Омут

здесь.

Он здесь!

Кир сидит на самом верхнем ряду, их разделяет половина аудитории и половина всех студентов на курсе. По своему обыкновению уверенный, волевой, эффектный. Красивый. Что ночью в спортивном костюме, что сейчас в чёрной рубашке, смотрящейся на нём ТАК, что просто смотреть не получается, а вот откровенно зависнуть - с лёгкостью. Рядом с ним никого, ведь Миша всё ещё на больничном и надо бы после пары не забыть ему написать, справиться о здоровье, только вместо этого Отрадная вспоминает его ночной эфир, в котором Авдееву была отведена главная роль. Как он зрелищно двигался. Как ярко смотрел и умело обращался с мечом. Как оголился его живот, когда поднял руки, и какое неизгладимое впечатление на неё это произвело.

Тихо, Алёна.

Что за мысли?

Он твой друг!

86. Алёна

Она краснеет, смущается, стыдит себя, но глаз от него отвести всё равно не может. Да и как это сделать, когда вместо того, чтобы следить за ходом лекции, парень смотрит на неё в упор в ответ? Въедливо смотрит, пытливо, неотрывно. Глубоко-глубоко, будто в самую душу заглянуть хочет. Громко, словно ему не терпится что-то сказать. Остро и волнующе. Со значением.

– Лёнка…

Рома ласково проводит ладонью по её спине, привлекая внимание.

– М?
– отзывается, не поворачиваясь к нему.

– Какая следующая пара?

– Следующая… - начинает было, но запинается, потому что взгляд Авдеева в разы тяжелеет.

Он подаётся корпусом вперёд, щурится, присматриваясь, а потом вдруг морщится как от зубной боли. Ей даже со своего места видно как ходят желваки на его выразительных скулах и как белеют длинные пальцы, когда Кир с силой сжимает в правой ладони ручку.

Что не так, золотой мальчик?

Что слу…

До Алёны медленно, но всё же доходит понимание, что скорее всего дело в Роме, находившемся с ней рядом. Точнее не в том, что он сидит с ней плечом к плечу, а в том, что он здесь в принципе. Она не может не из-за этого осознания не напрячься и, жалея про себя, что не оставила волосы, как обычно, распущенными и теперь не может за ними спрятаться, опускает голову, прерывая с одногруппником зрительный контакт.

– Так какая, говоришь, следующая пара?

Сводный брат расслаблен, спокоен в отличие от неё и чему-то очень доволен. Улыбается мягко и одновременно с тем как-то лукаво. Невинно хлопает длинными светлыми ресницами, очаровывая сидящих неподалёку сокурсниц, нет-нет да бросающих на него заинтересованные взгляды.

– Гражданское право.

– М-м-м, какая прелесть, можно будет поспать лишние полтора часа.

Его реплика невольно вызывает смешок не только у неё, но и у тех самых сокурсниц, конечно же, греющих уши.

– Не выспался?

– Сама знаешь, кроха… - он эффектно потягивается на радость наблюдающим за ним девушкам.
– Не до этого как-то ночью было.

Отрадная согласно кивает, не обратив внимание на двусмысленность фразы, наверняка прозвучавшей для кого-то достаточно непристойно. Им, действительно, этой ночью было не до сна. Ссора родителей и общая напряжённость не могли не сказаться на комфорте и ощущении покоя, а если вспомнить, что Рома ещё и спал на маленьком неудобном диванчике, то и вовсе все вопросы отпадают сами собой. Она в свою очередь не спала потом по ещё одной причине, сверлящей сейчас тяжёлым и грозным взглядом её затылок, но делиться с этим с кем бы то ни было девушка точно не собирается.

На перемене сводный брат, предварительно осведомившись о том, в какой аудитории будет следующее занятие, сбегает покурить и ответить на звонок телефона, что вибрировал всё окончание лекции. В ту самую аудиторию ещё не успевшую заполниться студентами она заходит первая, а следом… Золотой мальчик. Алёна узнает его по шагам. Уверенным и быстрым. Не отдавая отчёт своим действиями и реакции, радуется, расплывается в робкой улыбке и поворачивается к нему лицом, тут же вздрагивая от грохота, с которым парень захлопывает за собой дверь.

Улыбка застывает у неё на губах и слова приветствия застревают в горле, потому что он, как и на первой паре, явно зол. Точнее ещё сильнее зол. Почти взбешён. В глазах уже знакомый ей грозовой май, выражение лица острое, опасное, не сулящее ничего хорошего, тело напряжено и каждое движение резкое, стремительное, жёсткое. Алёне бы испугаться или хотя бы насторожиться, но вместо этого она, вновь им завороженная, неподвижно стоит и со всё той же улыбкой наблюдает за его приближением.

– Отр-р-радная!
– буквально рычит он, подлетев к ней вплотную.

Её тут же окутывает аромат парфюма и его личный запах, что совершенно не способствует возвращению дара речи и способности соображать. Получается только растерянно моргать накрашенными ресницами и улыбаться как дурочка.

– Ты… - тяжело дышит, нависая сверху и пригвождая к полу взглядом.
– Ты специально что ли, а?

Девушка вопросительно приподнимает брови, не понимая, о чём речь.

– Я же и без того на волоске держусь, не видишь? Кроет так, что… - шумно втягивает носом воздух и на секунду прикрывает глаза, пытаясь успокоиться.
– Блядство!

Дверь кабинета приоткрывается, слышатся голоса одногруппников и Авдеев, не поворачивая к ним головы, во всю мощь своего голоса рявкает:

– Вышли!

Дверь тут же закрывается обратно, они вновь остаются один на один и это, наконец, слегка приводит её в чувство. Но не в то чувство, которое подходит для этой ситуации. Вместо того, чтобы попытаться разобраться в его словах, она думает о том, как выглядит, не смазалась ли тушь с помадой и не помялась ли юбка, а после невпопад на выдохе ляпает:

– Привет.

Теперь черёд растерянно моргать переходит к нему. Кир словно забывает, что до этого говорил и хотел сказать ещё, и просто смотрит ей в глаза. Также ярко, пылко, грозно и в то же время как-то покорно. Обречённо даже. Как будто, несмотря на кипящие в нём эмоции, именно на неё злиться и ругаться не может.

– Нет, ты точно специально… - бормочет хрипло, покачав головой.
– Не жалко тебе меня, Алёнка?

– Что-то случилось, да? Ты… Обижаешься на меня?

Его губы складываются в кривую полуулыбку.