Опальный маг. Маг с яростью дракона

– Ничего не знаю, – ловко выхватывая улиток, пропел Ясень и шустро откатил их к ногам трубадура, который с не менее озадаченным видом разглядывал новых знакомых. – Мне дали – значит, моё. А меж собой вы там сами разбирайтесь.

Подводник с негодующим видом обернулся к Проныре, ища подмоги против грабежа среди белого дня на глазах многочисленных свидетелей. Но тут вмешался пузатый гоблин, который наконец вытащил палец из носа, выходя из состояния задумчивости, и весомо ответил:

– Делиться надо!

– Это как так – делиться?

– А так. Гость на пороге – накорми и спать уложи, как говорил Просветлённый Отшельник в своём трактате «О гостеприимстве», – продекламировал Нэдфилд, вовремя вспомнив мудрые наставления Отшельника.

– Хм, – задумчиво протянул болотник. – Ну раз сам Отшельник велел, чего же ты сразу не сказал, – спорить с мыслями Просветлённого Отшельника в планы щупальцеобразного жителя острова никак не входило, хотя с мыслями о делёжке своих улиток он был абсолютно не согласен.

Тем временем дракон мирно улёгся у костра, с подозрением осмотрел улиток, поковырял парочку лапой, нашёл их малосъедобными и с презрительным видом отодвинул их обратно Ясеню. Тот тоже, повертев улиток, не слишком вдохновился яством и подтолкнул их к трубадуру. Он и так тощий, пусть хоть пожрёт, бедняга.

Пройдоху такая еда ничуть не смущала. Радостно подсев к костру и новым товарищам, он принялся чистить и уплетать улиток, попутно передавая новым знакомым апельсины из котомки и делясь запасами эля под неодобрительные взгляды Ясеня, который просто не мог пережить такой растраты продуктов. Обмен съестным привёл к быстрому знакомству и обоюдному примирению даже с Подводником – уж эль-то он любил точно больше улиток. Их на реке и так всегда валом, а вот эль и апельсинки – нечастые гости на его столе.

2

– Так куда вы, говорите, путь держите? – задумчиво почёсывая пузо после вкусного обеда и копаясь в своем волосатом ухе, уточнил Нэдфилд.

Трубадур с Ясенем переглянулись, не понимая, то ли сказать правду – что они идут спасать свирепого и мерзопакостного герцога, – и получить по морде, то ли соврать, чтобы выйти из щекотливого положения.

– Эм, мы это… гуляем, – начал Пройдоха и, увидев недоверчивый взгляд Проныры и скептический Нэдфилда, быстро поправился, – то есть лечебно-оздоровительная экскурсия у нас, пешком на Север, по достопримечательностям нашей великолепной планеты. Идём смотреть на развалины замка Северного мага, в особенности на его саркофаг.

– На Север?! – хором воскликнули Проныра с лысым троллем, а остальные аж улиток пороняли в костер. Это ничуть не смутило насмешника: воспользовавшись неловкостью новых приятелей, он шустро откатил моллюсков к лапам дракона. Запас карман не тянет, в дороге всё пригодится. А то с непрактичными товарищами в виде стихоплёта и сентиментального дракона недолго и лапки протянуть.

– А в чём дело? Историю изучать надо. А то нынешнее подрастающее поколение совсем распустилось, потомки теперь не то что прежде: не помнят ни битвы при Альгварде, ни кто кого победил, ни расстановку сил на поле великой битвы, и не питают даже маломальского интереса к изучению истории. Позор! – входя в раж и ударяя себя маленьким тощим кулачком в грудь, кричал насмешник, выуживая крупицы знаний, полученных из уроков истории, которые он не слишком тщательно посещал, предпочитая в это время дразнить белок в лесу, воруя у них из-под носа орешки и затем кидаясь в них ими. После чего приходилось шустро перебирать своими маленькими лапками, спасаясь от их гнева.

Дракон вышел из дремоты и офигевшим взглядом уставился на маленького зелёного нахального оболтуса, не понимая, про каких таких потомков надрывается Ясень. Не он ли, Лютый, это самое пресловутое подрастающее поколение и потомок?

– А вы куда путь держите? – прервав праведные вопли насмешника, спросил Пройдоха, заметив не слишком добрый взгляд дракона в сторону Ясеня и опасаясь, как бы Лютый не вспылил, тем самым разоблачив их миссию и выдав себя как личного дракона Маргелиуса.

– А у нас, если мыслить по-вашему, тоже получается экскурсия – вокруг земли, с бродячим цирком, названным в честь братьев, – кивая в сторону двух здоровенных братьев Твердлобов, словоохотливо пояснил Нэдфилд. – Мы чутка заблудились и решили – а чего время терять в поисках пути? Можно сделать кружок и за месяцок прийти откуда вышли.

Теперь пришла очередь дракона вывалить глаза из орбит и потерять дар речи от такой несусветной глупости.

– И долго идти собрались? – полюбопытствовал Лютый, забрал трубку у курившего Пройдохи и глубоко затянулся. Затем, выпуская дым колечками из ноздрей, возвратил трубку опешившему трубадуру.

– Ты… ты куришь? – ошарашено спросил он. Курящий дракон – это было что-то новенькое. Не то чтобы он был знаком с привычками этих рептилий, но всё-таки как-то оно не укладывалось в голове.

– Так я ещё и пью, – хмыкнул дракон, пожав крыльями. – Ну, точнее, любил выпить, забираясь в погреба моего обожаемого хозяина. А вина были… эх. Пока герцог не взбесился и не приказал запирать все эли и наливки от меня подальше и вообще посадить на безвинную диету. Ему не нравилось, что после бочонка-другого я отправлялся интервьюировать жителей окружающих деревень. Считал, что я ему порчу репутацию. Это надо же такое придумать!

Первым опомнился Ясень, шустро взобрался на дракона, попытался закрыть его пасть своими лапками, подпрыгивая у него перед глазами на носу, дико размахивал конечностями, чтобы тот заткнулся. Дракон, не поняв, чего так взвился насмешник, ухватил его лапой и аккуратно опустил на землю. Хотя спасать ситуацию уже поздно – слова были сказаны.

3

– Погоди, как ты сказал, тебя зовут? – обратился к дракону внезапно нахмурившийся Проныра.

– Огнедышащий дракон, – ответил Лютый, беспомощно косясь левым глазом в сторону насмешника с трубадуром и понимая, что ляпнул лишнего. А это грозит потерей новоиспечённых друзей как минимум.

– Угу, – задумчиво протянул Нэдфилд, ощущая какое-то нехорошее предчувствие. – А если поконкретнее? Как зовут твоего хозяина?

Дракон умоляющим взглядом поглядел на трубадура. Но положение спас Ясень. Храбро выставив вперёд лапки, он возмутился:

– Ну чего вы докопались-то? На допросе, что ли? Не видите, что ему неприятно об этом говорить? У него, может, психологическая травма до сих пор на почве воздержания от алкоголя! Попробовали бы вы посидеть на безалкогольной диете, да еще когда вас лишают приятных прогулок в деревни!

– Да, – согласно закивали остальные, представив себе все тяготы жизни, если бы им перестали наливать эль и заставили бы только глядеть, как его вкушают другие. При этом всплыло воспоминание об эльфе Коротышке, как тот в наглую выжрал эль у Проныры. Нэдфилд, Проныра и Овгард сразу утратили свой пыл и прониклись искренним сочувствием к дракону, решив вернуться к вопросам о хозяине дракона позже.

Начинало темнеть, и пора было укладываться на ночлег. Дракон аккуратно улёгся на землю, укрыв одним крылом трубадура с насмешником, чтобы те ночью не замёрзли. Ясень немного полежал, потёр лапками глазки, повернулся на один бок, затем на другой, и решил, что на земле не слишком-то ему, сыну короля, и комфортно. Он привык к мягким веточкам и листочкам. Тогда насмешник заелозил лапками, решив перебраться повыше, например, за пазуху к Пройдохе, где будет мягче, теплее и комфортнее. Он шустренько переполз вверх, цепляясь за ткань одежды трубадура, и соскользнул в вырез рубахи, где удобно свернулся калачиком.