Омут

Алёна пытается что-то сказать. Что - не знает сама. Открывает беззвучно рот, а потом снова закрывает. В итоге решает, что лучше всего оставить эти безуспешные попытки и просто отступить в сторону в прямом и переносном смысле, но и это у неё не получается.

Неловкий шаг назад впритык к ступеням крыльца, потеря равновесия, душевного и физического, и вот она, взмахнув руками, летит вниз.

– А-а-х…!

Секунда, сбившееся с ритма сердце, округлившиеся в испуге глаза и Отрадную спасают руки. Мужские, сильные, знакомые. Которыми девушка откровенно любовалась ещё вчера. Принадлежащие золотому мальчику.

Он подхватывает её за талию и впечатывает в себя, нависнув сверху. В зелёных радужках май с грозами, первой жарой и свойственной ему переменчивостью. На острых скулах тень от ресниц. С приоткрытых губ срывается мятное дыхание и Алёна невольно ловит его своими, искусанными и почему-то внезапно пересохшими.

Оно оседает на коже невидимым, но ощутимым шлейфом, забирается внутрь. Въедается в ткани. Проникает в самый центр, где пусто, глухо, тихо, и в то же время так много всего, что не выдержать-не вытерпеть-не справиться. Там ему тесно и слишком темно. Там ему нет места, но оно упорно цепляется за рёбра, вены и сердце.

Оно живучее, яркое, непослушное. Оно заставляет её сжать крепче пальцы на плечах парня и на какое-то время исчезнуть. Словно та сторона, что хотела сбежать прочь, на мгновение победила, спаслась, выбралась из орехового омута раненой, но живой.

И это было на грани фантастики. На грани привычной ей реальности. На грани…

На грани всего.

Ты для меня на грани, золотой мальчик, представляешь?

Со своей весной в глазах, сильными руками и выбивающими землю из-под ног словами ты для меня…

Для меня?

– Алёна…

Голос Кира прокатывается по позвоночнику щекотной дрожью, как бывает при прослушивании любимой музыки с мощными гитарными риффами, и остаётся звучать на задворках сознания. Едва слышно, но этого хватает, чтобы она в нём потерялась.

– Ты не ушиблась?

– Когда?
– не понимает девушка.

Её голос звучит гораздо хуже, чем его, а в голове каша. А в голове звон и снова голос. Его голос.

– Сейчас.

Уголки его губ дёргаются в мягкой улыбке и это красиво. Действительно красиво. Потому что улыбка золотого мальчика ему под стать. Солнечная, яркая, искренняя.

– Улыбайся чаще, Кир. Тебе очень идёт.

Брови парня удивлённо выгибаются, улыбка расцветает ещё шире и до Отрадной вдруг доходит, что она сказала это вслух. Что всё ещё держится за него, будто забыла, как стоять на своих двоих. Что они всё ещё стоят рядом с её подъездом, откуда в любой момент может выйти мама или что ещё хуже…

Алёна резко выпрямляется и едва ли не отпрыгивает от Авдеева в сторону, отворачиваясь. Пряча красные щёки, ошарашенный взгляд и сумасшедшее-тревожное-словно не её сердце.

Что ты делаешь, Отрадная?

ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?!

Девушка нервно одёргивает рукава куртки, неосознанно пытаясь натянуть их как можно ниже. Наверное, со стороны она выглядит крайне странно, но ей на это плевать. Главное бы никто их не увидел. Главное бы по собственной глупости не вляпаться в ещё большие проблемы. Главное бы не…

– Алёна?
– зовёт её одногруппник.
– Садись в машину. Скоро начнётся первая пара.

– Я… Я хотела поехать на метро.

Глупо разговаривать с собеседником, стоя к нему спиной. Глупо, невежливо и невоспитанно. Но у неё и так недостатков навалом, поэтому одним больше, одним меньше.

– Не выдумывай, Отрадная.

Он подходит к ней почти вплотную. Алёна чувствует это затылком, спиной и кончиками пальцев, на которых до сих пор осталось ощущение прикосновения к его плечам.

– Я здесь, - упрямо продолжает парень.
– Зачем на метро?

Затем, что там все чужие, незнакомые и к ней абсолютно равнодушные. Там девушка сможет слиться с толпой и представить, что она такая же как все. Обычная, ординарная, ничем не примечательная. Там Алёны Отрадной не станет и будет только безымянная частичка огромного потока людей.

– Пойдём, иначе можем опоздать.

Она собирается отказать, привести ещё какой-нибудь аргумент в свою пользу, но позади пищит домофон и девушка вздрагивает, напрягаясь всем телом, ожидая услышать и увидеть Олега, но мимо них проходит сосед, живущий на пару этажей ниже, и вздох облегчения с шумом вырывается из груди. В этот раз ей повезло, а на следующий удача может отвернуться, поэтому…

– Хорошо, - коротко кивает.
– Хорошо. Ты прав. Пойдём.

В салоне автомобиля сухо и пахнет его владельцем. Ремень безопасности скользит в подрагивающих пальцах, но Алёна не сдаётся. Делает вид, что очень занята, казалось бы, таким простым действием и смотрит куда угодно, но не на Авдеева.

– Твои вещи на заднем сидении, - подаёт голос он, вырулив из её двора на дорогу.

Девушка снова кивает, а потом спохватывается, забывает, что сама же старалась держать дистанцию, и разворачивается к нему всем телом, окунаясь в зелёную весну с головой.

– Как Алек? С ним всё хорошо?

Она действительно искренне беспокоится о едва знакомом ей подростке. В нём есть что-то, что Отрадная понимает. Что-то очень на неё похожее. Что-то болезненное, неправильное, сломанное.

– Алек дома. Отсыпается, - отвечает он коротко, не глядя на неё.

– Ты всё-таки не послушался меня и отругал его, да?
– догадывается девушка.

Кир молчит и это молчание служит ей ответом. Как и в случае с Лилей, его взаимоотношения с братом были не её делом. Алёна просто напросто не имеет никакого права в них влезать, но всё равно расстраивается. За мальчика, которому очевидно не хватает внимания близких. За Авдеева, который явно любит брата больше самого себя, но не хочет потакать ему во всём и немного перегибает палку в воспитании.

– Ты осуждаешь меня?

Парень бросает на неё короткий взгляд.

– Что?
– удивляется она и горько улыбается.
– Нет, конечно, не осуждаю. Я последний человек, который имеет право кого-либо осуждать, поверь мне.

Алёна скрывает перекошенную усмешку, отвернувшись к окну, за которым улицы пролетают размытым фоном, и неожиданно для себя понимает, что её не бьёт дрожь, как это частенько бывало, когда она ездит в машине с мамой или Олегом. Ей не хочется вжаться в кресло и закрыть глаза от страха. Ей почти спокойно. Почти не страшно. Почти… Безопасно?