Он пришёл сверху. Том I. Во власти сна
Шрифт:
— Интересно, сколько он ещё будет дрыхнуть? — на Артёма в этот момент смотрел и Кинита.
— Пусть спит, сколько хочет, — отозвался Антанарис, усаживая приёмную дочь рядом с собой на бревно. По его интонации было слышно, что ему всё равно.
— Хочешь мяса? — спросил он у Алисы.
Та в ответ отрицательно покачала головой, смотря себе под ноги. Голова всё ещё сильно кружилась, а лёгкость, которую принесло мясо, начала потихоньку уходить. Загорская закрыла лицо ладонью и зажмурилась, пытаясь прийти в себя
Ещё некоторое время четверо бодрствующих сидели у костра. Играли в словесную игру —
Откуда-то сзади послышалось сдавленное хрипение.
Алиса повернула голову и вдруг четко почувствовала удары своего сердца — Артёма на бревне не было, но из-за бревна торчала его рука, напряжённая и как то неестественно согнутая.
— Артём! — Её крик спугнул каких-то тварей, которые следили за костром из чащи: неподалеку раздался громкий треск.
Лерой и Кинита переглянулись между собой, а Антанарис медленно поднялся. Его лицо стало выражать настороженность: он прищурился, будто не поверил своим глазам. Алиса в три шага преодолела расстояние до бревна, за которым лежал Кристалинский, и увидела жуткое зрелище. Свет от костра слабо освещал тело Артёма, но в полутьме она разглядела, что всё тело напарника было изогнуто в сильной судороге. Прогнувшись в спине, он упирался затылком в землю, рот его был открыт, будто застывший в крике, руки согнутые в локтях, заканчивались раскрытыми ладонями с напряжённо изогнутыми пальцами. Рубашка задралась, и под натянутой кожей
виднелись рёбра. Носки кед упирались в землю, являясь точками опоры вместе с затылком. Артём снова издал сдавленное хрипение, обнажив зубы, его правая рука дёрнулась. Остальные дозорники медленно подошли и остановились за спиной Алисы. Антан поднял над телом горящую ветку, которую прихватил из костра, и её огонь вытащил из темноты ещё несколько деталей: всё мышцы на ногах и руках Артёма неестественно вздулись — сразу стало заметно, что тело напряжено так, как не напрягается в обычной жизни.
— Что с ним? — в ужасе прошептала Алиса и обернулась на стоящих сзади напарников.
— Непонятно… — только и ответил смотритель, наблюдая за малейшими движениями их гостя.
— Артём! — позвала Алиса уже громче, снова посмотрев на Артёма.
Тот открыл глаза. Зрачков не было — блики огня сверкнули в пустых черных дырах. Всё тело Артёма исходилось мелкой дрожью от напряжения, но лицо было спокойным. Он вдруг закрыл рот, и, на удивление всех, надменно улыбнулся, показав зубы.
Кинита, который стоял позади всех, громко выдохнул.
— Ну наконец-то! — произнес кто-то, — Как же надоело быть мертвыми! — Губы Артёма двигались в такт произнесенным словам, но голос был не его. Точнее, это был не голос, а множество женских голосов.
— Великий Первомай… — выдавил Лерой и подошел ближе, не спуская взгляда с Артёма.
Антанарис тоже сделал шаг вперед, осторожно подтолкнул Алису рукой в плечо, тем самым говоря отойти. Алиса сделала шаг назад.
— Артём, ты там? С кем я говорю? — серьёзно спросил смотритель, держа горящую ветку над лежащим перед ним. Казалось, натянутая кожа на груди Артёма сейчас треснет на нижних уголках ребер. Антан наклонил голову чуть на
бок, внимательно вглядываясь в поисках малейшего знака. Он приложил большой и указательный палец ко рту, будто бы пытался, как всегда он это делал, дать всем уверенное объяснение происходящего. Но сейчас он этого сделать не мог.— Артём? — оно сделало притворно удивлённое лицо, — Артём вышел. Он сейчас играет с Вершителем Судеб.
— Тогда кто ты? — спросил смотритель.
— Я то, кого ты только что сожрал, тупица! Нас здесь много! И мы наконец встретились! — прорычало оно.
Лицо Артёма выражало надменную злобу — эмоция, которая совсем не шла ему и выглядела противоестественно.
Алиса закрыла рот рукой, её губы подрагивали, глаза были широко раскрыты.
— Так значит вы — Птицы-провидцы? Что вам нужно? — спросил Антан после недолгого молчания. Оскорбление его ничуть не тронуло.
Оно сжало зубы и оскалилось, затем процедило со злобой:
— Столько лет мы ждали, чтобы наконец поговорить с вами, жалкие животные. Сказать, что все мы желаем вам долгой и мучительной смерти! — всё тело Артёма содрогнулось и оно повернуло голову на бок, туда, где стояла Алиса. Черты его лица были искажены неудержимой яростью. Глаза широко открыты, рот растянулся в оскале, белея зубами. Загорской вдруг показалось, что Артём уже мертв. Только несколько часов назад она разговаривала с ним, но теперь она смотрит в эти безжизненные тёмные глаза и в них нет ни тени того парня.
— Отпустите его! — вдруг громко и твёрдо произнесла Алиса. Антан обеспокоенно глянул на неё, и внезапная уверенность на лице девушки снова сменилась на тревожность.
Оно звонко рассмеялось:
— А ты вообще заткнись, воровское отродье! И не встревай, когда разговаривают взрослые! — рявкнуло оно и будто бы сильнее сжало всё тело Артёма в тисках. То содрогнулось, и снова послышалось сдавленное хрипение.
— Ты как с ней разговариваешь, мертвечина?! — вступился Лерой. Ответом ему была надменная ухмылка.
Алиса раздраженно сжала губы, но промолчала.
— Как вы попали в это тело? — смотритель поднял ветку выше и с неё сорвались несколько раскаленных хлопьев пепла.
Оно снова медленно повернуло голову и невидимыми зрачками, казалось, глянуло на смотрителя.
— Оно было свободно!
Антанарис усмехнулся.
— Послушай, — начал он, уголок его рта остался приподнятым в слабой улыбке, — раз уж мы встретились, о Великая Птица-провидец, не расскажешь мне мое будущее?
— Всё болтаешь, смотритель! Ещё одно слово, вшивая псина, — говорило оно, в ярости отрезая каждое слово, — и мы сломаем этому тельцу сначала руки, потом ноги, ну и напоследок свернём шею.
Антанарис открыл рот, чтобы что-то сказать, но не успел.
— Какое неудобное тело, в самом деле! — продолжало оно. — Оно не дает управлять, так сильно сопротивляется, хотя на вид не выглядит сильным!
У Артёма дергались руки и ноги, он принялся не останавливаясь вертеть головой.
— Вы хотите сказать, что наше время прошло. И что мы сами виноваты в том, что случилось, — отрывисто говорило оно, усмехаясь. Быстро Артём упал на землю, потом снова поднялся, опираясь только на левую ногу и затылок. Под кожей плавали очертания перенапряженных мышц.