Оракул

Гоблинский босс пробовал меня затормозить, цепляясь за все, что попадалось под руки, от мебели то трупов. Пришлось так же за шкирку его поднять на ноги и хорошенько встряхнуть, отбирая у заложника подхваченный где-то пистолет. Спички детям не игрушка.

Я пинками выгнал пленника на улицу, планируя реквизировать любой автомобиль со стоянки. К сожалению, спецслужбы Нарышкина сработали шустро, не ожидал от них такой прыти! Нет, молодцы, конечно, просто все равно они успели только на разбор полетов, никого спасти они успели, а мне планы ломают. Я мог бы кинуть свою добычу им на растерзание, но очень уж хотелось пообщаться с главарем подольше, в спокойной обстановке.

Я запел про себя ту самую мелодию, которая гармонировала со степным шаолинем, пытаясь найти отклик поблизости, желательно, прямо под ногами. Ничего не получилось. Я пробовал еще и еще, слыша только, как приближается вой сирен, искаженный от ускоренного восприятия.

Я начал вспоминать другие осколки, в которые мне доводилось проваливаться. Перебирая одну за другой мелодии, я вспомнил об горящем монастыре, оккупированном саламандрами, завезенными лично злым гением Акаи Гестио. Подумал также и о столбе, запирающем эту трещину, тут же почувствовал ответ от ключа и провалился в кроличью нору.

Эх, ну почему я не упал в спокойную безжизненную степь, или хотя бы в лабиринт с его людьми-пауками! Очутились мы далеко за стенами, а я вспомнил, почему Гость превратил монастырь в огненный ад.

Гоблин, такой же инвейдей, как и я, особого шока от визита в другой мир не испытал. Наоборот, он решил, что сейчас самое время сделать ноги. Пока я осматривался, он рванул в сторону горизонта с удивительной резвостью. Впрочем, почти сразу он, подвывая, притащился обратно. На ноге у него висела парочка зубастых тварей.

Попали мы, что называется, из огня в полымя. Не успел я от души ругнуться, как на нас набросилась орда мелких бестий, о которых мне рассказывали Васнецовы-старшие. Стрелять в них казалось бессмысленным, слишком их было много, ходячих и прыгающих пираний. Я обнажил катану и запустил с ее помощью веерную защиту, стараясь прикрывать нас обоих. От пленника толку было мало, он с большим трудом отодрал с мясом парочку зубастиков и теперь скулил, пытаясь грязными ладошками остановить кровь.

Монстрики походили на слегка сдувшиеся мячики с акульей пастью, атаковали они также, прыгая и отскакивая от земли. Я выкашивал волну за волной, жалея, что не позаботился надеть свой новый «неуязвимый» комбинезон. Несколько раз твари меня достали, но всерьез вцепиться в мою плоть я им не давал. Тем не менее, когда волна зубастиков наконец иссякла, по мне текла кровь из множества мелких неприятных ран. Ликвор проворчал, что он в курсе и уже занимается исцелением. А мне бы лучше позаботиться о следующей волне, которая наверняка не за горами.

— Дом! Укрытие!

Гоблин ткнул пальцем в ту сторону, куда недавно пытался сбежать. Больше попыток покинуть мое приятное общество он не предпринимал, наоборот, жался к моей ноге как напуганная собачонка. Это выглядело тем забавнее, что ростом он не сильно мне уступал, доставая высокому Андрею Васнецову макушкой до плеча.

Я не стал кочевряжиться, и отправился в указанную сторону. Сперва, не слишком церемонясь, оторвал пленнику рукав и туго перевязал раны. Не хватало еще, чтобы за этим страдальцем тянулся кровавый след.

Только теперь мне удалось толком оглядеться в этом не слишком дружелюбном мире. Бесконечные сопки, поросшие травой, чудом пробивавшейся сквозь каменистую почву. Местами пейзаж украшали грубые, но прекрасные фиолетовые цветочки.

С ближайшей сопки мы увидели что-то вроде хутора, защищенного каменной стеной с мрачным проломом на месте ворот. Когда мы подошли ближе, то обнаружили кучу разрушенных строений, но усадьба в центре выглядела целой. Этому способствовала основательная чугунная дверь и заблокированные изнутри решетками маленькие окна, более похожие на бойницы.

Дверь с трудом и скрипом отворилась, мы проникли внутрь. С этой стороны можно было закрыться на засов, что мы и сделали. Мебели было мало, но сохранилась она неплохо, возможно потому, что сделана была из камня. Обивка, конечно, полностью истлела, в каменным швах можно было рассмотреть какие-то жалкие остатки. Гоблин сразу же разлегся на широченной лавке. В ответ на мой скептический взгляд он начал массировать ногу, лукаво посматривая в мою сторону. Дескать, ранен я, имею право на особое отношение!

Я не без труда придвинул ближе огромный каменный стул. Уселся, закинув ногу на ногу, рассматривая гоблина ближе. Как и все инвейдеи, после перерождения в новом мире он стал человеком, только очень уж неприглядным. Щербатое лицо, злые хитрые глазки-щелочки, весь какой-то вертлявый, не смотря на коренастое телосложение, маленький, но плотный.

— Поговорим, — не спросил, а сообщил я ему ласково. — Главный вопрос, зачем вы напали на певицу?

Гоблин закатил глаза, а потом зажмурился, типа сплю я, не приставайте с глупостями. Он в самом деле думает, что если я его спас, то теперь и пальцем не трону? Наивный коротышка! Я схватил его за ворот, подумав, что слишком часто его так таскаю, как бы не оторвать к чертям. Призвав на помощь ликвор, я одним рывком приволок мерзавца к двери, откинул засов, и выставил урода во двор, да пинком отбросил на пару метров прочь. Тот взвыл, бросился обратно с такой прытью, будто нога его вовсе не тревожила. Но я откинул его обратно, в опасный внешний мир. Гоблин заскулил, пополз ко мне повторяя:

— Пожалуйста! Пожалуйста!

— Поговорим? — спросил я вновь.

— Конечно! — гоблин закивал так энергично, что я начал опасаться, не отвалится ли его тупая башка.

Я отступил вглубь комнаты. Ликвор подсказывал, что очередная стая хищников бродит неподалеку, я не был настроен долго играться на свежем воздухе. Гоблин заскочил следом, захлопнул за собой дверь и легко задвинул тяжеленный засов. Интересно, он тоже инвейдей, у него должен быть свой аналог ликвора. И если он развивается как хищник, то есть как человек силы, почему он настолько слабее меня? Или это я так раскачался за полторы недели?

— Мертвец — великий воин! — затараторил гоблин, сменивший тактику на подхалимство. — Почти как сам Карсогаз!

— Как кто? — удивился я.

Что-то в этом сочетании букв чудилось знакомое.

— Великий Карсогаз! Я служу великому Карсогазу. У тебя проблемы, мертвец, с великим! Но Карсогаз ценит меня!

— Красный Гость! — дошло, наконец, до меня.

— Карсогаз послушает меня! Я помирю вас, и мы будем сражаться бок о бок, как и положено двум великим воинам!

— Да ты шутишь! Ты со своими дружками убил меня и продал торговцам органами. Ты устроил резню на концерте и пытался похитить девушку. Не милую кошечку, но суть не в этом! И ты считаешь, что одно совместное приключение, и мы станем друзьями?

— Не убивал тебя!

— Ты сам признался, ушлепок!

— Не тебя! — ответил гоблин неожиданно спокойно и почти не коверкая слова. — Мальчишка был никчемной овцой. Овец режут на шашлык. Ты — не овца, мертвец, ты — волк в овечьей шкуре. Сражаться с тобой — честь для меня.

— Зачем вы напали на певицу? — попытался я вернуть разговор в продуктивное русло.

— Эй, забудь про нее, мертвец, — отмахнулся гоблин. — Она не стоит твоей заботы.

— Дверь все еще закрыта? — я протянул руку, будто бы хочу схватить его за многострадальный ворот. — Проверить не хочешь? А воздухом подышать?