Охотник на магов

Услышав это, настоятель не удержался от радостного возгласа, с победной улыбкой он развернулся к своим собеседникам.

— Не пойму, чему ты так радуешься, ваше преосвященство. — скривил раздражительную гримасу пожилой мужчина в сутане, стоящий рядом с отцом Гилбертом. Впрочем, все, кто с ним сейчас стоял, были пожилыми и облачены в церковную одежду. — Я бы предпочел, чтобы этих следов мы не находили, а причины происшествия оказались самыми заурядными. Чародеи гораздо опаснее бандитов и сумасшедших.

— Кто же с этим спорит, дорогой мой Итан? — Примас даже не сделал попытки выглядеть менее довольным. — Но как есть, так и есть. Зато мы теперь точно знаем, с чем имеем дело. Лично мне надоело теряться в догадках и путаться в версиях. А то, что сволочного волшебника найти будет не просто, так это и без вас понятно. Только вот в отличие от прошлых инцидентов, теперь у нас с вами есть преимущество: человек, который специализируется на поиске и уничтожении подобных тварей.

Настоятель показал на меня рукой, и все взгляды снова собрались на моей персоне. Я потупился, уткнувшись глазами в пол.

— Касий, будь добр, подойди к нам. — не дал мне долго пребывать в замешательстве примас. — Негоже в доме Высшего общаться, крича через всю комнату.

Я спешно выполнил его просьбу, и отец Гилберт, уже тише, снова обратился ко мне:

— Расскажи нам все. Каждую мелочь, все твои догадки и подозрения. Я бы хотел знать все подробности. Ты умеешь по отпечаткам ворожбы распознавать стиль мага, его способности и направление его дара Низшего?

— Немного.

— И что скажешь, это магия подчинения, магия очарования?

— Логика и некоторые признаки говорят в пользу этого, — задумчиво протянул я и добавил. — Но не все.

— Что ты имеешь в виду?

— Я видел раньше следы, оставленные магией внушения. Этот отпечаток похож на него, но лишь отчасти. — я помедлил, но продолжил. — С чем это связано, я затрудняюсь ответить. Быть может магическое воздействие на священника было оказано все же не такое, как мы считаем, а, возможно просто, ворожбу творил не чародей в привычном нам всем понимании.

— А кто тогда? — не понял пожилой человек, которого примас называл Итаном. — К чему ты клонишь?

Я попытался сглотнуть ком в горле, но там все мгновенно пересохло. Мой взгляд снова уперся в пол. Не мог я такое сказать группе священнослужителей, да еще и находясь при этом в храме.

— Неужели ты намекаешь на выходца из бездны? — догадался отец Гилберт. — Я считал, что охотникам на магов несвойственны деревенские суеверия. Касий, ты ведь прекрасно знаешь, что всех пленников бездны удерживает сила Высшего. Никто не может выбраться оттуда, пока Он бдит. А если вдруг каким-то невероятным образом кому-то все же удастся прорваться, то за него тут же примутся младшие сподвижники Высшего, что обитают с ним на небесах. Ведь мы, обычные смертные, не можем противостоять таким сущностям. Зато мы в силах сражаться со скверной в своей душе и в других людях.

— Конечно, — я покорно склонил голову. — Просто я пытался учесть все возможности.

— Похвально. — заметил настоятель. — Но давай все же исходить из реальности. Я вот, например, слышал, что, имея отпечаток магии, охотнику вполне реально отыскать колдуна наложившего его. Я прав?

— Да, но…

— Так почему мы до сих пор не ищем его? Ты ведь его не искал? — этот невысокий и худой старичок обладал поистине огромной силой духа. Под его напором я терялся как школяр-первогодка.

— Нет, но тут такое дело… — снова запнулся я.

Находить отпечатки ворожбы, и идти с их помощью по следу колдуна, это совершенно не одно и тоже. Сил и сосредоточенности для последнего нужно гораздо больше. Часто такие манипуляции сопровождаются дикими головными болями и другими малоприятными ощущениями. А все потому что мы, охотники, видим следы магии, а не самого мага. Узрев отпечаток, мы не можем сказать, где находиться тот, кто его сделал. Цепочки из следов колдуны обычно не оставляют. Но есть и другой путь. Любая ворожба оставляет свой отпечаток не только на жертве и месте, но и на самом чародее. У охотника на магов есть возможность связать два отпечатка между собой и почувствовать направление, в котором скрылся волшебник. Вот только этот процесс чрезвычайно трудоемкий и неприятный. К тому же требует определенных приготовлений.

— Дело в том, что для подобного действа нужна длительная подготовка. — скороговоркой выпалил я. — Требуется время для нужного настроя, и я должен остаться один.

— Времени нет, — отрубил отец Гилберт. — Колдун может готовить новое нападение прямо сейчас. Неужели невозможно сделать это побыстрее?

— Без подготовки? — неуверенно переспросил я. — Это могут проделывать только самые сильные и опытные охотники на магов. А я еще слишком молод для такого.

— Откуда тебе знать, если ты никогда не пробовал? — стоял на своем примас. — Может быть ты уже готов. Ты ведь даже не попытался, а уже утверждаешь, что это невозможно. Уважь старика, попробуй разок, может что и получится. А нет, так я первый от тебя отстану. Что может случится плохого от одной попытки?

«Ты можешь надорваться и умереть». — Вспомнил я слова одного из своих наставников. Но вслух говорить ничего не стал. Приказы начальства не обсуждаются, а выполняются. Тем более нужно было реабилитироваться за свое опоздание.

Я вздохнул и опять зашагал в зал прихожан. Почти что все, кто были в холле потянулись за мной, почуяв бесплатное развлечение.

Тело бывшего священника успели вынести и, скорее всего, оно уже тряслось в закрытой телеге на полпути в мертвецкую. Ну а вместе с телом стражники, должно быть, унесли и магический отпечаток. Слова о том, что все бессмысленно, застряли у меня в горле, как только я посмотрел на примаса. Вздохнув уже, наверное, в десятый раз, я молча склонился над тем местом, где лежал мертвец.

Свечение пропало. Оно находилось вокруг головы мертвого священника, и, скорее всего, в данный момент пребывает там же. Как собственно и запах. Он тоже исчез. Но звук… Дребезжание металлического насекомого было едва уловимо, но оно было! Мысленно, усилием воли я приглушил все остальные звуки и сконцентрировался на этом еле различимом звоне, пытаясь не только выделить его из фона, но и понять, где он зародился.

В голове внезапно вспышкой резанула боль. Слух стал сбоить. В ушах раздались несколько хлопков, и я вдруг на пару мгновений оглох. Я даже не успел испугаться, как неестественную тишину прорезал мерзкий визг комара. Он все нарастал и нарастал, угрожая громкостью взорвать мне мозг, как вдруг начал отдаляться в сторону дверей, словно несносное насекомое отлетело от меня прочь.

Я открыл глаза (и когда только успел закрыть?) и, не обращая внимания на сгустившуюся вокруг меня и поглядывающую с интересом толпу, направился к выходу.

Здесь звук вновь стал нарастать, но потом опять резко отдалился к выходу из храма. На улице идти по следу стало еще сложнее. Город жил своей жизнью, не обращая внимания на мелкие, в его соизмерении, происшествия, и делал это весьма громко. Ритмичный стук от стройки, что возникла через пару домов, дребезжание подвески старых телег, проезжающих мимо по брусчатке, лай дворовых псов и гул от толпы, что раскинулась перед главным входом в храм. Она так никуда и не подевалась, словно у людей совершенно не было никаких других дел.