Ошибка господина Роджерса

А это письмо повергло нас в смятение.

«Милый брат мой Алексей, - писал Зоря.
– Я очень огорчен. Мы все в растерянности. Не знаю, с чего и начать. Я получил от Марины письмо. Не понимаю, что случилось. Марина просит меня прекратить переписку. Какие могут быть разговоры? Я это сделаю, если речь идет о судьбе близкого родственника. Ведь мы же братья, мы поймем друг друга. Не скрою, я в полной тревоге, растерянности и недоумении. Прежде чем написать тебе это письмо, я долго думал и все же решил с тобой объясниться. Если наша переписка может принести тебе какие-либо неприятности, имей в виду, я готов замолчать. Пусть я снова буду одинок, пусть отшельничество вновь станет моим уделом. Так тому, очевидно, и быть. По-братски благодарю тебя за доставленные счастливые минуты, они навсегда сохранятся в моей, памяти, и никто не сможет их у меня отнять.

Если сможешь, прости. Поверь, я не хотел тебе зла.

Обнимаю. Твой Зоря.

P. S. Я переехал на новую виллу. Поближе к фирме. На всякий случай сообщаю адрес...»

Я читал письмо и не понимал, что со мной происходит.

Перечитал несколько раз. Только после этого дошло. И сразу же настрочил ответ. Извинился за Маринину выходку. Объяснил ему, что Марина сейчас в связи с экзаменационной сессией очень,нервничает, да и в личном вопросе не все у нее ладится, ну и на этой почве и выкинула номер. Я с ней на эту тему переговорил, и мы оба просим извинения. Конечно, с Мариной я по этому вопросу не говорил и не собирался. Но надо же мне было как-то выйти из положения. Не хватало еще из-за этого поссориться с братом и прекратить общение с ним, сулившее семье большие материальные выгоды. Попросил в последующей переписке больше не возвращаться к этому недоразумению. Быстро собрался и побежал на почту.

– Ты не забыл новый адрес указать?
– спросила меня жена, когда я вернулся домой.

– Нет. А что?

– Ничего. Вот он переехал в новую... как... Счастливец какой, а тут ютишься в комнатушке всю жизнь, и просвета не видно.

– Ладно тебе канючить. Будет и у нас отдельная квартира. Вот Елисеевы уедут, их кооперативный дом вовсю строится, мы наверняка займем их комнату и тоже заживем припеваючи.

– Когда это будет... Да и будет ли, - тяжело вздохнув, сказала жена и после минутного раздумья обратилась ко мне: - Я думаю, Маринке об этом письме Зори не надо говорить. Как ты считаешь?

– По-моему, тоже.

На том мы и порешили.

Через довольно короткое время вновь пришел из Оттавы знакомый конверт.

«Дорогой брат Алексей!

Я спешу поделиться с тобой новостью, - писал Зоря.
– Мой главный шеф предложил мне занять пост представителя нашей фирмы в Вене. Откровенно сказать, у меня нет никакого желания уезжать отсюда. Здесь я обжился неплохо. Все у меня есть. Работа интересная. Рядом. Имею полезный круг знакомых. Единственное, что меня может побудить дать согласие, - это возможность желанной встречи с тобой.

Напиши, сможешь ли ты приехать ко мне в Вену и что для этого тебе нужно? Разумеется, твоя поездка будет мной оплачена и полностью обеспечена за мой счет.

Очень хочется повидаться с тобой.

С нетерпением буду ждать от тебя ответ. Если можно, пошли письмо авиадепешей. Или лучше дай телеграмму. Только одно слово - «да» или «нет». Очень хочется, чтобы это было «да».

Дома у меня, слава богу, все нормально. За последнее время увлекся тоже рыбалкой и чувствую себя неплохо.

Эльза и Роберт низко вам кланяются.

Как у тебя дела? Здоровы ли Анисья Евдокимовна, Марина, Леночка? Как Марина сдала экзамены? Как у нее отношения с Виктором? Надеюсь, все в порядке?

Жевательную резинку послал. Зачем так много? А что касается сигарет, извини, не принимают к отправке за пределы страны. Чем можно заменить? Пиши, не стесняйся. Может быть, что нужно Марине, она ведь у тебя невеста...»

Мы долго с женой обсуждали последние новости, полученные от брата, и сошлись на том, что будет хорошо, если он переедет в Вену. Так мы скорее сможем с ним увидеться. Ведь это намного ближе, чем ехать в Канаду.

Побывать в Вене! Посмотреть собственными глазами Австрию. Разве от такого удовольствия откажешься!

На другой день, сославшись на плохое самочувствие, я не пошел на работу. Нужно было узнать, где находится организация, которая занимается оформлением поездок за границу. Оказывается, этим вопросом ведает МВД СССР - так называемый ОВИР (отдел виз и регистрации).

Это оказалось несложным делом, и я сразу же бросился знакомиться с порядком оформления поездок за границу.

Мучительно долго тянулась очередь на прием к начальнику ОВИРа. Видимо, у каждого посетителя были сложные вопросы. И с каждым следовало терпеливо разобраться.

Наконец подошла и моя очередь.

Начальник ОВИРа был любезен. Внимательно выслушал меня, толково разъяснил, что нужно для поездки за границу, какие и как надо оформить документы. Окрыленный предстоящей перспективой, тут же помчался на Центральный телеграф и дал Зоре срочную телеграмму. Как он я просил, одно слово - «да».

Все оказалось проще, чем я думал. Летел домой, ног под собой не чуя.

– Анисья, все хо-ро-шо, черт возьми. Поеду и я за границу... на родину Кальмана!..
– крикнул я, открывая дверь в комнату, и замер. Передо мной стояла Марина.

«Ну, - мелькнуло у меня в голове, - сейчас будет буря».

– Папа, это родина Штрауса! Родина Кальмана - Будапешт, - сухо сказала она.

– Штрауса так Штрауса...
– пробормотал я. «Неужели пронесет?»

– Она все знает. Я ей рассказала...
– призналась жена, виновато пряча глаза.

– Покажи письмо...
– тихо попросила Марина.

– Письмо осталось в ОВИРе...

Зачем мне нужно было ее обманывать, и сам не могу объяснить.

Марина недоверчиво посмотрела на меня.

– Как интуиция?
– попытался улыбнуться я.

– Ты сказал неправду. Ладно, дело не в письме, а в сути. Почему он вдруг приглашает тебя в Вену, а не в Оттаву? Как ты думаешь?

– Какая разница, откуда поступает, как у нас говорят, подряд, главное - от кого. Надеюсь, тебе это понятно, будущий следователь?

Марина не разделяла моего бодрого настроения.

– Не находишь ли ты нужным поставить в известность об этом компетентные органы?
– сухо спросила она.

– А ОВИР МВД СССР тебе что - не компетентные органы?

– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.

– Да ты что?
– возмутился я.
– Я же еду встречаться с братом. Понимаешь, с родным братом!

– Не кричи и не смотри на меня как на сумасшедшую - проговорила уже мягче дочь.
– Я все прекрасно понимаю, оттого и болит душа.

Из дневника Марины

«Что делать с отцом? Эти письма и посылки от нашего дядюшки сделали жизнь в доме совершенно невыносимой.

Виктор, видя мое настроение, старается меня как-то расшевелить, предлагает то одно, то другое, А я стала, кажется, несносной. Грублю. Капризничаю. Он терпит. Молодец. Чувствую, хочет спросить, что со мной происходит, а не решается. Ох уж эта мне корректность, воспитанность!