Орден во всю спину

– Ты ведь сегодня первый раз ведёшь урок как внештатный преподаватель. Уже решил, чему учить будешь?

– Ага. Подумал. – Ярослав кивнул, как будто собирался объяснять, как собирать автомат вслепую.

Почти весь день он просидел в классе в роли обычного ученика – угрюмо, молча, иногда поигрывая пальцами с ножом, который учтиво сдавал при входе. Только когда настал последний урок, после обеда, он поднялся и занял место у доски. По расписанию – основы выживания.

Учитель, всё тот же, из-за своей тревожной натуры остался сидеть в последнем ряду. Как-никак, у Ярослава не было опыта, а у учеников – тормозов. Мало ли чего…

Когда Косой вышел к доске, староста – мальчишка лет десяти с видом запуганного щенка – встал и, стараясь говорить уверенно, скомандовал:

– Класс, вста-а-ать!

Дети дружно заскрипели табуретками и вытянулись.

– Добрый день, учитель!

Сказали хором, но как-то весело, будто вместо скучного урока ожидали цирк с медведями.

Для них Ярослав был как минимум загадкой, как максимум – легендой. Он жил с ними, ел ту же баланду, слушал те же лекции, но при этом – самый старший в классе, ходячая слава окраины, тот самый, кто мог выжить в лесу с одной вилкой и двумя носками.

И вот теперь он стоит у доски, и у каждого зудит в голове вопрос: Что он, чёрт побери, сейчас скажет?

А он взял, да и сказал:

– Ребят, а вы не думали, что нашему учителю тяжеловато? Мы тут сидим весь день, а он с утра до вечера на ногах.

Класс на секунду затих. Кто-то покосился на того. Тот и правда стоял весь день – сутулый, в потёртом пиджаке, с вечной тряпкой в руке и голосом, сорванным от крика.

И вот сидят они, малыши с большими глазами, смотрят то на Ярослава, то на учителя…

Сказать, что тому легко? Язык не повернётся. Да он еле стоит.

– Ну да…, – пробормотал кто-то с задней парты.

– Точно, – кивнула девочка у окна, – ноги ведь затекают...

А учитель в этот момент от смущения сделал вид, что ищет что-то в своих бумагах. Но в уголках его губ появилась тень настоящей, человеческой благодарной улыбки.

— Так, значит… мы не должны поблагодарить господина учителя? – внезапно спросил Ярослав, оглядывая класс пристальным взглядом.

Дети растерянно переглянулись, но ответили бодро, в один голос:

– Да!

Лёху, будто током ударило, аж подпрыгнул на месте, вытянулся и чуть ли не салютнул во весь размах, сияя, как новогодняя гирлянда. Его лицо светилось восторгом, будто он наконец понял, куда всё это идёт. Вот оно, настал его момент!

Ярослав удовлетворённо кивнул.

– Тогда с сегодняшнего дня забудем про "добрый день, учитель". Отныне будем говорить – "спасибо, учитель".

Сзади послышался тихий звук — это у упомянутого учителя выскользнул мел из пальцев. Он с трудом скрывал замешательство: что, чёрт побери, затеял этот Косой? Что это за педагогическая новация такая? Но вслух он ничего не сказал – только вытаращил глаза и застыл, как вкопанный.

– Ну же, давайте попробуем, – сказал Ярослав с улыбкой, хотя внутри у него уже тлела догадка, что всё это может пойти наперекосяк.

– Всем встать!

– Спасибо, учитель! – отозвался класс, но… прозвучало это так, словно каждый из них просто повторил за соседом, без тени настоящего чувства. Слова были, а души в них не было. Всё какое-то вялое, механическое, пустое. Никакой искренности. Ни грамма тепла.

Ярослав вздохнул. Про себя он уже поглядывал на печатную машинку, спрятанную в глубине его странного внутреннего дворца – той самой, что выдавала задания и отклики от непонятных сил. И – увы. Как он и ожидал: никаких откликов. Машинка молчала, как рыбина.

Провалено, – как бы сказал кто-нибудь посторонний.

Но он сам считал иначе.

– Чёрт, – подумал он, – эти мелкие паразиты даже "спасибо" не могут сказать по-настоящему. Неужели это так трудно – выразить благодарность учителю?

Нет, сработать такое не могло. Ему нужен другой подход. Что-то, что действительно заденет их. Чтобы пробрало до костей. Ведь благодарность – это не дежурная фраза, не "галочка" в журнале. Это – настоящее чувство. А его просто так не подделаешь.

Но Ярослав никогда не сдавался. Он привык к неудачам. Более того, он с ними сроднился, как с тенью. Провал – это всего лишь шаг к следующей попытке. Он даже считал умение красиво проигрывать – своей скрытой силой.

Ведь он однажды где-то услышал старую поговорку:

"Жизнь – это не клумба с розами".

И как бы её ни трактовали, суть была проста: всё идёт наперекосяк, всё рушится, ломается, предаёт. Но ты всё равно идёшь дальше. Потому что выбора нет. Потому что сдаться – значит умереть.

Он знал: будет ещё попытка. Он сделает так, чтобы эти дети не просто говорили – чувствовали.

Глава 7

После долгих раздумий Ярослав окончательно убедился: быть учителем – пожалуй, самый надёжный способ заслужить искреннюю благодарность. По крайней мере, ему так казалось. Что может быть проще? Ты делишься знаниями, а тебя уважают и ценят. Казалось бы – мечта.

Вот только он упустил из виду один важный момент. Он сам страстно стремился к знаниям. Он знал цену образованию. И потому жаждал его, как воздуха.

Но те, кого он пытался учить, были совсем другими. Эти подростки родились и выросли в более благополучной среде. Большинство из них – дети зажиточных родителей, которые и школу для них выбрали, и одежду, и даже мечты. Им никогда не приходилось учиться ради спасения собственной жизни. Знания для них были не драгоценностью, а рутиной. И именно поэтому самым раздражающим в школе человеком был, конечно, учитель – ведь он задавал уроки, вызывал к доске и портил каникулы.

Так что даже несмотря на то, что Ярослав преподавал не алгебру или старославянский, а вполне захватывающий предмет – выживание в дикой природе – особой благодарности за это он не получал. Ни поклонов, ни теплых взглядов. А ведь он старался. Он и правда хотел научить их всему, что знал сам.

"Ну, может, после пары-тройки уроков они всё же оценят мои старания", — с надеждой подумал он.

По школьному расписанию занятия обычно завершались к четырём дня. В городе крепости каждые два часа били часы – с шести утра и до самой ночи. Всё шло чётко, почти по военному распорядку. Учителя уважали график, не задерживали детей, особенно осенью, когда темнеть начинало рано.

Но сегодня Ярослава прорвало.

Он увлёкся. Захотел показать им всё: как разжечь огонь в проливной дождь, как найти еду в голом лесу, как различать съедобные ягоды от ядовитых, как ориентироваться по мху на деревьях… Словно водопад знаний обрушился на бедных школьников. Время шло, солнце клонилось к горизонту, а Ярослав всё не замолкал.

Пока стрелка не подползла к пяти вечера, и осенние сумерки начали сгущаться в окнах. Ученики уставились на своего новоиспечённого преподавателя затравленными глазами. В головах у всех стучала одна и та же мысль: