Основы этнопсихологии

Недавно, уже в 90–е годы, один турецкий деятель, характеризуя живущих в Турции армян, отметил их деловую активность, но сказал также, что это в основном мелкие и средние дельцы, крупных предпринимателей среди турецких армян почти нет. Это правильное описание положения вещей, но причина этого кроется в основном в дискриминации.

Этнические группы, занимающие средний статус, получают удары как сверху, так и снизу. Их бьют, например, те представители доминирующего этноса, которые имеют низкий социально-экономический статус, у которых дела идут неважно. Эти неудачники считают, что в их бедах виноваты “чужаки”. О тех ударах, которые “середняки” получают сверху, мы уже знаем. Все эти удары заставляют их – евреев, китайцев, японцев и других – если брать средние этнические группы США, – сплотиться и тем самым стать конкурентоспособными. Этим путем они соперничают даже с доминирующим этносом. Но все же их положение трудное и к ним неприязненно относятся как торговцы англосаксонского происхождения, так и чернокожие, которые считают их эксплуататорами.

§ 5. От внутриэтнических к гражданским связям

Если внутриэтнические связи являются первичными, а в государстве живет много этносов, то каким образом совершается переход от первичных связей к вторичным (гражданским)? Иными словами, каким образом из конгломерата этносов (наций) формируется единая нация (во втором смысле этого слова: как общество-государство)? И каковы различия между названными двумя типами связей?

Проблема эта актуальна [77] не только потому, что существуют полиэтнические общества и государства, в которых налицо осознание важности этой проблемы. Дело в том, что есть страны (это в первую очередь США, а в последние годы также Евросоюз), которые желают навязать свое понимание нации и национального государства другим народам, причем иногда – даже силой, как это имело место в Югославии в 1999 году. Эта концепция, следовательно, имеет прямое и даже прямолинейное применение в мировой политике.

77

Она обсуждается, например, в следующей работе: Арутюнян Ю. В., Дробижева Л. М., Сусоколов А. А., Этносоциология. М., “Аспект Пресс”, 1998, с. 29–30 и др.

Один из известных современных социологов, Эдвард Шилз, писал: “Как я понимаю, современное общество не является ни одинокой толпой, ни ордой беженцев, бегущих от свободы. Оно не есть гезелшафт (Gesellschaft, общество), без души, эгоистическое, лишенное любви и веры, крайне безличностное, в котором нет никаких интегрирующих сил, кроме корысти и принуждения. Оно сохраняется бесконечной личной привязанностью, моральными обязательствами в конкретных обстоятельствах, профессиональной и творческой гордостью, индивидуальной амбицией, первичными привязанностями и гражданским чувством, которое во многих людях слабо, в некоторых сильно, а у большинства умеренно” [78] .

78

Shils, Ed., Primordial, Personal, Sacred and Civil Ties. – “British Journal of Sociology”, 1958, 8, pp.130–145.

Первичными или первородными (primordial) Эд. Шилз называет те интенсивные и всеохватывающие связи, которые обычно основаны на кровном родстве и проживании на общей территории. Это внутриэтнические связи и они являются, по мнению Эд. Шилза, позитивными блоками возникающих наций. Эти идеи развил Клиффорд Гирц, которого интересовали проблемы новых, формирующихся наций. Он хотел получить ответ на следующий вопрос: каким образом формировать эффективную бюрократию, если в обществе преобладают внутриэтнические связи? Одним из путей он считает легитимизацию этничности и характерных для нее первичных связей. Нужно поднять на уровень национальной политики кровное родство, язык этноса, расу и территориальность. Однако следует иметь в виду, что при создании общенациональной администрации “клановый подход” очень опасен. Для построения крепкого государства необходимо постепенно осуществить принцип меритократии.

Успех в развитии нации налицо тогда, когда этнические и гражданские чувства становятся совместимыми. Интеграция общества осуществляется путем построения все более и более широких общностей на базе первичных этнических групп. В результате такого развития этнические блоки становятся действующими единицами нации, а сознание первичной солидарности расширяется до осознания развивающегося порядка [79] .

Вообще роль первичных, в том числе этнических социальных связей, в настоящее время вновь начинает осознаваться социологами и этнологами: признается, что они играют определенную роль в обществе.

79

См.: Geartz, C., Primordial Sentiments and civil Politics in New States. – In: Old Societies and NewStates. Ed., by Clifford Geartz. New York: Free Press, 1963; Royce A. P., Ethnic Identity, pp. 97–98.

Отмечается, например, что солдаты воюют и не дезертируют не столько из чувства патриотизма, сколько из-за своих первичных связей на уровне мелких подразделений. Причем особенной сплоченностью отличаются моноэтнические подразделения и другие первичные (моноэтнические) группы. Хорошо сражаются те подразделения, в которых солдаты и офицеры долго служили вместе и доверяют друг другу.

Конечно, случаются конфликты между первичными и гражданскими (национальными в западном понимании) связями. Но мы считаем, что без первичных внутриэтнических связей национальное государство не может быть сплоченным. Между тем часть социологов считает, что для единства государства первичные этнические связи представляют опасность и поэтому должны исчезнуть. Все граждане государства должны говорить на одном языке и принадлежать единой культуре. Но такая тенденция, которая реально осуществляется в некоторых государствах, представляет смертельную опасность для этнических меньшинств. Один из адептов этой точки зрения, Сеймур М. Липсет, считает, что процесс полной индустрализации и исчезновения этносов произойдет в три этапа и вместо этнических интересов возникнут классовые интересы.

Современная реальность, по-видимому, опровергает эту концепцию. Повсюду наблюдается усиление этнических связей. Национальные меньшинства предъявляют все более высокие требования к национальному государству, требуя все большую долю национального богатства или даже полного выхода из состава “нации”. Усиливается национализм, вследствие чего во всем мире увеличивается число межэтнических конфликтов. Например, по данным ООН, в 90–е годы число межэтнических конфликтов значительно превышало число межгосударственных столкновений.

§ 6. Этапы развития межэтнических отношений

Развитие межэтнических отношений, этапы и результаты этих процессов, зависят от того, каким образом впервые встретились два или большее число этносов. Исходя из этого различают несколько типов межэтнических отношений и, соответственно, этапы их развития. Рассмотрим эти типы и этапы [80] , но будем иметь в виду, что нет еще единого мнения о них, поскольку межэтнические отношения весьма сложны, многообразны и возникают в очень различных исторических и географических условиях.

80

В данном случае свое изложение мы ведем по уже многократно упомянутой нами работе Т. Шибутани и К. М. Квана, дополняя материал другими источниками и собственными замечаниями. См.: Shibutani T., and K. M. Kwan, Ethnic Stratification, pp. 117–120; Feagin, Joe R., Racial and Ethnic Relations. 2nd et., Englewood Cliffs (N. J.), 1984, p. 24.

А. Первый тип. – Данный тип впервые описал американский социолог Р. Парк. Его точка зрения широко известна особенно среди американских исследователей. Он имел в виду тот случай, когда какая – либо этническая группа или ее часть включается в уже существующее общество. В таких случаях (которые весьма характерны для общества США) взаимоотношения этой группы и общества формируются проходя четыре этапа:

1) Этап первоначального контакта с одним или несколькими этническими группами, из которых состоит данное общество. Здесь, конечно, имеет значение, является ли общество моноэтническим или многоэтническим. Типичным является случай эмиграции в США все новых и новых этнических групп из Европы, Азии и Латинской Америки в то время, как многоэтническое и иерархизированное американское общество уже образовалось. Так, этнические группы итальянцев, которые появились в США в основном с конца 19-го века и особенно в первые десятилетия 20-го века, оказались именно в такой ситуации.

Другой пример: когда гунны (тюркоязычный народ) в середине IV века н. э. начали свои походы в Восточную Европу, их вид и поведение поразили эти народы своей необычностью и неэстетичностью. Так, византийский историк Аммиан Марцеллин, служивший в византийской армии, описал гуннов так: они коренастые, безбородые, “безобразные, похожие на скопцов”, “приросшие к коням” в такой степени, что “считали позором ходить пешком”. Они воюют только на конях, их оружие – меч, лук со стрелами и аркан. Поразило автора то, что гунны постоянно кочуют как беглецы. “Придя на изобильное травою место, они располагают в виде круга свои кибитки… истребив весь корм для скота, они снова везут, так сказать, свои города, расположенные на повозках… Они сокрушают все, что попадается на пути” [81] . Очень сходное описание гуннов мы находим и у армянских историков. Гунны, как и все остальные тюркские племена, вызывали у христианских народов отрицательное отношение к себе из-за своего дикого поведения, безобразности и садизма, вследствие чего о них очень быстро создавались отрицательные стереотипы.

81

См.: Аммиан Марцеллин. История. Пер. Ю. Кулаковского. Киев, 1906–1908.

2) Этап соперничества. После первых контактов наступает соперничество из-за земли рабочих мест. Вновь прибывшие начинают свою жизнь с самых низких социальных статусов и с выполнения таких видов труда, которые не требуют специальной профессиональной подготовки. Иначе, по-видимому, и невозможно, поскольку они не владеют языком доминирующего этноса и не знают культуру данного сообщества, а лучших условий обычно никто не предлагает. Несмотря на это, иммигранты обычно работают с энтузиазмом, если конечно, не подвергаются гонениям и геноциду, что тоже не редкость.