбивались о стонущую под ней тундру.
Белый медведь гневно рычал.
Гермиона проснулась оттого, что Трэверс толкнул её плечо и передал носовой платок с вышитой монограммой. Её качающийся в воздухе над аврором Патронус-выдра ударился своим усатым лицом об её.
— Ты плачешь, — сказал он. Трэверс указал на её подбородок. — И твой нос, э-э, тоже течёт. Лучше приведи себя в порядок, пока не вернулся Сам-Знаешь-Кто и не обвинил, что кто-то из нас плохо справляется со своей задачей беречь тебя.
— Но я ведь разработала план, — сказала Гермиона, промокнув глаза и нос. Розье, Лестрейндж и Эйвери взглянули на неё, но, убедившись, что она достаточно крепка, чтобы вытереть собственную слюну, вернулись к обстрелу всех инферналов, осмелившихся попытаться подняться на платформу.
— В отличие всех нас, Грейнджер, ты само совершенство, — сказал Нотт. — Признаюсь, этот твой особый недостаток время от времени приносит пользу. Похоже, ты спасла этого аврора от жалкой участи. Вон там в куче лежат ещё четверо. О, и не забудь после этого наложить кучу скучных заклинаний, если хочешь уклониться от Приори Инкантатем.
Гермиона вздохнула и подняла свою палочку:
— Империо.
Пока Гермиона работала над спасением последнего захваченного аврора, Нотт с остальными разрабатывали поспешную эвакуацию.
— Каждый из нас возьмёт по аврору и побежит по дороге, — сказал Нотт. — Логично, должна быть возможность «Exeunt Stage»{?}[(прим. автора) лат. «они уходят» —, или покидают сцену. Традиционные сценические указания шекспировской эпохи. В предыдущей главе Нотт понял, что Годрикова Впадина — это иллюзия. В реальной жизни в деревне сгорели деревья. Во время дуэли в Годриковой Впадине в 1899 году Гринди и Дамблз уничтожили половину деревни, убив Ариану. Гриндевальд воссоздал Годрикову Впадину до дуэли,
чтобы манипулировать ностальгией Дамблдора.] через то же место, где был вход. Заклинания перемещения с места на место обычно в этом смысле слабоваты. Когда мы установим, как устроены театральные декорации, как назвал это Принц, занавес откроется, и мы тут же снова окажемся в Лондоне.— Почему не подождать смерти Гриндевальда? — пожаловался Лестрейндж. — Тогда мы тоже вернёмся в Лондон, и не придётся пробираться через толпу полумёртвых маглов, — состроил он мину над пропастью под платформой. — Когда Гриндевальда не станет, они снова обратятся в мёртвых маглов. На этот раз по-настоящему мёртвых, а не в этих галимых «почти-мёртвых», но у которых достаточно оставшейся жизни, чтобы проткнуть тебя обрубком руки. И от них ещё можно подцепить заразу!
— Обычное протыкание не сильно лучше, — напомнил ему Розье.
— Кстати о болезненных увечьях, — сказал Нотт, — вам стоит быть в курсе, что наихудшее местоположение во время повреждения существующего заклинания… В пределах его действия. Помните, как мы разрушили камень оберега возле «Хогвартс-экспресса»? Тот взрыв произошёл от одного камня с заякорёнными на нём чарами. Если Гриндевальд зачаровал целый вокзал, мы должны удалиться до того, как расщепится сцена, — иначе мы рискуем отправиться за ней следом, — хлопнул он в ладоши у лица Гермионы, чтобы подчеркнуть свою мысль. — Будь это настоящей сценой, я бы беспокоился о том, чтобы люстра не упала на наши головы. Но это волшебные декорации, уверен, всё будет куда более захватывающим, — указал он куда-то вдаль. — Разве подобный пожар может поместиться в забитый театр?
Циклон ветра и пламени, который Том собрал вокруг себя, прежде чем улететь на позаимствованном ковре, до последнего кирпича поглощал пустынную деревню Годриковой Впадины. Теперь он качнулся в сторону кладбища, где обугленные тисы скрипели над раскуроченной землёй. По нему проносились всполохи чёрного и малиново-красного, что неприятно напоминало Гермионе о бомбёжках лета 1940-го, когда каждое утро солнце открывало разрушения прошлой ночи. Однако самой зловещей чертой этих горящих руин был гул усиленных в громкости людских голосов там, где в реальной Англии бы разносился бессловесный вой сирен воздушной тревоги.
— ОПУСТИ ПАЛОЧКУ, ТОМ! — рокотал голос над грохотом и треском горящих домов. — ОН СДАЛ СВОЮ ПАЛОЧКУ И ДАЛ СВОЁ ЧЕСТНОЕ СЛОВО. ЭТО УЖЕ НЕ СПРАВЕДЛИВОСТЬ!
Говорил Дамблдор так громко, что ей казалось, что звуковая волна дребезжит сквозь её кости. В голосе профессора раздавалось любопытное эхо, будто одновременно говорил другой — ниже и глубже, лишь на полсекунды медленнее.
Том ответил, и в его голосе звучала неприятная грань, которую едва скрывала его обычная дружелюбная манера:
— ЭТО ВЫ МНЕ ГОВОРИТЕ О СПРАВЕДЛИВОСТИ? «АНГЛИЯ ЖДЁТ, ЧТО КАЖДЫЙ ВЫПОЛНИТ СВОЙ ДОЛГ»,{?}[(прим. автора) цитата лорда Нельсона, 1805 год. В Трафальгарской битве наполеоновский флот планировал вторгнуться в Британию, но был отброшен победоносным британским флотом. Популярность цитаты возродилась во время Второй мировой войны.] — процитировал Том. — ГДЕ ВАШЕ ЧУВСТВО ДОЛГА, ДАМБЛДОР? УБЕЙТЕ ЕГО, И ПОКОНЧИМ С ЭТИМ! ЕСЛИ У ВАС КИШКА ТОНКА СДЕЛАТЬ ЭТО САМОМУ, ОТОЙДИТЕ В СТОРОНУ.
В воздух вырвался огромный сгусток пламени, отплёвываясь сломанными кусками стен, и они жужжали, как разъярённый улей ос…