Ошейник Омерта

От старосты в сторону границы потянулись упругие жгуты силы, они раздвинули туман Межреальности и за Границей вдруг возник отчаянно знакомый пейзаж. Палящее солнце, чадящая испарениями чаша, корявые стены заводских цехов по краям. Картинка была мутной, будто подернутой пленкой. Но взгляд почему-то был не «снизу вверх», как по идее должен был, если смотреть из прудика с Нижними Тварями, а скорее параллельно земле. Впрочем, изображение Копей постоянно изгибалось и колебалось, словно находилось на колышущейся на ветру простыне.

А вот и Твари.

Сидящий в позе «лотоса» Удун вдруг зло рыкнул. На лету звук оброс мясом, кожей и превратился в жевальника. Он поднырнул под покрытую Накипью поверхность прудика и стал терпеливо ждать.

Вскоре палящее солнце померкло, а на фоне Копей замаячила неясная фигура охотника. Одного из рабов. Он сосредоточенно вглядывался в мутную воду. Вот он приметил жевальника и, обрадовавшись, цапнул его затянутой в Перчатку рукой.

И тут же староста глухо вскрикнул. А потом на его лицо растеклось настоящее блаженство. Почти экстаз!

Раб тащил жевальнкиа долго, не менее пары минут. И все это время Удун, причмокивая губами, поглощал тонкие едва видимые потоки какой-то энергии, протянувшиеся от бедолаги.

«Он питается его эмоциями, Хозяин. Его безнадегой, его тщетой, его унынием, его бессилием», — услышал я голос Тени в сознании. Впрочем, о том догадался и сам.

Вот оно, значит как. Охотники за охотниками. Пока люди вытаскивают ресы из Тварей, жители Долины находят пропитание в людях. Вопроса тут у меня ровно два. Кто же такие местные (а подобной «охотой» по заверениям Тени, промышлял не только один лишь Удун)? И знают ли о природе Нижних Тварей руководство Копей? Вполне, кстати, могут знать. Ведь их-то, в отличие от сотен и тысяч дохнущих, как мухи, рабов, все в этом раскладе устраивает.

Хотя, был еще и третий вопрос. Что теперь делать нам? Уверен, у местных на случайно забредших в Долину чужаков есть свои планы. То-то они такие радостные. Эмоции эмоциями, а тут семь живых, полных сил тел.

— Что за чушь?! Эмоции? На кой хрен они этим ублюдкам?! — воскликнула Валетта, когда я закончил рассказ.

— Не такая уж и чушь, — покачал головой Бородач. — Эмоции обладают сильнейшей энергетикой. Я вполне допускаю, что могут быть существа, питающиеся ими.

— Они что, вампиры тут что ль?! — нахмурился Гуха. Вид у него был такой, будто он прямо сейчас пойдет драть вампирам клыки.

А вот Гаван с Якиром были не столь категоричны:

— А, по сути, какая нам разница? Ну жрут они эмоции, че мы, обеднеем что ль?

— В том то и дело. Что поначалу, возможно, это вообще никак не сказывается на нас. Но постепенно наши тонкие тела — наша душа, превращается в решето. Они пожирают нашу тягу к жизни. Вспомните, в каком виде находятся охотники в Копях? Некоторые едва передвигают ноги.

В словах Веленстайна была логика. До сего момента я списывал заторможенность на Ошейник, но если припомнить, те надсмотрщики, что были в них, выглядели явно живее охотников за Нижними Тварями. Уж не потому ли, что до них жители Долины не могли дотянуться?

— Если это так, братюни, не думаю, что они так просто нас отсюда отпустят, — сплюнул Гаван.

— Ага, если это так, то я удивлен, что они еще не подвесили нас над костром. Вот уж где эмоций будет хоть жопой жуй, — сказал Якир.

— Короче, предлагаю хватать в охапку сучку и рвать когти. Пока лысый не прочухал, захрена мы сюда заявились.

И взгляды бойцов снова скрестились на мне.

Глава 42

Жилище Яты находилось на отшибе. Небольшой домик был уютно вписан в окружающий пейзаж и практически не заметен на фоне покрытой мхом скалы. Перед домиком на утоптанной поляне распологался очаг с подвешенным котелком из панциря выловленной в горном озере черепахи. В очаге дымились утренние угли. Ята не слишком заботилась о пожарной безопасности. Впрочем, чему тут гореть? Мху и скалам?

Солнце стояло в зените. В такое время девушка обычно шастала по окрестным лесам, охотясь на местную породу четырехухих кроликов или плавала в горном озере. Вода в нем была обжигающе холодна, но девушку это не смущала. Вчера она попыталась затащить в него меня, но я выскочил из леденющих объятий со скоростью пробки из бутылки шампанского.

«Тень» — позвал я и призрак явился.

«Да, Хозяин!»

«Ищи… ищи нечто такое, что хозяйка хотел бы, чтобы никто никогда не нашел».

Формулировка задания была, мягко говоря, довольно расплывчата, но Тень меня вполне поняла.

«Будет исполнено, Хозяин!» — бодро выкрикнула она и унеслась куда-то в соседний план реальности.

Я же подошел к невысокому проему и, отодвинув плетеную занавеску из корней горных кустарников, заглянул внутрь.

Здесь все было также, как и три дня назад, когда я впервые побывал в гостях у охотницы. Низкий обложенный камнями и укрытый мхом топчан, множество связок сухих трав на стенах, в углу три копья и лук без тетивы. В другом — груда выдолбленных черепаховых панцирей различных размеров, что заменяли местным посуду. Из спартанской обстановки выбивался только небольшой сундук у изголовья топчана. Оттуда при мне Ята доставала нехитрую одежонку.

Что я искал?

Точно даже и не знаю.

Я искал нечто, что могло привлечь к Яте Дехара. Ведь неспроста сумрачный маг настроил свой артефакт именно на нее. Как-то ведь он нашел ее в безбрежном калейдоскопе реальностей?

Сундучок был заперт на небольшой изящный замочек, но к моему удивлению, вооружившись кинжалом, я вскрыл его за считанные секунды. Покачав головой, запер еще раз и… снова вскрыл даже, кажется, еще быстрее.

Надо же…

Видимо, у Варги был большой опыт в деле открытия замков. Полезный навык. Главное, чтобы он работал более стабильно, чем метание кинжалов.

Внутри обнаружился ворох грубой одежды из кожи и домотканой ткани и неожиданно шикарное платье из тонковыделанной кожи. В женской одежде я разбирался чуть менее чем никак, но даже мне было понятно, что подобную вещицу в пределах долины смастерить было невозможно.

Но искал я, разумеется, кое-что другое…

«Хозяин!»

От неожиданно раздавшегося в голове голоса Тени я вздрогнул. Так и инфаркт заработать несложно.

«Нашла! Сюда! К дальней стене!»

Я быстренько запихал ворох одежды в сундук и подошел к указанной стене.

«Шагай! Как ты умеешь! Только глубже, намного глубже!»

Как я умею?

Но я ничего не ощу…

Черт подери!

И как только я мог не заметить?! Вся «дальняя стена» не принадлежала этому слою реальности! Эта скала была ему предельно чужда. Едва только я положил на нее ладонь, как почувствовал зверский обжигающий холод. Было такое ощущение, что в ладонь впились тысячи острых игл льда.

С громким «у-у-уй!» я отдернул руку. Уже в полуметре эффект чуждости стал совершенно незаметен.