Орлиное гнездо

Корнел был с нею согласен – что именно так, должно быть, и выйдет: князь одним махом очистит Валахию от гноя, который годами копится за стенами замков. И по лицу молодого воина нельзя было сказать – порицает он своего повелителя за это или одобряет…

Но он не мог такое одобрять! Иначе сам был бы не лучше своего князя, которого они жаждали свалить!

– Тебе это уже нравится? Ты не можешь одобрять его! – воскликнула Иоана, которой сделалось дурно от подобных мыслей.

– Нет! – отвечал Корнел. – Я его не одобряю, мне это отвратительно! И поэтому я буду с вами – потому что твоя семья мне все же менее отвратительна!

Иоана открыла рот; но поняла, что оскорбляться не время.

– Хорошо: и что же ты предлагаешь?

Корнел пожал плечами.

– Нам подали знак – что измена вызрела, - ответил он. – Остается только одно: памятуя и об угрозе княжеского приглашения! Бежать немедленно, всей семьей: мы еще успеем упредить твоего отца, прежде вестников Дракулы! Вот как сменится с поста твой брат: я уже говорил с ним – я приведу его к нам!

– Нас же остановят, - заметила Иоана.

– Разделимся, - ответил Корнел, поразмыслив. – Едва ли городской страже приказано стеречь нас: но разумнее будет вначале выехать нам с тобой – а отцу с твоим братом после; они могут даже переодеться… Мы подождем их в каком-нибудь условленном месте…

– А они найдут? Ведь Тудор столько лет не бывал за пределами города, а Петру совсем не знает этих мест! – воскликнула Иоана. – Разумней будет сначала выпустить твоего отца и моего брата: а мы отправимся им вослед. Если они проедут благополучно – и нас не задержат…

– Ты права, - согласился муж. – Так и поступим!

Так они и поступили.

Тудора не стали переодевать – он выехал под собственным видом: впрочем, и в обыкновенной своей одежде он мог сойти за бродячего торговца или человека любого другого простого и безобидного занятия. Петру Кришан поехал как его охранитель, в числе других слуг.

Корнел и Иоана выжидали еще с час после отъезда главы дома – их никто не брал под стражу, никто не бил тревогу; и тогда они последовали за Тудором и Петру. Взяв с собою остальную часть домашних слуг, которых те не захватили.

Только бы соседи нескоро заметили, что их дом совершенно опустел!

Соседи сразу не хватились – и стражники тоже; и беглецы благополучно оказались за городскими стенами. Тудора они настигли в получасе езды от столицы, в стороне от дороги, где он сидел, давая отдых больной спине.

Но теперь оставалось только скакать во весь опор, невзирая ни на какую ломоту в костях, - как только князь обнаружит, что они бежали всем домом, розыск будет скор, а расправа страшна.

Иоане, задыхавшейся от скачки рядом с мужем, казалось в иные минуты, что они только что совершили величайшее безрассудство на свете. Но повернуть назад было невозможно. Как было невозможно еще давным-давно.

========== Глава 26 ==========

На закате этого дня Тудор запросил пощады – в его разбитом теле едва держался дух. Корнел сердился, говорил, что медлить – безумие, но тут за свекра вступилась Иоана.

– Твой отец прав! Ему нужен отдых. Мы можем позволить себе отдохнуть, за нами не могли снарядить погоню так скоро, да и едва ли стали бы гнаться до сих пор!

Корнел расхохотался.

– Тебе скачка тоже вытрясла разум? Как же - не стали бы! Князь должен теперь думать, что мы спешим упредить всех бояр о его замысле! Да он небо и землю перевернет, чтобы отыскать нас!

Иоана вздохнула, радуясь этой короткой остановке.

– Едва ли нам это удалось бы – упредить всех, даже и часть, - проговорила она. – Ведь бояре так же враждуют друг с другом, как с князем! Приглашения полетят к ним из Тырговиште напрямик – не правда ли? Нам же придется изъездить всю страну, а это необыкновенно долго, опасно и глупо - кроме того, мы не можем знать Валахию так, как знает ее господарь! Ну а те из бояр, которые умышляют на господаря, и без нашего предупреждения будут настороже и не поверят его милости; в числе их окажутся и наши союзники - другие же не поверят нам!

Иоана помолчала и прибавила:

– Если только мы верно угадали пасхальные замыслы Дракулы – а не приписали ему того, чего он и в мыслях не имел!

Муж покачал головой.

– Ты можешь быть права, но сомневаюсь, чтобы князь следовал твоим рассуждениям, - заметил он. – Однако мы можем сейчас быть где угодно… Если князь думает так, как я верю, он будет искать нас не дома, а у соседей…

– Как же он может знать, у кого нас искать?
– возразила Иоана. – Но рано или поздно Дракула все равно обрушит удар на наш замок! Разрушит наше родовое гнездо, и нам некуда будет вернуться! Но только будет ли это теперь – или позднее, после кровавой Пасхи? Разве мы многое сможем сделать, оставшись без поддержки и без отчего дома?

Корнел улыбнулся.

– Многое, - ответил он: необыкновенно красивый и гордый в свете алого солнца. – Я уже не имею отчего дома – а я намерен сделать многое! Мне некуда отступать!

Иоана залюбовалась им: сейчас обнять этого темнокудрого витязя в сверкающих красным огнем латах, предаться ему было бы все равно что предаться в руки смерти - в прекраснейшем ее образе! Разве не таковы были боги их предков, неукротимых готов и гуннов, которые даже не слыхивали о христианском смирении?

– Но теперь нужно отдохнуть, - настаивала Иоана. – Иначе Тудор не переживет этой ночи! Мы можем отъехать в сторону от дороги!

– Непременно, - ответил Корнел, наконец согласившись с нею. – И выставим часового! Я буду часовым!

– Нет уж, муж мой, так нельзя!

Иоана подъехала к нему и посмотрела в глаза.

– Ты главная наша сила, наша надежда, - проговорила она, улыбаясь. – Что с нами будет, если ты встретишь врага изможденным? Выберем часовым другого! Хоть моего брата, а то и меня!

– Вот уж этого я не допущу! – возмутился Корнел. – Ты должна поспать!

Иоана усмехнулась.

Повернулась к Петру.

– Брат, - звонко сказала она. – Ты будешь стеречь нас! Бог тебя покарает, если мы пропадем по твоему недосмотру!

Сероглазый красивый Петру посмотрел на сестру и с опозданием кивнул. Нет, он был не трус, не заморыш: он был только немного медлителен… непростительный недостаток для воина!

Но теперь он будет смотреть в оба – даже в три глаза, если понадобится! И сразу же поднимет всех по тревоге!

Беглецы отъехали подальше от дороги и спешились. Иоана, не чувствуя ног, опустилась на плащ, который подстелил ей муж. У нее был собственный; она хотела вернуть Корнелу одежду, опасаясь, как бы тот не застудил себе рану, но муж не стал бы ее слушать.

Да он уже и спал, расположившись далеко от нее – между женою и городом смерти, – держа руку на рукояти сабли.

Иоану разбудил на рассвете Корнел – ей даже показалось спросонок, что все еще вечер, только немного смерклось. А это уже светало.