Орлиное гнездо

– Я еще не боярин – я не могу вполне наследовать отцу, - смущенно сказал он. Рассмеялся. – Едва ли когда-нибудь это случится.

Василика кивнула.

– Я знаю, что сталось с наследством твоего отца.

Она опустила накрашенные глаза.

– Прости, господин, но я должна идти.

Она двинулась мимо него, но Николае умоляюще протянул руку и остановил ее.

– Госпожа… Я не знал, и подумать не мог, что ты валашка, - с робостью и радостью проговорил этот юноша, родной брат ее княгини. – Откуда ты родом?

– Из Тырговиште, - сказала Василика; лицо ее заалело. – Из города плача! А теперь дай пройти!

Николае посторонился, хотя и не думал держать эту прекрасную юную женщину. Василика ошеломила его, как ошеломил бы его вид родных лесов, деревянных церквей… вид своих живых сестер, молодых и гордых, смеющихся с ним на шумном семейном застолье…

Теперь настало время плача, а не смеха. И не дело ему так думать о женщине, принадлежащей этому турецкому паше. Как только он вывез ее из Валахии?

Ощутив неожиданное сильное враждебное чувство к хозяину, Николае громко выругал себя самого и, ударив кулаком в стену, зашагал в комнату, где гости спали все вместе. Ему хотелось разогнать дурное настроение поединком или конной прогулкой. Можно ли здесь скакать верхом? Они привезли сюда своих коней, которые сейчас стояли в конюшне Штефана, - хотя две лошади пали во время путешествия в трюме, но ему, боярскому сыну, дадут…

Нужно спросить турецкого брата.

Николае постарался загнать нечестивые мысли как можно глубже и пошел на поиски Штефана. Ему сказали, что хозяин занят и не допускает к себе никого.

Тогда боярский сын вернулся в гостевую комнату и горячими уговорами увлек в сад подраться одного из своих валахов. Он сам не знал, что за затмение на него нашло.

Штефан освободился только к ночи – навалилось, кроме тайны Дракулы, еще много дел: жалоб, требований, обвинений… И все они не терпели – хотя тайна валашского князя была самым срочным делом. Он так и не разгадал ее. Дракула перемудрил – или он, Штефан, поглупел на чиновничьей работе?

Перед тем, как отойти ко сну, он заглянул к своей возлюбленной. Василика уже была в постели; она проснулась, когда господин приблизился, с готовностью обняла его и поцеловала.

– Как твои дела? – шепотом спросила Василика.

– Пока никак, - сказал он, садясь подле нее.

Быть может, если не решит загадку сам, он даже посоветуется с нею. Василика хорошо знает Стамбул – и хотя до него ей далеко, она может сказать что-нибудь новое.

– А как ты провела вечер? – спросил рыцарь. Василика помрачнела.

– Я беседовала с боярским сыном. Мне не понравилось, как он говорил и глядел на меня.

Конечно, сердцем Николае Кришан едва ли желал ей зла – но Василика слишком, слишком хорошо знала, что руководит мужчинами куда чаще сердца.

Штефан на несколько мгновений застыл. Потом вскочил.

– Он посмел…

– Нет! – поспешно воскликнула Василика. – Он не тронул меня! Не обижай его!

Штефан, не слушая ее, быстро покинул комнату.

Едва владея собой, он крупно прошагал по коридору. У гостевой комнаты остановился. Перевел дыхание.

– Ну, он у меня дождется, - пробормотал турок. Потом уже тихо, как умел, скользнул внутрь; в этот раз не проснулся даже Корнел. Абдулмунсиф отыскал его и застиг врасплох.

Когда на плечи Корнелу легли мужские руки, он вскинулся так, точно Штефан покусился на его добродетель. Однако Штефан был далек от этого как никогда.

– Корнел-бей, - тихо сказал он на ухо витязю. – Пожалуйста, уйми своего мальчишку. Он не очень почтительно разговаривал с моей женой.

Корнел окаменел: это могло означать только одно.

– Сейчас, - сказал он.

Пробрался между телами товарищей к Николае и схватил его за плечо прежде, чем тот хотя бы брыкнулся. Юноша вскрикнул, но Корнел быстро повернул его лицом вниз и заломил руку.

– Если ты хоть пальцем тронешь хозяйку, я нарежу из твоей спины ремней, - очень тихо проговорил витязь ему на ухо.

Николае сразу понял, в чем его обвиняют. Но кто, как нажаловался Корнелу?.. Неужели эта женщина? Гадина!

– Я ничего не сделал! – вскрикнул боярский сын, охваченный ужасом, пытаясь вырваться; но только едва не покалечил себя сам – так держал его Корнел.

– И не сделаешь, - сказал Корнел. Он вдавил Николае лицом в тюфяк, а руку выкрутил сильнее; юноша бессильно всхлипнул.

– Я не шучу, - все так же тихо сказал витязь ему на ухо; потом резко отпустил. Николае крутнулся на своей постели, горя от стыда; потом утер глаза и сел, глядя вслед старшему товарищу. Он знал, что тот не шутит.

Штефан вернулся к Василике. Она, должно быть, хотела дождаться его – лежала лицом к двери; но уснула. Он улыбнулся и поцеловал ее.

– Сладчайших тебе снов, моя роза.

И удалился, ступая мягче евнуха, охранителя женской чистоты.

========== Глава 89 ==========

Василика проснулась рано, со скверным чувством, будто она упустила что-то большое, важное. Сев в постели, валашка вспомнила, что у нее вчера вышло с боярским сыном. Она знала, какие это вскидчивые, заносчивые люди – и слишком хорошо успела узнать, каковы Кришаны…

Штефан, наверное, не сдержался с Николае Кришаном: как и следовало ожидать. Такая обида может отлиться им всем.

Умывшись и одевшись, Василика захватила нож и пошла на кухню. Там только-только зажгли огонь. Анастасия, черная монашенка, приветствовала хозяйку поклоном.

Василика сама занималась завтраком для всех – а когда кончила дела, направилась на поиски господина. Он обычно в этот час был еще дома.

По своему обыкновению, Штефан приветствовал Василику улыбкой и объятиями. Но она знала, что Штефана гнетет поручение князя, - сколько же всего его гнетет!

– А что, если тебе отправить боярского сына на прогулку? Пусть посмотрит город с кем-нибудь из наших, - сказала валашка.

И займет себя, и забудет о своем унижении.

Лицо Штефана потемнело при этом напоминании – но Василика бесстрашно глядела ему в лицо.