Омут

– Кирюх, я, конечно, всё понимаю, но… Хотя, нет, нихера я не понимаю, поэтому, прошу тебя, давай как-то… Полегче на поворотах, лады? А то твой бешеный фейс скоро и мне в кошмарах являться будет, - Мишка улыбается, но смотрит с беспокойством и будто бы пытается закрыть собой что-то, что видеть ему необязательно.
– Может… Не знаю, напиться? В лесу проораться? Или лучше в лесу Ромку закопать? Так ты только моргни, я сгоняю за лопатой и… Нет-нет-нет, не надо!
– тараторит, когда он, поняв, что происходит какой-то очередной пиздец по его терпение, самообладание и душу, решительно сдвигает друга в сторону и оглядывается как дикий зверь.
– Брат, только без глупостей, окей? Давай вместе, вдох-выдох, вдох-выдох, вдох… Ох, ёпт…

Авдеев, наконец, находит то, отчего его Миха старался отвлечь и заранее успокоить. Алёнка сидит впереди, рядом с ней, вплотную, естественно, Рома, и с момента возвращения последнего парень видит эту картину, к своему огорчению, уже не раз, не два и даже не пять, но сейчас Королёв в такой позе, что…

– Оу, они что… Целуются?!
– раздаётся позади чей-то поражённый голос.
– Так это правда? Они реально встречаются?

– Все в последнее время только об этом и говорят. Да и и они себя ведут, видела как? Кто-то ещё из девчонок мне недавно рассказал, что слышали то, как новенький с Отрадной обсуждали, что, мол, всю ночь вместе не спали и на пары невыспавшиеся пришли.

– Да ладно?!

– Да, прикинь!

– Я в шоке! Он, конечно, пацан горячий, я бы сама вряд ли устояла и тут Алёнку можно понять. Когда под боком такой мужик, то и секунды терять нельзя и брать надо от него всё…

– Ой, я бы лучше отдала, - кокетливо.
– Всё.

Девичий заливистый смех бьёт по ушам не хуже трэш-метала, врубленного в наушниках на всю громкость. У Кира натурально дёргается глаз и пальцы сжимаются на столешнице парты так, что, кажется, ещё чуть-чуть и дерево от его силы начнёт крошиться.

– Не, это всё понятно, но, девчат, они всё-таки брат с сестрой, алло! Их родители женаты и вот так вот тискаться на глазах у всех… Ну, фу, как по мне!

– Они сводные и, насколько я знаю, их родители женаты всего то ли пять, то ли ещё меньше лет, поэтому, в принципе, ничего страшного я в этом не ви… Ой… Лиля…

К голосам за спиной присоединяется ещё один. Знакомый. Поставленный. Уверенный.

– Страшного, да, в “этом” ничего нет, а вот тошнотворного хоть отбавляй, - Гордеева не стесняется и в отличие от других сплетниц говорит громко и со своим фирменным ядом, что переливается за края при каждом произнесённом слове.
– Самое смешное в том, что это именно Отрадная, наша тихушница со взглядом Бэмби, зажимается с новеньким на каждом углу, а не кто-то другой. Ангелочек оказался падшим, надо же какое несчастье! И стоило строить из себя святую невинную овечку, когда в тихом омуте целый бестиарий из всех ужастиков водится?
– хмыкает, словно сказала что-то смешное.
– Ладно бы ещё это был не сын её отчима, а так… - деланно расстроенно.
– О времена, о нравы!

Мишка, выругавшись ещё раз, запускает в девушку своим пиджаком, чтобы та заткнулась пока не поздно, но… Поздно. Кир слышал всё. От начала до конца.

Допизделись, нахуй.

Хана всем, блять!

Его кроет от пересудов об Алёнке с Королёвым как о парочке, от ебучего чужого внимания посторонних, что суют носы не в своё дело, от ситуации, в которой он как третий лишний, в целом, но срывает именно от перехода на личности и поливания грязью Отрадную. Что бы не было… Что бы она не сделала… С кем бы не была… Вот так, нагло крысятничать и за глаза клеймить её, как последнюю…

Нельзя.

Никому, сука! Никогда! Не позволит!

– У вас языки лишние?!
– рявкает на всю округу.
– Пасти закрыли!

Аудиторию резко накрывает тишина. Мишка, пробормотав что-то вроде “за что мне это всё?”, устало сжимает переносицу. Сидящая впереди на несколько рядов новоявленная “парочка” вскидывают головы и оглядываются, из-за чего становится понятно, что ни о каких поцелуях и речи не шло, перешёптывались о чём-то, игнорируях всех, но Киру от этого не легче. Совершенно. Он на грани, на грёбанном волоске, что вот-вот порвётся, в одной секунде от того, чтобы всё-таки прописать в фейс от души, как давно хотел, чтобы не смог подняться, Королёву, забрать Алёнку и спрятать её ото всех, у себя и для себя, но его вновь силой удерживает друг, и в таком состоянии Авдееву не составит труда избавиться от его хватки, как присутствующих становится на несколько человек больше. Целая делегация из преподавателей, работников деканата и почему-то в компании с девчонкой с их курса, что смотрит исключительно в пол и безостановочно льёт слёзы. На них и их заявления ему откровенно похуй, слишком зол, слишком оглушён ревностью, слишком сосредоточен на другом, чтобы слушать, только когда по рядам прокатывается шокированные ахи-охи вперемешку с шёпотками, а лица Отрадной с Ромкой, с которых парень не сводит бешеного взгляда, недоумённо вытягиваются, он понимает, что происходит что-то странное.

Моргает, заставляя себя сконцентрироваться на происходящем. С трудом переводит глаза на делегацию, что с осуждающим и недовольным видом взирают на них с кафедры, разве что кроме непривычно хмурой куратора их курса Светланы Константиновны и той девчонки, имя которой он не помнит, уже едва не рыдающей в голос. Прислушивается.

– …это возмутительно и непозволительно! Девушки, неужели вы думали, что комиссия ничего не заметит?!
– возмущённо вещает зав.кафедрой, смотря то на Алёну, то на сокурсницу.
– На что вы надеялись?

– Я… - начинает Отрадная растерянно, точно также крутя головой.
– Я не… Не понимаю как так вышло, ведь…

– Ваши оправдания мне мало интересны! Тем более такие неубедительные! Ещё скажите, что не знакомы с Анастасией!

– Нет, но…

– Хватит, прошу вас. Не тратьте ни своё, ни наше время. Факт зафиксирован, решение вынесено. Нужно было думать раньше, прежде чем посылать на такой серьёзный конкурс две почти одинаковые работы и порочить репутацию университета. Не знаю, кто у кого списал, кто виноват в большей степени, кто в меньшей, да и не вижу смысла в этом разбираться. Ваши кандидатуры сняты с конкурса эссе и всех других. Также этот вопиющий случай будет учтён при дальнейшем вашем обучении и характеристиках. У меня всё. Коллеги, у вас есть что добавить?
– состав делегации одновременно отрицательно качают головой.
– Светлана Константиновна, прошу вас не спускать произошедшее на тормозах, уделить замешанным в этом студентам особое внимание и выдвинуть соответствующие санкции. А вы, девушки… - строгим голосом с нотами разочарования снова к Отрадной и сокурснице.
– Вы упустили хороший шанс и, надеюсь, это станет для вас хорошим уро...

У девчонки видимо окончательно сдают нервы и она, разревевшись пуще прежнего, вылетает из аудитории. Алёнка, кусая губы, в ещё большей растерянности провожает её взглядом, пока не натыкается на него.

“Я ничего не делала!” - твердят карие омуты, в которых Кир тонет за долю секунды.
– “Я ни в чём не виновата!”

Он, не думая ни мгновения, кивает.

Верю, Алён. Знаю.

Всегда.

Что бы не случилось. Верю.

Поднимается с места и, опять же не думая ни мгновения и забыв обо всём, идёт к ней.

Потому что не может иначе.

Потому что, несмотря на до сих пор своё в край взвинченное состояние, она - главное. Приоритет.

Потому что… Какого, блять, хрена вообще? Кто посмел?! Кто хочет быть соседом по асфальту с Королёвым?!

89. Лиля

Не зря говорят, заставь дурака молиться и он лоб себе расшибёт. А ведь так всё хорошо складывалось! В её пользу складывалось! Неожиданное появление дерзкого новенького, не отходящего от жалкой Отрадной ни на шаг, сплетни о их совсем не братско-сестринских отношениях, её влияние, не позволяющее этим слухам сойти на нет… Оставалось совсем чуть-чуть, чтобы Кир, наконец, увидел эту невинную овечку в своей истинной ипостаси и перестал смотреть на неё так… Так… Как на неё, Лилю, никогда не смотрел.

Она тебя недостойна, любимый.

Она же гнилая насквозь!

Почему ты этого не замечаешь?

Гордеева, конечно, сама далеко не ангел, но этот факт ни для кого не сюрприз. Она из себя святую не строит. Она та ещё сука и стерва. Она за своё горло любому перегрызёт. Любыми методами. И делает это раз за разом, привыкнув идти до конца.

Всё или ничего.

Либо она, либо никто вообще.