Останови моё безумие

– Поехали домой, Влад, - после отбытия таксиста первой заговорила сестра.

– Хорошо. Подожди меня в машине.
– Разводя руками категорично предложил я.

Как не удивительно, но Мира послушалась с первого раза, только перед исполнением моей просьбы угрожающе посмотрела не на меня, на Олега и приторно улыбнулась брату.

– Пошли?
– сказал я, обращаясь к «другу».

На этот раз Олег развёл руками и указал в сторону входа в клинику, предлагая для личной беседы свой кабинет.

За прошедшие месяцы в кабинете главврача кардиологической клиники заметно убавилось свободного места на некогда абсолютно пустых стенах - теперь здесь красовалась не одна картина моей сестры. В такой окружающей меня обстановке, я меньше всего мог быть расположен к дружественной беседе.

– Это тебе она звонила ночью?
– как только услышал звук закрывающейся за моей спиной двери спросил неспешно располагающегося на своём рабочем месте кардиолога.

Он даже не потрудился выразить непонимание, некую, способную отвлечь меня, задумчивость на лице и в жестах, просто так:

– Да, - удивительно коротких две буковки.

Выдохнул:

– Зачем?

– Не помню. Может не спалось?
– предположил Олег, скорее ища подсказки у меня, чем в своём мозгу.

– Издеваешься?
– я тоже хмыкнул, присаживаясь в неудобном кресле, (не вовремя подумалось, что оно ортопедическое).

– Влад, я и правда не помню. Так получилось. Ничего у меня нет с твоей сестрой, - правдиво изъяснился Олег, тем не менее не обходя мимо темы наших с Мирой отношений, намеренно подчеркнув, что она по-прежнему моя сестра, о чём я и сам не забывал не на мгновение.

– Олег, что с ней?
– если Мира не влюблена в него, то следующее объяснение её визита пугало меня ещё сильнее. Поэтому вместо вздоха облегчения не обманутого любовника, я рывком поднялся с кресла, наваливаясь на стол обеими руками, как встревожившийся не на шутку брат.

– Влад… Ничего. Мы просто провели стандартное ЭКГ и взяли кое-какие анализы. Мы проверяем Миру каждые полгода, ты же и сам знаешь.
– Олег безобидно пожал плечами, успокаивая меня, возможно?

– Почему тогда без меня?

– Влад, успокойся. Просто Мира не захотела, чтобы ты снова нервничал и переживал зря, как делаешь это при каждом рядовом обследовании сестры. Вот и всё.
– Он снова пожал плечами, прокручивая в руках обыкновенную шариковую ручку, это начинало раздражать и порядочно отвлекало.

– Хорошо. Ладно. Допустим.
– Я снова опустился в кресло, проведя по лицу рукой и на минуту закрывая глаза.

– Олег. С ней всё хорошо, да?

Олег молчал. Недолго. Я открыл глаза и посмотрел прямо на него, ощущая как внутри снова распускает лепестки тревога. Олег перестал теребить ручку и тоже смотрел в моё лицо.

– Влад ты действительно любишь её.
– В первый раз друг проговорил эту фразу не в качестве вопроса, но при этом улыбался как-то грустно и не отводил от меня глаз.

– Да, Олег, да. Просто скажи мне правду, а то я сойду с ума.

Олег засмеялся, смех его был менее естественным, чем та же печальная улыбка.

– Всё в порядке, Влад. Она в порядке. Иди уже, Мира порядочно заждалась тебя в машине.
– Олег первым поднялся со своего кресла (уверен такого же неудобного, как и для посетителей, в данном случае для меня) и прямолинейно указывал на дверь.
– У меня и правда много работы, Влад. Так что я буду рад, если ты не задержишься дольше.
– Он повторил мой жест с похлопыванием спины, что я не так давно проделал с таксистом.

Мне стало немного легче, но облегчение это было несколько поверхностным и глубоко внутри мне было жаль.

– И никаких предписаний? Может, Мире нужно больше отдыхать?

– Уверен, ты со всем справишься.
– Ещё одно выпроваживающее меня похлопывание по плечу и я уже за пределами кабинета Олега.

– Хорошо, Олег. Надеюсь… - я не договорил, ни того, что хотел сказать Олегу в этот момент, ни того, что на самом деле промелькнуло в моих мыслях нечто лишающее покоя мою паранойю. Мира стояла возле регистрации, поджидая меня, и снова наши взгляды встретились: она растопила лёд в глубине моих - тревожно-карих, я послал в её - безупречно ореховые тень своего раскаяния. Она улыбнулась.

– Пока, Олег?

– Пока.

Я порывисто обнял Миру, не разрешая ей сделать и шага навстречу и она ответила на моё скромное объятие.

– Прости, я просто беспокоился. Очень.
– Тихо вырвалось из меня.

– Знаю.

– Тётя Таня, останьтесь, - облокотившись о косяк двери в кухню, в домашних брюках и лёгком свитере, я надеялся, что выгляжу для собственной пожилой домработницы не так угрожающе. Впрочем, в первый раз за всё время работы этой доброй женщины у меня я озвучил приглашение поужинать вместе с нами.

Мне, безусловно, нравилось проводить время исключительно наедине с Мирой, и сегодняшний вечер обещал быть именно таким, учитывая, что родители после устроенного для нас вчера вечера встречи, сегодня отправились по гостям, заметно привыкнув проводить свободное время в окружении своих сверстников. Но ещё я знал, как тепло сестра относится к Татьяне Львовне, а та в свою очередь горячо ценит дружбу с моей замечательной сестрой.

– Не то мы с Мирой совсем заскучаем. Ну же, поужинаете с нами?
– проявил я ещё большую настойчивость.

Сметливая женщина с тусклыми голубыми глазами одарила меня вопрошающей улыбкой сильно сомневаясь в правдивости моих слов относительно скуки в компании Миры, нервный холодок прошёл по моей спине при мыслях об очевидности наших с сестрой отношений, но мысль эта, так же быстро покинула свой пост, как и появилась. Эта добрая старушка, стоящая сейчас напротив меня и обтирающая влажные руки об кухонное полотенце не могла подозревать моего ангела во грехе, пусть даже на мой счёт такой уверенности у неё и не возникало.

– Неудобно как-то, Владислав Сергеевич, - замялась тётя Таня, совсем потупив взор, как молоденькая девчушка (бесспорно, какой и она была когда-то), затем и вовсе опустила смущённый взгляд в пол.

– Возражения не принимаются, Татьяна Львовна, иначе сестра до завтрашнего дня будет на меня дуться, - я тепло улыбнулся домработнице через плечо, покидая её, чтобы присоединится к Мире в гостиной.

Встретив меня неизменной улыбкой на пороге гостиной, Мира потребовала от меня немедленного поцелуя, я удивился такой напористости с её стороны, не забывая о присутствии в доме посторонних глаз, отступил вглубь комнаты, чтобы исполнить желание любимой. А когда, наконец, мои губы приблизились к её сахарным устам (и никакого пафоса в моих словах, только лишь уменьшенная правда), она нагло ухмыльнулась, подтягиваясь ко мне на цыпочках и прошептав на ушко: